Гэбриэл М. Нокс - Машины Старого мира

В ответ на испуг матери, Манис безразлично пожала плечами.

– Так не носи его. Ты всё равно бо́льшую часть времени сидишь дома. Когда последний раз на улицу выбиралась?

Мама смущённо отряхнула назойливую нитку с пышного рукава.

– Мне и тут неплохо.

Манис обошла цепь рабочих столов и достала из широкого напольного ящика два тяжёлых рюкзака в форме цилиндров. Каждый закрывался сверху плотной крышкой, а ремни, удерживающие конструкцию на спине, были явно прикручены к цилиндрам уже после покупки. От рюкзаков пахнуло резким маслянисто-терпким запахом, дошедшим до Намраты, поскольку женщина тут же скривилась и прикрыла нос платком.

– Это ещё что за дрянь? – возмутилась она.

– Чем меньше ты знаешь, тем убедительней врёшь отцу, – улыбаясь, заметила Манис.

– Играешь на материнских чувствах, негодница.

– А как же. Ладно, мне пора идти.

Манис открыла дверь на лестницу, решив, что лифт сегодня использовать не будет, а то вдруг домашний маг решит сделать себе перерыв, и она застрянет на полпути к нижним этажам.

– Погоди, – окликнула её мать, всё также прикрывая нос. – Я попрошу Читу занести тебе вечернее платье. Я заказала его у одной славной портнихи, что живёт кру́гом ниже. Она так умело пришивает оборки. Не кривись, погоди. Так вот, Чита занесёт тебе платье и даже поможет расчесать эти грязные патлы. Кстати, о патлах, помой голову, как вернёшься.

Манис закатила глаза, при этом решив оставить в тайне тот факт, что не только голову она давно не мыла.

– Ты женщина, моя дорогая, и должна ухаживать за собой. По крайней мере, до тех пор, пока живёшь за счёт твоего отца.

– Удобная фраза, учитывая, что этот самый отец не дал мне устроиться техником на завод. Он хотел, чтобы я шла в администраторы магической Коллегии, будь она неладна. Крутила там своим задом перед зажравшимися богатеями. Очень интересно. Да что там завод, он даже в теплицы не дал устроиться, поскольку они находятся во внешнем круге.

– Всё верно, ты должна держать курс только вверх.

– Не все же могут быть звёздами шоу-бизнеса и управляющими. Если каждый в этом мире устремится вверх, то кто запечёт для тебя обеденную курицу или вырастит овощи для рагу? Кто вычистит выгребную яму? Магия, к сожалению, пока ещё не может заставить дерьмо исчезнуть.

Намрата всплеснула руками и охнула.

– Откуда такие выражения! Чтобы я их больше не слышала.

Манис развернулась и пошла вниз по деревянным, покрытым лаком, ступеням, выслушивая упрёки, посылаемые мамой ей вслед. Последняя фраза Намраты прозвучала так: «Не забудь привести себя в порядок, негодница, приедет Вирта Феса с семьёй, а мы давно хотели вас свести!»

«Вирта Феса, – недовольно повторила имя Манис, – такого индюка ещё поискать».

Дом Викъянко построили в Разнане ещё при деде Манис, до этого они жили в небольшом городке в центре континента. Тот городок за ненадобностью маги сровняли с землёй, а сейчас он наверняка зарос деревьями и кустарниками. Правда Манис могла только фантазировать на этот счёт, ведь родилась она уже в Разнане.

Их крепость, а именно так называл дом Ло Викъянко, отец Манис, имела пять этажей и мансарду, где как раз и расположилась мастерская. Три нижних этажа предназначались для званых вечеров, там же имелись гостевые комнаты, ведь большинство приглашённых оставались с ночёвкой. Слугам дома, а также нанятому магу, выделялись комнаты на третьем этаже. Два оставшихся верхних уровня делила непосредственно семья Викъянко, но когда не стало деда, а Манис переместилась на мансарду, Намрата и Ло остались там одни.

Дом с каждым годом всё больше походил на типичное жилище богатых людей внутреннего круга. Картинные рамы, ручки дверей, мебель, посуда, декор на стенах – получили позолоту, преобразив дизайн дома в вопиющую безвкусицу. Нет, гости, безусловно, были в восторге. Кто-то даже сказал: «Наконец-то вы привели дом в порядок». Однако для Манис следование моде Центральной башни магов казалось верхом глупости. К чему показывать свой достаток таким примитивным способом? Разве то, что вы живёте в пятиэтажном доме, не есть показатель состоятельности. А ведь резная мебель с позолотой стоит намного дороже.

Манис миновала лестничные марши, освещённые лампами в форме цветочных бутонов и украшенные абстрактными картинами популярных художников. На этот счёт Манис тоже имела своё мнение, но старалась о нём не распространяться. Как и позолота, абстрактная картина для неё выглядела ещё большей глупостью. В творческой среде подобные «шедевры» расценивались как нечто глубокое и таинственное, тогда как городские пейзажи художников внешнего круга считались бездарщиной и китчем. Но разница заключалась лишь в том, кто именно рекомендовал ту или иную картину. Если бы высокородный маг, живущий на самой верхушке города, заявил, что городской пейзаж внешнекруговского бродяги – это новое веяние в моде, картину тотчас бы продали за баснословные деньги какому-нибудь певцу или модели. Манис раздражало, что богатеи их круга вешали на стены не то, что им действительно нравилось, а то, что считалось модным. Хотя многие из них заходили куда дальше, убеждая себя в том, что модная мазня на стене невероятно красива.

Поприветствовав пару молоденьких горничных, подготавливающих первый этаж к приёму гостей, Манис вышла во двор. Дом Викъянко окружал дивный цветущий сад, за которым круглый год ухаживала парочка пожилых садовников, старых знакомых давно отошедшего в мир иной деда. Три круглых фонтана циклично посылали ввысь тонкие водяные струи, осыпая брызгами окружающие их цельные мраморные скамьи. Самым забавным в этом процессе было то, что фонтаном, как и многими коммуникациями в доме управлял маг. К слову, Манис увидела его медитирующим в тёмно-зелёной гуще кустарников. Это был невысокого роста мужчина лет сорока с редкой рыжей бородкой, увенчивающей узкий подбородок. Манис сделала правильно, что не поехала вниз на лифте, порой во время медитации маг засыпал, и электричество вместе с водой резко прекращали поступать в дом.

Обычно Манис не здоровалась с ним, злилась на рыжего чудака, как на продукт сложившейся системы. Не справедливо, но такой уж она была. Каждый раз видя его самодовольную рожу, Манис вспоминала о двух годах жизни, в течение которых строила самолёт, чтобы доказать людям внутренних и внешних кругов – существовать без магии возможно, летать без магии возможно, жить без магии возможно, нужно только включить мозги.

За забором, толстые прутья которого оплёл декоративный плющ, открылась городская улица, полная разодетых людей и транспорта, поражающего клоунской расцветкой и дикими декоративными деталями. Охранник на пропускном пункте кивнул Манис, затворив за её спиной ворота.