Екатерина Кариди - Судьбу свою найдешь

Тайной полюбовницей его предложил стать. Ей? Женой, значит, нельзя, а полюбовницей можно? Кощей тогда явился с тайным посланием от брата. Кантемира спустила на него адских псов и с тех пор даже имя его упоминать запретила.

Но все это было личное. И что бы ни происходило на уровне личных отношений, в интересах княжества дипломатические связи она поддерживала со всеми.

И вот теперь орел принес это послание.

Верховный настоятельно приглашал в гости. Мол, негоже им одним скучать в заточении, чай, не монахини. Пора ко двору возвращаться.

Ко двору? Проклятый циник, Кантемира чуть не взбесилась. С его супругой и полюбовницами знакомиться? А и отказаться нельзя, грозил тогда сам пожаловать в гости. С него станется приехать со всем двором. И, разумеется, с ним увяжется темный гад Кощей. Не зря же Верховный в письме намекал, что давно уже пора им завязывать с враждой.

Княгиня хорошо понимала, откуда ветер дует. А дело было в том, что младшая из ее дочерей Василиса вошла в брачный возраст. Княжество после смерти мужа Кантемира подняла сама, сама дочерей вырастила. Троих старших – Евлампию, Калисту и Марью – замуж за могущественных правителей отдала. А к младшей Василисе должно было перейти отцовское наследство. Решили прибрать к рукам ее княжество? Нет, шалишь, Верховный. Близок тебе будет локоть, да не укусишь.

Дважды княгиня уже раскидывала карты.

Теперь она раскинула снова. На Василису, на судьбу. Угадать, узнать заранее, подготовиться.

Карты не врут.

Вытащила даму бубновую, положила в центр. Сверху три и снизу три, и по бокам. А потом стала выкладывать крестом, да рубашкой кверху переворачивать. Еще в один рядок, и еще.

И в третий раз одно и то же!

Дорога ей дальняя, чужой дом и червовый интерес. А на сердце… Бубнового короля она выкладывала. А сверху все равно ложился трефовый, как ни кинь.

Чушь какая-то выходила.

– Врешь! – рассердилась она и смешала карты. – Врешь!

Замерла, подперев лоб, уставилась взглядом в окно. Надо что-то делать, пока все окончательно не осложнилось. К Верховному ехать придется, но… Когда дверь горницы, служившей княгине кабинетом, отворилась и к ней заглянула Василиса, она уже знала, что будет делать.

– Матушка, звали меня? – спросила дочь.

Княгиня перевела на девушку взгляд и некоторое время смотрела на нее молча. Из дочерей Кантемиры Василиса была самой яркой. Как перо жар-птицы. Подвижная, гибкая, стройная. Губки алые, кожа белая как бумага, брови черные, глаза – штормовое море. Совсем юная, но уже сильная ведьма, а характер… Огонь! Умная, сердечная, но своевольная и разбалованная. И сила-то в девчонке чуялась немереная уже сейчас.

А что будет потом?

Замуж ее надо. Замуж, срочно. А вот за кого? Засылали к ней сватов, да все не то. Не нравились кандидаты княгине.

– Да, – кивнула она, вставая. – Подойди ко мне, дочь.

Василиса невольно напряглась, вступление не сулило ничего хорошего. Покосилась на стол, на котором кучкой лежали матушкины гадальные карты. Мелькнула мысль – вот бы самой научиться… Однако тут же задвинула назад неуместную мысль. Не до того сейчас.

– Да, матушка, – проговорила со смиренной улыбкой и подошла, опустив голову.

Смирением княгиню обмануть не удалось. Она оглядела ее, нахмурилась и спросила строго:

– Опять бегала на болото?

Глаза у Василисы сделались большие и честные.

– Грибы собирала, – начала она бодро. – Там на опушке такие мухоморы, как раз для зелья.

А княгиня проговорила, подаваясь к ней ближе:

– Ты мне врешь.

И впилась в нее взглядом. Это был ужасный матушкин прием. Когда она вот так смотрела в глаза, как удав на кролика, соврать было невозможно. Разве что немного утаить.

– Я-а… не вру, – выпрямилась и чуть отодвинулась назад Василиса. – Я собирала грибы. И еще колдовала. Немножко…

– Немножко? – прищурилась княгиня, она занятий дочери колдовством не одобряла, считала, незачем ей. – И как, получалось?

– Да, совсем чуть-чуть, – выдавила она, отводя глаза и отчаянно надеясь, что матушка удовлетворится ответом.

– Получалось, это хорошо, – кивнула матушка и отошла к окну.

Василиса чуть не осела от облегчения, кажется, пронесло. Однако матушка обернулась и заговорила снова:

– Тебе надо срочно уехать. Поживешь какое-то время у бабушки.

Отличная новость! У Василисы аж глаза засияли.

– Едешь прямо сейчас. Тайно. Дам тебе в сопровождение адских псов.

А вот это уже было серьезно.

– Матушка, случилось что-то? – спросила она.

Та обернулась, посмотрела на нее долгим взглядом и проговорила:

– Не случилось, но может. А мы предотвратим. – И вдруг улыбнулась: – Тебя надо надежно спрятать, чтобы кое-кто не нашел.

– Ааа… хорошо, – мало что понимая, кивнула Василиса.

– Все, иди теперь. Я пришлю мамок, они помогут, – княгиня махнула рукой и, казалось, забыла о ней.

Василиса попятилась к двери, а взгляд случайно упал на открытое окно за матушкиной спиной, и будь она проклята, если за окном ей не почудился черный вихрь. Глазам не поверила, обомлела, а матушка, хоть вроде на нее не смотрела, а насторожилась сразу.

– Что?

– А? – захлопала глазами ведьмочка.

Она уже успела сморгнуть, и больше ничего там за окном уже не было. Может, и правда почудилось?

– Что там увидела? – строго спросила княгиня Кантемира.

Ну вот опять. И надо было срочно что-то придумать. Потому что если она признается…

Василиса не хотела даже думать, что будет, если княгиня узнает, что она встретилась с Кощеем и разговаривала с ним. Или это он разговаривал с ней? Ну да, она же была лягушкой. Да еще и голой вдобавок. Ужас, кошмар. Хотя, конечно, кто видел одетых лягушек?

Василиса прокашлялась и максимально четко проговорила, показывая на окно пальцем:

– Крупные комары, матушка. Надо бы подновить заклинание.

– А? Да, надо бы, – озабоченно проговорила княгиня. – Не до того сейчас.

И уже ей:

– Все, Василиса, иди. Собирайся, я пришлю мамок. Да ничего лишнего не бери. А то соглядатаев хватает.

Собирали Василису действительно быстро. Княгиня прислала своих прислужниц, и оглянуться молодая ведьмочка не успела, как ей подготовили две переметные сумы, зачарованные так, что в них можно было полдома затолкать. Сложили все туда и с поклоном ей отдали. Мол, дальше сама, госпожа.

А дальше она пошла к матушке на напутствие.

Та уже ждала. Спустилась вместе с ней в конюшню, самолично оседлала и вывела своего игреневого жеребца Сивку. Быстрый конь, как ветер, и такой же неутомимый. Раньше матушка никогда ей Сивку не разрешала брать. Чудные дела.

Василиса смотрела во все глаза и удивлялась. Обычно княгиня белых рук не пачкала. Если на охоту или просто на прогулку выезжала, так ей уже оседланного жеребца конюхи к крыльцу подавали. Стремя держали. А тут – никого, в конюшне пусто. И еще заметила она, что матушка, пока они шли сюда, полог невидимый накидывала, отводила глаза.