Наталья Леонова - Волшебный мир для горца

Я почти дошел до дверей конюшни, и вдруг услышал тихую мелодичную трель. Остановился, обернулся, но ничего не увидел. Зато отчетливо услышал со стороны конюшни, легкую возню и стоны женщины, доведенную до вершины экстаза.

– Братец опять в ударе, – хмыкнул я, немного позавидовав.

Никогда не мог понять, чем Томас притягивал к себе женщин. С первых минут нашего появления в этот мир, мы похожи с ним как две капли воды. Голубоглазые, темноволосые, даже длина волос одинаковая, да что там волосы, у нас даже кожаные ремешки для стягивания волос в хвост одинаковые. Атлетическое телосложение, мы с первых дней, как нам дали в руки по деревянному мечу, в спарринге вместе стоим. Правда Томас немного пониже меня ростом, так буквально на пять сантиметров, но кто это заметит, когда у нас с ним рост под два метра.

Правда, есть одно не большое различие в нашей с ним внешности. У брата над губой есть не большая родинка, наверно она и придает брату тот загадочный шарм, который так притягивает к нему женщин. Ведь правда же, они вьются возле него, как пчелы над цветком.

А возможно, хотя я и не уверен, что это существенное отличие, но кто может понять этих женщин. Томас, в отличии от меня, верил во все сказки и легенды, даже сам иногда их рассказывал. Я же, воспитанный как будущий глава клана, отвечающий за обеспеченный быт жителей клана, был серьезным молодым человеком.

В тайне, так как в открытую мы с Томасом это никогда не обсуждали, я завидовал его свободному общению с женщинами. У меня так не получалось. Развлекаться я позволял себе только с женщинами, предлагавшие свои услуги за деньги. А Томас развлекался и веселился со всеми женщинами, которые были просто не против его общества. И вот опять мне предстояла не простая задача, вытащить брата из объятий очередной женщины, без моральных потерь с обеих сторон.

– Братец, нам пора, – проговорил я, стукнув кулаком по двери конюшни.

Ну а в ответ, как всегда тишина. Прошелся возле двери, попытался заглянуть вовнутрь, ну так, чтобы определить, сколько мне его еще ждать. Но не стал этого делать, ведь соитие двух людей, пусть и не близких людей, это же ведь все равно личное. Развернулся, прошелся туда, сюда. Да сколько же можно то, мы и так уже опоздали, а этот балбес все никак не на любиться. Уже хотел плюнуть на все и войти внутрь конюшни, как дверь распахнулась, и на пороге появился гроза все женщин, и мой брат Томас в о дном лице.

Волосы Томаса были в беспорядке, на затылке и висках виднелась солома, рубаха расстегнута, но лицо довольное, умиротворенное, вот же стервец!

– Ну что ты расшумелся, братец, – пробубнил Томас, повернув голову в пол-оборота, и подмигнул женщине, в объятиях которой, только что провел время, – где-то пожар? – заулыбался он и стал застегивать рубаху.

– Пожар, по сравнению с гневом отца, будет маленьким костром, когда он узнает, что нас до сих пор нет на пастбище!

– Во-первых, не узнает, ребята не выдадут, а во-вторых, он тоже был молодым, он поймет.

Стараясь не смотреть в сторону конюшни, где приводила себя в порядок после ласк Томаса молодая женщина, я вывел уже запряженного коня, вскочил на него и стал дожидаться брата.

Томас же, как всегда не спешил. Погладив коня по морде, он подошел к девушке, которая застенчиво улыбаясь, с лукавым взглядом стояла в глубине стойла, крепко поцеловал ее.

– Судя по звездам, – целуя девушку в шею, прошептал Томас, – сегодня будет теплая ночь. Приходи через часок на пастбище, я найду для нас укромное местечко. Девушка, обняв его за шею, утвердительно махнула головой.

Нет, ну это уже просто возмутительно, я его жду, ребята нас ждут, а он еще о продолжении договаривается. Пришпорив коня, я направился в сторону пастбища. Томас, на конец-то, последовал за мной. Я скакал впереди, не давая ему возможности поравняться со мной. Знаю, он опять заведет свою любимую песню, что мне нужно больше расслабляться, и предложит как всегда одну из своих пассий, для этих развлечений. Нет уж спасибо, не хочу!

Когда мы прибыли на пастбище, солнце почти зашло за горизонт, окрасив небо в огненный свет. Наши друзья, уже разожгли костер и, разместившись на пледах, расслабляясь, попивали медовуху, рассказывая друг другу байки. Мы присели в общий кружок и взяли по стакану медовухи.

– Томас, – поднимая, стаканы вверх, шумели ребята, – поделись с нами своими похождениями.

Я только усмехнулся в стакан. Какой мой брат рассказчик, знаю не понаслышке, порой трудно разобраться, где его фантазии, а где истина.

– Давайте хоть овец в загоны загоним, – одернул я развеселившихся ребят, – а потом и байки Томаса послушаем.

Никто не стал мне перечить. Дружно поднявшись, пошли загонять овец в огороженные на поле загоны. Закончив работу, мы устроились опять кружком у костра. Томас, не меняя своей привычки, улегся на спину и, глядя в небо, на яркие звезды начал свой рассказ.

– « Встретил я однажды в лесу бабулю. Она была такая старая, дряхлая и маленькая, что даже под небольшой охапкой хвороста ее спина нагнулась до земли. Мне жалко стала старушку, и я предложил ей свою помощь. Мы долго шли по лесу и разговаривали о разных пустяках. Пройдя через густой кустарник, мы вышли на небольшую полянку окруженной деревьями, здесь стояла ее избушка. Попросите меня найти эту полянку сейчас, никогда не найду. Я вообще дороги туда не помню. Но не в этом дело, слушайте дальше.

Подошли мы к избушке. Я только за ручку двери схватился, чтобы занести хворост в дом, как она мне и говорит:

– Не спеши горец в дом заходить, положи хворост у порога, да помоги мне еще малость.

Я согласился, а самому как-то не по себе стало, мурашки по коже пробежали. Дает она мне ведро и говорит:

– За домом есть ручей, набери там воды, и в дом воду занеси.

Пошел я к ручью, вода там холодная, чистая, переливается на свету. Зачерпнул ведром воду, подымаю ведро, а воды там нет. Я еще раз зачерпнул, опять нет воды. Ну, думаю, бабуля поиздеваться надо мной вздумала. Я еще раз опустил ведро и держу его в воде, думаю, может надо, чтобы вода налилась, кто знает, что за ручей у этой старушки. Руки от холода сводить стало, я все держу. Тут слышу, невдалеке от меня, в траве, тихая мелодичная трель раздается. Оборачиваюсь, никого, а мелодичный звон все еще слышу. Голову вниз опускаю, смотрю, сидит в траве маленькая фея. Вся такая светится и крылышки за спиной трепещут. Ну, думаю, все. Холод от воды с рук до головы дошел. Решил головой потрясти, чтобы образ феи развеять. Трясу головой, трясу, а она засмеялась и говорит:

– Зря ты горец долго руки в воде держишь. Так можно и замерзнуть насмерть.

Смотрю я на свои руки, они уже синеют. Хочу вытащить их, а не могу. Подлетает она ко мне, касается своей маленькой ручкой моего лба и шепчет что-то. Потеплело мне, да и руки стали чувствовать, что ведро водой набралось. Потянул его и полное ведро воды достал. Подлетает она к ведру, пошептала на воду и говорит мне: