Алексей Берсерк - Тёмных дел мастера. Книга третья

Однако, как ни странно, этого не произошло. С вытаращенными от непонимания и боли глазами Мальком следил за творившимся перед ним чудовищным катаклизмом, безуспешно пытаясь высвободить свою ногу, застрявшую под телом недвижимой миссис Валис, и уже почти ничего не видел перед собой, как вдруг ему показалось, что откуда-то снизу к нему приближается странное чёрное пятно. Обуреваемый паникой, которая всё больше и больше овладевала его сознанием, молодой чиновник стал ещё сильнее барахтаться на месте, упираясь одним локтем в пол и то и дело отирая свободной рукой окровавленный висок, пока вдруг ясно не почувствовал перед собой чьё-то присутствие.

– А-А-Р-ЯХ-ХХ! ВАШУ МА-АТЬ! – проревел внезапно чей-то до издевательства не соответствующий обстановке голос, в котором тем не менее чувствовалась какая-то странная, практически нечеловеческая мощь и сила. – НЕУЖТО ВЫБР-РАЛСЯ?!

Казалось, что звуки от его раскатистого эха буквально завладевали окружающим пространством и с каждой новой фразой грозились навечно застрять у Малькома в голове, отражаясь во всех уцелевших уголках теперь уже бывшего зала совещаний так гулко, что это даже заставило молодого чиновника ненадолго прервать свои поползновения и оцепенеть под их напором. Но когда он понял, что источником этих звуков было не его воображение, а стоявший у самого края образовавшегося проёма человек, небрежно топчущий своим сапогом размозжённую голову мэра – то рассудок молодого чиновника уже не выдержал. Почувствовав утрату последних манер знатного дворянина, к которым Малькома так старательно приучали с ранних лет, достопочтимый лорд Артен не мог больше сопротивлялся внутреннему позыву: его решительно стошнило от увиденного. Прямо на дорогой лацкан всё ещё лежавшей поперёк Малькомовой ноги заваленной камнями миссис Валис – замглавы горда по спортивным состязаниям и культурному досугу, являвшейся к тому же второй женщиной, допущенной к управлению городом в их чиновничьем аппарате – после чего сам юный лорд тоже стремительно вырубился.

Очнулся Мальком лишь после того, когда чьи-то сильные руки вот уже какое-то время немилосердно терзали его за шиворот.

– …Просыпайся, герой! Подъём!!! Меня не обманешь! – раздавался над Малькомом чей-то нахальный и в то же время требовательный голос. – Пора прогуляться, раз уж ты не сдох!

пара видов волшебных палочек магусов

Альфред уже давно не верил своим глазам! Он вообще больше ни во что не верил в Эргароте! Всё в здешней губительной обстановке напоминало ему о мучениях духа и тела. Но всё это также было связано и с необыкновенной мощью ! О, да-а! Она пронизывала стены замка, принадлежавшего этому «старому пердуну» (как любил когда-то называть Эргарота Джаргул), до самого основания, вибрировала от прикосновений и уходила далеко за пределы внешнего периметра. Ровно, как и сам Альфред, поскольку тело и разум его оставались слиты с ней воедино.

Пять лет… Пять долгих, нескончаемых лет мучений… Но вот наконец-то он смог полностью преодолеть себя. И, что самое главное – смог полностью преодолеть все начальные испытания, предназначенные для развития способностей любого чёрного колдуна, попавшего сюда. И даже найти скрытые знания этого места! Теперь перед ним лежала сама жизнь , развёрнутая в виде старой, изношенной книги, и буквально умоляла Альфреда раскрыть себя и прочесть.

Переворачивая страницу за страницей, молодой повелитель колдовской силы испытывал настоящий экстаз, словно его руки снимали покров с самой страстной и притягательной женщины в мире. Но Альфред отлично понимал: то была лишь первая волна уловок, которыми книга пыталась защитить себя, взяв контроль над нерадивым разумом, что жаждал её знаний, совершенно забыв об осторожности.

И тогда книга начала брыкаться. Она злилась на Альфреда, исчезала, летала по хранилищу, билась, кусалась и царапалась, однако юный колдун был готов и к этому. «Я – якорь! Я – якорь!» – бесконечно повторял он про себя одно из магопсихосоматических упражнений, которым ещё в самом начале научил его Эргарот, и книга каждый раз оказывалась снова на своём месте, так же как и стены вокруг него, и весь замок. Наконец, устав от её выкрутасов, Альфред просто вперил свои пальцы в замшелый, рассыпающийся переплёт, расставив их в стороны, так что перед ним сразу же появилась нужная глава. И хотя буквы в ней всё ещё немного расплывались, для острых, отточенных тренировками глаз молодого колдуна это не было помехой.

То был момент его триумфа! Момент, когда он всё же сумел ненадолго вырваться из-под всеподавляющей власти своего слишком отрешённого от всего остального мира наставника и показать ему – нет, показать всем им! – что есть настоящая СИЛА!!! Даже если этому проклятому Эргароту всегда удавалось с лёгкостью побеждать его на тренировках, как когда-то до него это удавалось и Джаргулу…

«Нет!» – взревел про себя Альфред, чуть не потеряв концентрацию из-за подобных мыслей. После чего уже более спокойно, но в то же время и повелительно, добавил: «Нет». Сейчас его волновали только тайны . Несравненные тайны этого мира. Восхитительные, похороненные под тысячелетиями, всеми забытые, но всё ещё существующие тайны, которые он так любил, но которых всегда не хватало для молодого разума всесильного колдуна, более всего на свете стремившегося к забытым знаниям.

«Откройся мне!» – с презрением задрав подбородок и повелительно взглянув на страницу книги, прошептал он нечеловеческим голосом, который на мгновение сотряс воздух вокруг, и книга снова начала меняться. Вначале молодой колдун хотел узнать всё о вечной жизни и о том, кому из его соратников удалось сделать в этой области больше всего открытий, а затем перенять их, вобрав в себя столько чужого опыта, сколько это было возможно, однако книга почему-то снова не слушалась его.

Внезапно её страницы громко зашелестели, превратившись в настоящий веер мелькавших букв и абзацев, отчего этот звук ещё некоторое время разносился по всему непроглядному пространству хранилища, сотрясая его вековечную темень, освещённую лишь несколькими масляными лампами, заблаговременно расставленными здесь Альфредом, пока вдруг одна из страниц так же внезапно не остановилась у него перед носом и не засветилась каким-то странным серебристым свечением, в то время как остальные страницы продолжали проноситься сквозь неё, словно были всего лишь призрачными образами.