Анна Чадвик - Ангелы не всегда успевают

Наташа отключила телефон и подумала: «Может, и правда, я все себе напридумывала? Права Катя, Гена у меня красавец, и зарабатывает, и Дашу любит. Не хочет, чтобы я работала, значит, обо мне заботится и о ребенке, не хочет, чтобы она в саду болела. Может, я сама виновата? Все говорят, что над отношениями работать надо. Может, я старалась плохо?»

Вечером Гена вернулся с цветами и коробкой шоколада.

– Прости, маленькая, – сказал он, улыбаясь ласково и открыто. Совсем, как раньше. – Моя Чебурашка простит своего глупого, ужасного Крокодила Гену?

Он протянул к ней руки, Наташа всхлипнула, кинулась, прижалась, чувствуя, как теплая волна облегчения и радости смывает накопившиеся страхи и тревоги.

«Конечно, я все придумала! Какая же я дура! Хорошо, что Кате позвонила, она мне мозги на место поставила».

Потом они ужинали, пили чай, Гена смотрел на нее, как тогда, на Тенерифе.

– Если хочешь выйти на работу, – говорил он, – выходи. Только давай подождем немного. Пусть Дашуня в первый класс пойдет, самостоятельнее станет. А летом давайте все вместе поедем куда-нибудь? В Черногорию! Ты же не была в Черногории?

Глаза у Наташи сияли, она уже видела лето и Черногорию, и как замечательно все будет теперь. Это просто кризис, она читала в журнале, после пяти лет брака обязательно наступает кризис. Если постараться и преодолеть, то все журналы обещали, что вернется прежний огонь и счастье и семья станет еще крепче, чем была.

– Давай Дашуню пораньше уложим? – подмигнул ей Гена. – И сами пораньше ляжем.

Наташа радостно кивнула.

Она прижалась к груди мужа, вдыхая такой родной и любимый запах, и не видела, какая довольная и сытая улыбка расплылась на его лице.

– По-моему, у них все в порядке, – Григорий, присоединившийся к Лере, чтобы посмотреть, в чем проблема с Лериными подопечными, пожал плечами. – Любовь-морковь.

Лера задумчиво сказала:

– Морковь. Этой моркови с его стороны хватит в лучшем случае на два-три дня. Потом опять начнется.

– Хорошо, понаблюдаем, – Гриша взял ее за руку. – Давай по чаю с пирожками, а?

Они сидели в своем любимом кафе под зелено-полосатой маркизой.

На улице ангелов всегда стояло раннее лето с яркими цветами, нежной листвой, вездесущими птицами. Мимо проходили знакомые и незнакомые, здоровались.

День катился к ночи.

Лера ела пирожок с капустой, прихлебывала чай из тонкой фарфоровой чашки, – точно такие же чашки были в бабушкином сервизе. Его доставали в торжественных случаях, когда на чаепитие приходили гости. И пирожки бабушка пекла просто божественные, даже получше этих.

Лера нацелилась на пирожок с грибами. Как хорошо, рассеянно подумала она, в ангельской ипостаси никаких проблем с лишним весом, диетами и даже пищеварением. Все, что они съедали, бесследно растворялось во вселенной. Или еще где-то.

– Гриша, – откусив кусочек и рассматривая начинку, спросила она, – помнишь, ты говорил про ангелов тьмы, что в темную армию приходят волонтеры?

– Конечно, помню, – облизывая ложечку с вишневым вареньем, ответил Гриша.

– А как-то можно определить, что этот человек, ну этот волонтер, что он стоит на темной стороне?

Гриша отложил ложечку на блюдце.

– Можно. И тебе пора научиться распознавать знаки тьмы. Завтра и начнем.

И они отправились отдыхать.

– Когда человек рождается, его душа пуста, как пустой лист, – начал Григорий, – но постепенно лист начинает заполняться. Каждое событие в жизни человека оставляет свою отметку, большую или не очень, но каждое. Разбитая коленка, плохо – заметка. Новая игрушка, хорошо – заметка. Кто-то обидел, кто-то порадовал. Человек растет, его душа наполняется и постепенно начинается обратная связь. Человек совершает поступки, хорошие и не очень. Остаются отметки об этом. Кого он порадовал, кого он обидел, – так формируется душа. Если вкратце, то всегда души делятся на тех, у кого больше добрых заметок, и на тех, у кого больше плохих. За каждую новорожденную душу идет невидимая борьба: мы стараемся привести душу к свету, они – к тьме. И тогда все зависит от души. К чему она стремится больше, туда она и пойдет. – Он встал и прошелся перед Лерой. – Но это обычные души. А бывают те, которые рождаются с дефектом – у них нет чувств. С виду они такие же, как и остальные люди, но внутри – пустота. Как черная бездонная дыра. Они – темные кадеты, отмеченные знаком тьмы. Их не так уж много, и наши противники тщательно выискивают пустые души, пополняют ими свою армию.

Лера слушала с жадным интересом.

– И каждая пустая душа может стать ангелом тьмы?

– Потенциально – да. К счастью, этот процесс не так уж прост. Сначала вербовщик должен уговорить пустую душу добровольно покинуть смертный мир и уйти с ним. Только добровольно, по собственному желанию.

Лера задумалась:

– То есть они должны сознательно отказаться от земного существования? Как я?

– Да, как ты, – подтвердил Григорий.

Леру раздирало любопытство:

– А если они умрут до этого? После смерти они не становятся ангелами тьмы?

– После смерти они теряют ценность. Они отправляются в ад и не годятся в кадеты.

– И они в этом аду в самом деле мучаются и все такое? – спросила Лера.

Григорий засмеялся:

– Нет, зачем же, темные силы смотрят за своими грешными душами точно так же, как наши привратники смотрят за чистыми. У каждого своя паства.

– То есть у них там примерно все так же, как здесь у нас? – допытывалась Лера. Ей теперь было интересно узнать устройство ада.

Гриша замахал руками:

– Не все сразу! Сначала ты должна научиться чувствовать кадетов. Я покажу тебе, пойдем.

Они полетели над улицей вечернего города.

Григорий вел ее в сторону от больших магистралей, к парку.

Опустившись на пустой аллее, освещенной фонарями, стали ждать.

Было тихо, пахло свежей водой от близкого озера. Звенели комары, квакали лягушки, ошалевшие от любовных сражений и обилия еды.

Тихий ветер шелестел в кронах деревьев. Лето вступало в права.

Мимо время от времени проходили хозяева собак с питомцами на поводках.

– Вот он, – сказал Григорий. – Смотри.

На аллее показался сутулый человек в капюшоне. Он нес в руках пакет.

Время от времени человек доставал из пакета что-то и разбрасывал это по аллее.

Григорий сказал:

– Смотри на него. Замечаешь что-нибудь необычное?

Лера внимательно всматривалась. Сначала ничего необычного она не увидела, но потом ей показалось, что вокруг головы в капюшоне темнота сгущается как-то особенно сильно, из нее плывут тонкие, едва заметные нити не то дыма, не то еще чего-то непонятного.

– Дым или паутина… не пойму, – сказала она. Григорий довольно кивнул.