Alla Krasnova - Выйти в нарисованную дверь. Как начать все заново

© Alla Krasnova, 2022

ISBN 978-5-0056-4816-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Выйти в нарисованную дверь – это довольно прикольно, правда? Вот и Ядвига думала, что это прикольно, но ей было не до баловства, нужно было работать.

Ядвига работала официанткой в небольшом ресторанчике, куда часто заходили рабочие после смены. Это было не ахти какое место, но она была уверена, что это все временно. Потому что она обязательно выбьется в люди, станет известной и знаменитой. Или хотя бы просто станет зарабатывать больше, чтобы хватало на еду.

Почему-то в ее мечтах она всегда стояла сцене с микрофоном в руках и что-то рассказывала, а люди ее внимательно слушали, а потом аплодировали, аплодировали.

Эта мечта была сладкой, и от нее не хотелось отказываться, потому что эта мечта согревала ее долгими холодными вечерами.

***

– Ты опять витаешь в облаках? Клиент за третьим столиком просил тебя принести бифштекс с кровью, а ты что принесла? – старого спросила ее администраторша.

– Что? – испуганно переспросила Ядвига.

– Ты принесла ему мясо прожарки медиум, а он просил с кровью! Послушай, я не готова делать тебе скидки только потому, что ты такая вся бедная и несчастная, постоянно с заспанным видом. Или работай или уходи. Я устала получать на тебя жалобы. Ещё одна жалоба на тебя – и иди писать заявление по собственному желанию.

– Хорошо, – вздохнула Ядвига, понимая, что теперь нужно зорко следить за тем, что она делает. Но эти клиенты они всегда говорят так быстро, а в зале шумно. Ничего толком не услышишь. К тому же их слишком много, и под конец дня от них начинает болеть голова.

Ядвига очень старалась работать на совесть, но то посуда у нее выскальзывала из рук, то она путала заказы, то была слишком медлительной, чтобы успеть всё, что от нее хотели.

Она была не единственной официанткой в этом заведении, и просто не понимала, как другие успевают всё это делать. Ей было надо сменить работу, но больше ее не никуда не брали. А идти на зарплату меньше той, что она получала здесь, она не могла. Потому что тогда бы она просто не смогла оплатить комнату. Комнату Ядвига снимала у очень опрятной старушки, которая за помощь в домашних делах, назначала цену за жильё не слишком огромную.

***

Ядвига плохо спала, даже несмотря, что весь день была на ногах. Каждый раз доставая таблетку из блистера, Ядвига думала о том, что раньше у аристократов были серебряные таблетницы, в которых они хранили снотворное. А ее лежало просто так, в блистере. «Может выпить уже всё, и уже закончить на этом, – думала она». Но эта мысль ее пугала, в ней была безысходность. К тому таблетки были совершенно обычные, гомеопатия, пищевая добавка, ничего серьезного. Их можно было купить в любой аптеке без рецепта. Считалось, что они улучшают сон. Хотя Ядвига этого не замечала, но все равно пила. Это давало надежду на то, что она отключится и сможет расслабиться, отдохнуть до утра.

А утром начиналось опять все сначала: беготня, суета, бессмысленность.

«Этот круг можно ли вообще разорвать? – думала она. – Когда-нибудь это закончится или нет?». Ведь сколько людей приезжают в столицу, становятся богатыми, а тут восемь лет в столице и ничего. Восемь чертовых лет, и жизнь никак не хочет сдвинуться с места, как будто застряла, как будто выхода нет. Как будто вообще ничего нет, есть только одна чертова работа, чтобы поесть, поспать, а потом опять работать, чтобы не умереть с голоду. И нет ничего, ни подруг, ни друзей, потому что некогда дружить. И парней тоже нет, потому что они уже заняты. Ничего нет.

Она быстро достала две таблетки из блистера, проглотила, запив стаканом воды. Сегодня ей хотелось уснуть особенно быстро, она надеялась, что двойная доза поможет.

***

Под вечер пятницы начинался аврал, мест не хватало, яблоку негде было упасть. Люди заказывали пиво, и ей приходилось бегать с бутылками, смеркалось. Часто она ловила свое отражение в окне, в прозрачной стене с нарисованной дверью. Туда было интересней смотреть, хотя по сути – там было отражено то же самое, что в и зале. Но там была другая реальность, нарисованная акварельными красками. Там была художественная, преображенная реальностью. И Ядвиге всё в этой реальности нравилось.

А здесь, в зале все было скверно, невыносимо. Эти ужасные люди, их голоса, их животное, физическое присутствие, неряшливое, противное, потому что от кого-то пахло потом. Здесь они громко разговаривали и смеялись, а там она видела только отражение, и себя бегущую через них между столиками. Там она себе нравилась, а здесь нет. Надвигающаяся ночь, темнота скрашивала недостатки этого мира и растворяла их, делая невидимыми. Туда хотелось смотреть, а сюда – нет.

– Девушка, девушка, подождите! – сказала солидная дама Ядвиге, сидевшая за столиком возле окна. – Мы заказывали темное, нефильтрованное, а вы принесли светлое.

– Да, – с испугом кивнула Ядвига, опустив голову вниз, как будто она очнулась. – Да, прошу прощения, – повторила она. – Сейчас принесу нужное, – ответила она этой даме с ярко накрашенными красной помадой губами.

***

Всю ночь Ядвига не спала, ворочалась. Из окна ее маленькой комнатки она видела звёзды, маленькие такие, как точки. Это всё рождало в ней мысль о свободе, о том, что мир такой большой, почти необъятный, но ей в нем, видимо, не нашлось места. Того места, которое сделало бы ее счастливой.

«Я всегда была хуже всех, – думала Ядвига. – Когда все девчонки начинали встречаться с мальчишками, на меня никто не смотрел. Никто не предложил даже домой проводить. Только старикашки порой смотрели на меня сальным взглядом, но от них только мерзость на душе».

С этой мыслью Ядвига и уснула. Раньше она всегда засыпала со страхом проспать на работу, ведь от этой работы так много зависело. А теперь просто уснула и все. Тяжелые мысли отняли у нее слишком много сил, и она провалилась в сон. И даже забыла проверить будильник.

***

– Всё, с меня хватит! – визжала нечеловеческим голосом администраторша в трубку. – В зале всего две девочки, а где ты?

– Где? – спросонья, ещё не понимая в чем дело, переспросила Ядвига.

– Где?! – с надрывом переспросила начальница. – Ты что, тупая?! – гневно выпала она, давая понять, что это уже конец. – Сегодня можешь зайти за вещами и написать заявление, – сказала она и повесила трубку.

Ее звали Стелла Максимовна. Стелла Максимовна казалось очень напыщенной, но в глубине души, где-то очень глубоко ее было даже жалко. Ей не настолько много платили, чтобы она работала на разрыв аорты. Глядя на нее, можно было предположить, что у нее четверо детей сидят под лавкой и есть просят, иначе было невозможно было понять, почему ровно в семь тридцать утра она уже была на работе, а уходила с работы уже глубоко вечером, после одиннадцати.