Сергей Варлашин - Лууч 2: Паутина реальности

Стремительное её движение, по инерции бросило меня на сиденье. Ставшая почти родной, деревня Малахоня, быстро исчезла из виду. За ней замелькали чёрные в свете луны, стволы деревьев, наступившего на нас леса. Всю дорогу нас сопровождали крики совы. Будто одна и та же сова преследовала нас или как если бы по пути было расставлено огромное количество сов в ряд. Примерно каждую минуту я слышал совиный крик. Скорость кареты росла, с невообразимо высокой скоростью. Сначала тряска усилилась неимоверно сильно. Мне стало некомфортно сидеть, хоть сиденья были мягкие. Вскоре крик совы пропал. Вместо него мои уши наполнились свистом ветра и мелким дребезгом стекла в окошках. Я приставил руку к окну и через пальцы, мне передалась мелкая вибрация. За цветным стеклом уже ничего нельзя было рассмотреть, кроме размазанного сияния полной луны.

Мне стало холодно. Изо рта у меня шёл пар, хоть на дворе был тёплый сентябрь. Укутавшись с головой во всевозможные меха и пледы, которые я нашёл при лунном свете, на сиденьях напротив, понемногу стал согреваться. Мне снилась Вильгельмина. Она радостно смеялась. Это была наша совместная прогулка года три назад, по Малахоне летом. Мы держались за руки. Я ей рассказывал про наши очередные похождения с ХайСыл, это всегда её сильно забавляло. Смеялась надо мной, над ХайСыл, над ситуациями, в которые мы постоянно влипали. Она вообще часто смеялась. Я смеялся вместе с ней. Это был первый раз, когда я её поцеловал в губы, прижав к молодому тунгитному дереву в стороне от дороги. Она назвала меня чудаком. У них не принято целоваться в губы. Это конечно делают, но не многие. Этот жест у них заменяется нежным поглаживанием запястьев. Мы еще долго простояли так, целуясь, а потом она сказала, но не то, что я от неё ожидал. Не то, что было в действительности, три года тому назад.

– Берегись снега Лууч. Берегись снега.

Я прижал её сильнее, чтобы она не говорила внеплановые речи. Я ожидал услышать, как она начнет смеяться и закрывать мне глаза ладошками. Как было когда то. Она действительно закрыла мне глаза, а когда убрала ладони, я увидел тусклый свет и услышал отчетливо её смех. Хоть я уже проснулся, звонкий весёлый смех её застыл у меня в ушах. Свет шёл сквозь плед на моём лице. Легко встав, я огляделся. Сумеречно и холодно. Проспал до утра. Где же мы, уже приехали? Я выглянул в окно, вокруг меня везде лежал снег. Белый ровный снег. Из-за большого обилия заснеженных молодых и старых, елей и сосен, я не видел дальше двадцати шагов. Белая стена, вперемежку с хвойными ветками и редкими замерзшими чёрными кустарниками преграждала обзор, с двух сторон дороги.

Я вышел на улицу, прямо с клетчатым пледом на плечах. Небо серое, плотно затянуто облаками. В летнем самохвате и сапогах, стоять на дороге было весьма холодно. Я обошел карету вокруг, но не нашёл никаких следов. Кроме своих, когда замкнул круг. Идя мимо лошадей, я хотел погладить одну из них по морде, поправить ей длинную смолянистую чёлку, лежащую на глазах. Когда я протянул руку к одной из них, она привстала на дыбы и заржала так враждебно, что я отскочил. Извозчика нигде не было. Позади нас были две ровные глубокие полоски в снегу. От колес кареты. Они были достаточно высокими, чтобы не тонуть в снегу, хоть на моей исторической родине, такое не практиковалось, при таком большом уровне снега. Между углублениями от колёс, отчётливо различались, ровные углубления от копыт тройки вороных лошадей.

– Чтобы это всё могло значить друзья мои? – заговорил я с лошадьми и принялся наглаживать подбородок.

Кучера нет. Следов его тоже нет. В пути он что-ли затерялся? А лошади по инерции пробежались вперед, не заметив потери хозяина, а потом устали и встали. Эти не устанут, видно по ним, с них станется ещё пару дней бежать. Тогда почему встали? Стало быть, выучка у них такая. Так не пойдёт. Надо вернуться и найти потерянного кучера.

– Слышите? уважаемые лошади! Так не пойдёт. Мы сейчас вернёмся и отыщем вашего хозяина, – на этом напутствии я вскарабкался по лесенке, на место кучера.

Взял поводья, слегка дернул. Лошади никак не прореагировали. Дёрнул сильнее, ноль внимания. За мной, на сиденье, висел кнут. Им я не стал пользоваться из морально этических соображений. В силу любви к животным. Я решил сменить тон.

– Ну же, родимые. Нам надо спасти вашего хозяина. Он сейчас лежит, где-нибудь в снегу, со сломанной ногой, или веткой в груди. Замерзает, ждёт, когда мы явимся за ним. Пошли мои хорошие, – казалось, они к чему-то прислушиваются, поводя ушами в разные стороны, но только не ко мне.

Послышался тихий шелест и глухой хруст мягкого снега. За окном примерно нулевая температура, потому можно по снежному покрову, можно ходить почти бесшумно. Шаги тонут, гасят с собой все звуки. Я натянул поводья сильнее. Ожидая сопротивления, слегка подергал. Поводья натянулись, и карета пришла в движение. Вороные сдвинулись с мёртвой точки, перешли на лёгкую рысь. Теперь донёсся отчётливый скрежет когтей по камню. Я даже схватился за рукоять кинжала. Напряжение растет сильнее и быстрее с каждой секундой, когда не знаешь чего ждать.

– Вот и хорошо, родимые. Только нам с вами в обратную сторону, – нехотя сказал я им, останавливаться, а тем более возвращаться, мне совсем не хотелось

Я стал стопорить поводья, но они абсолютно не слушались моих бессловных команд. Напротив набрали скорость, а через пару минут остановились. За поворотом, рядом с огромными валунами, обрушившимися справа, стоял кучер. Было видно, что он расчистил нам путь. Он убирал последний камень с дороги. По величине он был с дикую козу. Глядя на то, как он легко и ловко его приподнял, а потом закинул в груду других таких же, и даже в пару раз больших размером камней, я не вольно, шумно выдохнул. В этот момент кучер посмотрел на меня. Из-за высокого воротника я не увидел его лица, а из-за низко надвинутой шляпы – глаз. Представляю, какой не дюжей физической силой он обладал, раз играючи раскидал в одиночку весь завал. Он указал мне пальцем на карету. Всё верно, мое место там, а его здесь. Я быстро вернулся обратно и закутался в меха. Здесь действительно уютнее.

Карета тронулась, и мы поехали дальше. Был обвал, значит мы в горах. Обводя глазами место бывшего обвала, я вновь не смог найти следов кучера. Эта мысль насторожила меня. Я ведь видел его там, видел, как он ходил. Но почему не было ни единого следа? Продолжая наблюдать за окном лес, я заметил редкие парные жёлтые глаза. Волков я не боялся. Приходилось с ними встречаться весьма часто, за пределами Малахони. С Головусом и с его дочерью, и с ХайСыл, и в одиночку. С ними можно было договориться. Однако это были не волки. Одна тварь подобралась ближе, и я заметил, что её зрачки располагались горизонтально. А огромные глазные яблоки имеют скорее оранжевый цвет. Холодок забрался мне под самохват, а потом внутрь груди. Я бы запер двери, но на них не было замков. Тогда я достал ремень с походной сумки и обвязал им две ручки между собой, чтобы с наружи их нельзя было открыть.

Читать дальше