Магда Удилова - Излучающие силу. Наследие Пангеи

Светлана никогда не сомневалась в своём будущем. Она всегда знала, чего она хочет от жизни, и каким образом сможет достичь желаемого. В отличие от подруг Елены и Ольги, она отвергала любую легкомысленность и сиюминутные увлечения, погружаясь целиком и полностью в мир современной науки.

И тем обиднее для неё было признать безрезультатность такого упорства. Ибо человек предполагает, а Бог – располагает. И Светлана никак не ждала, что придётся проститься с домом, друзьями и целями, потому что бабушка оказалась чужим человеком, а жизнь девушки – выдумкой.

В то летнее утро Михайловку, как и каждую середину июля, накрыло густым молочным туманом, сквозь который даже руки не развидеть. Настасья Андреевна к этому моменту уже успела и печь затопить, и блинов напечь, и скотине овса запарить. Пока Светлана только подымалась, бабушка уже раз двадцать вкруг дома обежала, все нужды справила, а потом только и оставалось что чаи гонять.

Не то чтобы Света не помогала. Девочкой она росла умной, хозяйственной, самостоятельной. Просто Настасья Андреевна уж очень её любила, а потому старалась дать поспать подольше да хлопотать поменьше.

Внучка росла удивительно похожей на мать, Оксану. Такая же высокая, стройная как тростинка, с густыми, чуть вьющимися русыми волосами до пояса, огненно-золотыми глазами. Правильные черты лица передавали чисто славянский тип внешности девушки. И только характер… характер Светланы полностью принадлежал наследию Николая.

Упорство, решительность, непоколебимость присутствовали в каждом деле девушки. Коли что-то она задумала, не отступится. Даже мимикой походила на папочку: вечная складка на лбу меж бровей, чуть сморщенный нос, плотно сжатые губы. Зато, если смеётся – то от души: звонко, искренне, нараспашку.

Только Светлана собрала диван в своей комнате, как услышала лай Трезора, злой, оглушающий, будто кто нехороший на двор ступил. Вслед за тем в дверь раскатисто постучали, и бабушка отворила.

– Ты?! – раздался испуганно-холодный вскрик Настасьи Андреевны. – Да как только нашёл? Что ещё надо? Убирайся немедленно!

– С таким количеством вопросов сразу за дверь выгоняешь? – ответил незнакомый, с хрипотцой, мужской голос. – Смотри, старуха, кабы опосля меня кого похуже не пришлось приветить.

– О чём ты… неужели… погоди… да, я сейчас… – тут же ответила пожилая женщина и закрыла дверь в сени.

Света уже прошла через гостиную в кухню, как бабушка вышла к ней из прихожей навстречу. На её лице было непривычно-суровое выражение страха и бескомпромиссности.

– Доброе утро, рада моя, – произнесла она торопливо. – Садись-ка завтракай, а мне необходимо кое-с-кем пообщаться, так что смотри, не вылазь. И никаких вопросов, потом всё.

– Бабушка, что-то случилось? – Света прямо-таки ощущала напряжённость Настасьи Андреевны. – Этот человек… с тобой ничего не случится?

– Я же сказала: потом! – чуть громче ответила женщина. Лицо её ещё больше ожесточилось, а и без того подтянутая фигура обрисовалась словно корсетом. Из плотно собранного хвоста посеребрённых возрастом рыжих волос выбилось несколько прядок, будто женщина неосознанно теребила рукой причёску. – Завтракай, и из дома ни шагу. Пса я прикормлю, чтобы замолк.

Она резко развернулась и вышла в сени, оставив Светлану в полном непонимании. Тем не менее, девушка, со смятением прислушиваясь к голосам из сеней, послушно исполнила просьбу бабушки и стала ожидать её возвращения.

Спустя полчаса, а то и чуть больше, Настасья Андреевна проводила странного гостя до самой калитки. Убедившись, что он ушёл, бабушка вернулась домой, но какая-то уставшая и осунувшаяся. Почти рухнув за стол напротив Светланы, она молча налила себе остывшего чаю и уставилась в кружку.

– Кто это был? – спросила девушка робко. – И чего он хотел?

Бабушка сделала несколько глотков и подняла глаза на внучку.

– Не важно, кто он такой, – помедлив, ответила Настасья Андреевна. – Важно, что он предупредил, как обещал когда-то, о появлении более неприятного… человека. А значит, нам с тобой предстоит разговор. Долгий и неприятный.

– Да что случилось-то? – не выдержала Света. – Жили-жили, не тужили, а тут пришёл какой-то незнакомец – и ты вмиг переменилась в лице и жути нагоняешь. Ты что, кредит кому-то должна?

Бабушка удивлённо посмотрела на Свету, а затем весело, расслабляюще, рассмеялась.

– Выдумала… кредит… – проговорила он сквозь хохот. – Нет, конечно, никому я ничего не должна… в теории. Но давай-ка сначала. Что ты помнишь о родителях?

Светлана вздохнула и призадумалась.

Дело в том, что мамы и папы у неё не стало ещё в раннем детстве. Когда ей было около двух, отец Николай Поплавский исчез без следа. Впрочем, не совсем. В трёхстах километрах от деревни, где жили Света с родителями изначально, лежало озеро с небольшим островком посередь, заросшим кривыми ивами и тополями. На берегу этого самого водоёма и нашли спустя неделю поисков одежду отца с документами, а также рыбацкие снасти. Дело закрыли, так как сочли, что Николай утонул – озеро было илистым, и отца вполне могло засосать как в болоте.

А спустя год погибла и мама. В одну из жарких летних ночей в районе разыгралась гроза с диким ливнем и кучей молний. Большая часть угодила за черту жилого сектора, буквально срубив несколько сосен и опалив берёзы. И только две угодили в трансформатор и дом Поплавских, в результате чего охвативший весь дом в мгновение ока пожар заблокировал выход. Девочку без сознания нашли напротив распахнутого окна. Мама, видимо, сгорела дотла вместе со срубом, не успев-таки выбраться.

В тот же день в деревню приехала Настасья Андреевна, мама Оксаны. Она в мгновение ока оформила все документы на опекунство и укатила к себе домой, в другой регион, в Старо-Михайловку, посёлок в двенадцать дворов, практически отрезанный от остального мира. Зато с настоящей тайгой за спиной, тихой речкой и сказочными полянами, усеянными земляникой.

Бабушка вела скромную, но далеко не бедную жизнь. На подворье водились и куры, и гуси, и утки по полсотни голов разного возраста созревания. Четыре, а порою и пять молочных коров составляли компанию одному-двум бычкам на вырост. Свиньи со свиноматкой тоже не уменьшались от десяти голов. Да ещё огород, плодовые деревья, цветники. За всем этим хозяйством нужен был глаз да глаз, но трудолюбия Анастасии Андреевны и её самодельской смекалки хватало, чтобы ускориться и ещё отдохнуть слегонца в течение дня.

Это не значило, что они жили как староверы или же отщепенцы. До ближайшей деревни вела асфальтовая дорога длиной в два-три километра, а оттуда до города ежедневно ходили автобусы и маршрутки. Сотовая связь, а потом и интернет, ловили распрекрасно, так что проблем с информацией и культурой у Светы не было. Да и школа в той деревне стояла приличная, даже с кружками танца и музыки.