Вячеслав Бриг - Пар

За время, проведенное в Цветочной долине, Ил сроднился со всеми ее жителями. Пришло время, когда он решил, что пора продолжить свой путь, и в назначенный день все собрались в сквере, чтобы проводить гостя. Приятной неожиданностью для него было то, что жители приготовили для Ила лошадиную повозку, снаряженную всем необходимым для длительного путешествия.

– Теперь тебе не нужно будет пробираться по лесным тропам, где ходят только животные, – говорили они. – Дальше путь будет пролегать по хорошим дорогам, которые связывают различные деревни.

Рик достал из кармана сверток и протянул Илу: – Это тебе для твоих размышлений. Ил развернул сверток и достал из него закрученную спираль, которая уместилась в его ладони. Спираль была подобна той, которую Рик сделал, когда учил Ила кузнечному мастерству, только гораздо меньше и была так тщательно обработана, что сияла как звезда. Поблагодарив и обняв всех, Ил сел в повозку и отправился в дорогу.

Его путь пролегал через деревни, которые были окружены различными природными ландшафтами, что находило отражение в названиях этих поселений. Везде, где бы он ни находился, ему оказывали радушное внимание и гостеприимство и он ощущал, что вся земля является его одним большим домом, а люди, которых встречал – одна большая семья. В каждом месте люди жили примерно одинаково: занимались сельским хозяйством и различными ремеслами, устраивали праздники, ходили друг к другу в гости, растили своих детей. Дети интересовали Ила больше всего. Ему нравилось наблюдать за их взаимоотношениями с родителями. Он видел, что между ними была какая-то невидимая связь, которая их объединяла и делала одним целым. Дети всячески пытались подражать своим родителям, придумывали игры, сюжеты и правила которых повторяли то, чем взрослые занимались в быту. Особенно захватывало дух Ила, когда он наблюдал, как родители и дети нежатся друг с другом, сливаясь воедино. Если так приятно наблюдать за этим, думал он, насколько тогда приятнее испытывать эти чувства. Но у него не было своих детей, и он сам никогда не был ребенком. У некоторых родителей Ил интересовался, были ли они когда-то детьми и что происходит, когда рождаются свои дети. Оказалось, что кто-то помнит свое детство, а другие, как Ил, не знали его. Выяснилось, что между ними была большая разница. Те, которые были рождены родителями, хорошо понимали, что такое любовь и, повзрослев, довольно быстро создавали свои семьи. Такие, как Ил, не могли этого сделать продолжительное время. Любовь для них была приятным и одновременно пугающим чувством, с которым было трудно справляться, чтобы направить в правильное русло.

Время от времени, Ил сходил с повозки и шел пешком, держа лошадь за узду. Дорога пролегала через лес, в котором росли высокие сосны, устремившие свои макушки в небо. Деревья росли довольно редко, отчего лес выглядел чистым и прозрачным. В пути Ил никогда не раздумывал, в какую сторону свернуть, когда дорога раздваивалась. Так случилось и в этот раз. Дорога, по которой он шел, закончилась растущими по обеим сторонам двумя роскошными дубами стоявшими, словно врата, и уперлась в другую дорогу, проходящую перпендикулярно, за которой был овраг и густой лес. Остановившись у дубов, Ил сел в повозку и направил пофыркивающую лошадь направо. Спустя некоторое время, справа от дороги, лес расступился перед небольшим озером, которое окружала сочная трава, и Ил решил остаться здесь на ночлег.

Утром путь продолжился. Ил ехал в повозке по дороге, которая разделяла совершенно непохожие друг на друга ландшафты. Вначале Ил не обращал на это внимание, но вскоре заметил, что справа был прозрачный лес, который временами уходил в сторону от дороги, освобождая место полям с душистой травой. Слева были однообразные густые заросли, растущие глухой и ровной стеной, вдоль которой тянулся овраг, отделяющий от дороги. Временами с правой стороны примыкали дороги, но слева не было ни одной. Ил подумал о Неке, на территорию которого Отец запретил ему заходить, но уверенности, что это то-самое место, у него не было. Однако, когда Ил приблизился к очередной дороге, уходящей вправо и увидел два дуба, которые образовывали уже знакомые ему ворота, эта мысль показалась ему реальной.

– Все это время я ехал по кругу, – думал он. – Этот лес взят дорогой в кольцо, и нет ни одного въезда в него. Отец говорил, что я узнаю это место, если оно мне повстречается. Да, это и есть та самая территория. Может быть, есть какой-нибудь вход? Но мне зачем? Я не собираюсь туда идти.

С этими мыслями он снова подъехал к месту, где останавливался на предыдущий ночлег и, так как уже смеркалось, эту ночь решил провести здесь.

Ил распряг и отпустил пастись лошадь, а сам решил искупаться в озере, пока солнце полностью не спряталось. После бодрящего купания, он натянул тент над повозкой и принялся ужинать. На небе стали появляться звезды. Пока окончательно не стемнело, Ил привязал лошадь к боковой стороне повозки, а сам улегся в постель. В своем воображении он представил этот загадочный лес, окруженный дорогой, как бы глядя на него с высоты птичьего полета. Вокруг был светлый лес, посреди которого лежала темная окружность дремучего леса. Эта картина не выходила у него из головы не давая уснуть. Он сознавал, что туда ему нельзя идти, но это «нельзя» пробуждало в нем еще больший интерес и желание получить ответы на бесконечно возникающие вопросы. Кроме рассказа Рика, который знал одного человека, побывавшего в этом лесу, Ил встретился еще с одним во время своего путешествия. Тот так же не хотел говорить об этом, только вскользь упомянул, что там все по-другому и поэтому невозможно объяснить. При этом выражение лица его сильно изменилось, чего он никогда не видел на лицах других людей.

Так и не сумев уснуть, Ил вылез из повозки прогуляться. Небо искрилось звездами, ярко светила полная луна. Все вокруг хорошо просматривалось и Ил, постояв у гладкого, как зеркало, озера, направился к дороге. Из загадочного леса временами доносились какие-то рыкающие и кричащие звуки, сопровождавшиеся непонятной возней. Но что это было, Ил не мог себе объяснить. Немного пройдясь по дороге, он вернулся к ночлегу, забрался в постель и уснул.

Когда Ил проснулся, он уже решил, по какой дороге продолжит свой путь, чтобы поскорее покинуть это место. Несмотря на намерение уехать, он, неосознанно, всматривался в лесную стену, чтобы обнаружить хоть какой-то просвет в ней, ожидая увидеть тропинку. И такую лазейку он увидел. Сойдя с повозки, Ил подошел к прорехе и попытался что-нибудь разглядеть в глубине. Ему показалось, что там, вдали была какая-то каменная стена. «Я дойду только до этой стены», – дал себе обещание Ил и спустился в овраг. Ему пришлось с трудом пробираться сквозь кустарники, усеянные острыми, как иглы, шипами. Колючки рвали на нем одежду и больно вонзались в тело. Спустившись в небольшое углубление на пути, где росла только трава, юноша присел на землю и стал осматривать свою одежду, потирая зудящие царапины. Внезапно послышался хруст веток, и он увидел стоящего на возвышении оскалившегося тигра. Ил и раньше часто встречал этих животных, которые приятно радовали его, но на этот раз было все по-другому. Тигр прыгнул, и Ил, оторопев, отпрянул, еле успев увернуться от мощных лап зверя. С трудом, удержавшись на ногах, Ил в недоумении смотрел на тигра, как тот, в свою очередь, готовился к новому прыжку. Зверь снова прыгнул на юношу, но Илу опять удалось отскочить, хотя на этот раз тигр когтями разорвал ему одежду. Зверь кружил вокруг своей жертвы, нервно рыкая и явно намереваясь утомить ее, чтобы снова напасть. Все это время Ил с тревогой готовился к новой атаке. Неожиданно, зверь заметался и бросился на возвышенность, а затем снова, разгоняясь, бросился на Ила. Этот маневр принес тигру успех, и Ил был повален на спину. Изо всех сил он отбивался от охотника ногами и руками, который норовил ухватить Ила за горло своей пастью. Силы оставляли жертву, уже изрядно истекающую кровью. Вдруг, Ил услышал глухой звук, после которого зверь заревел, судорожно отполз в сторону и бездыханно завалился. Ил лежал с закрытыми глазами и часто дышал, не понимая, что произошло. Через некоторое время он услышал: – Ты в порядке? Ил открыл глаза и увидел человека, склонившегося над ним.