Юлия Вернер - Приходящие во снах

На улице по-прежнему шел дождь. Он стучал в окна, заставляя меня ежиться и вздрагивать. Я никогда не любила это время года, с этим уж ничего не поделать.

Где-то в половину четвертого утра я расправилась со всеми делами и со спокойной душой снова легла спать, ведь будильник сработает уже через три с половиной часа и мне хотелось бы снова дремать на занятиях.

Я спокойно сидела на обеденном перерыве и пила кофе с булочками, когда в подсобку забежала директор магазина и крикнула мне:

– Эля, сейчас же выйди в зал!

Я чуть кофе не поперхнулась от такой наглости.

– У меня вообще-то обед, – напомнила я, глядя на часы. – Еще целых пятнадцать минут!

Светочка недовольно посмотрела на меня своими плохо накрашенными темным карандашом глазами и прошипела:

– В зале куча клиентов, девочки не справляются!

Я пожала плечами.

– А у меня обед – мой законный перерыв, – недовольно ответила ей.

– Потом отсидишь! – казалось, она уже теряет терпение из-за того, что я не собираюсь ее слушаться.

– «Потом» мне уже будет не нужно, – я спокойно отпила кофе из кружки. – Я устала и хочу сейчас отдохнуть.

Женщина скрипнула зубами и, молча, вышла прочь из подсобного помещения, а через минуту из ее кабинета донеслось:

– Отсиживай свой перерыв и иди работать! Ты план должна выполнить! У тебя самые низкие показатели!

О, какой же у нее мерзкий голос! Последнюю фразу она произнесла таким тоном, что захотелось ударить ее по лицу. Сама бы шла в зал и работала, а не сидела в своем кабинете и подглядывала за нами по камерам.

Ей вечно что-то не нравилось, хотя за собой она, конечно же, грешков не видела. Я работала здесь уже достаточно долго, когда ее сюда перевели. Поначалу все было нормально, наверное, присматривалась к нам, а потом, стала строить. Что касалось меня, так Светочку не устраивал мой индивидуальный график, и она вечно высказывала мне это. Так же ее не устраивала моя работа с клиентами, якобы я не уделяю им должного внимания, а то, что людей раздражает, когда к ним пристают и ходят следом – ее совершенно не волновало. И больше всего директор отчитывала меня за то, что у покупателей мало товаров в чеке – это был самый главный показатель в работе. И все же, несмотря ни на что, я была, по ее словам, просто плохим работником, и она всей душой желала уволить меня.

В итоге, настроение испортилось, и остаток времени, отведенного на обед, я просидела, смотря в одну точку и потягивая уже давно остывший кофе.

Когда я все-таки вышла в зал, то сразу же пошла вдоль полок, чтобы ликвидировать беспорядок, учиненный покупателями.

– Девушка, подойдите ко мне! – неожиданно услышала я совсем рядом и обернулась.

Вздохнув, я нацепила на лицо милую улыбку и пошла к женщине лет сорока, которая как раз и звала меня, держа в руках красный туфель.

– Здравствуйте! – поприветствовала я клиентку, как только подошла к ней. – Я вас слушаю.

Ярко накрашенные губы недовольно искривились и дамочка выдала:

– Нет, это я вас слушаю! Мне нужны алые туфли на шпильке сорок третьего размера, а у вас тут вообще ничего нет!

Не переставая улыбаться, я медленно опустила глаза на ноги женщины. Ого. Вот это экземпляр…

– Девушка!

– Простите, в зале представлены модели максимум сорокового размера, но вы можете подать заявку, и через пару дней ваш заказ придет со склада, – спокойно проговорила я, как нас и учили.

Дамочка посмотрела на меня с высоты своего немаленького роста и выдала то, что я вполне ожидала услышать:

– Мне нужны туфли сейчас! Вы ужасный работник, если не можете предоставить то, что мне нужно!

Другие покупатели, находящиеся в зале, начали посматривать в нашу сторону, не скрывая явного интереса, а я на секунду прикрыла глаза, справляясь с возникающим раздражением.

– Поймите, обувь для магазина заказываю не я, у нас имеются только стандартные размеры обуви и…

– Хамка! – заорала женщина. – То есть у меня нестандартный размер ноги? Администратора мне позови! Я тебя уволю к чертовой матери, чтобы такая «деревня», как ты, не работала в приличных местах!

Какая же противная покупательница попалась! Но больше всего мне не нравится то, когда ко мне обращаются на «ты» или хватают за руки и тащат как куклу к полкам с обувью с фразой «а такие у вас есть?». Кажется, на личное пространство продавцов в магазинах всем плевать…

– Простите, я не хотела вас обидеть, – так же спокойно сказала я, пытаясь уладить конфликт. – Пожалуйста, пойдемте со мной, мы обговорим возможные варианты.

– Да ничего мне от тебя не надо! Дешевка! – гаркнула дамочка и из ее рта вылетели слюни, попав мне прямо в лицо.

Я демонстративно вытерла их ладонью.

– Ты неудачница! – люди в зале стали просто пялиться на нас, позабыв вообще, зачем сюда пришли.

Ага, вот она логика большинства богачей – если человек работает на низкооплачиваемой работе, прислуживает в магазинах – значит он человек второго сорта.

– Не нужно так разговаривать со мной, – прошипела я раздраженно.

Вот где носит администратора? Почему в зале только я и клиенты? Где еще три консультанта? «Девочки не справляются» – меньше языками надо чесать в слепых зонах!

– Я больше никогда не приду в ваш колхоз! – заявила тем временем женщина, бросая туфель на пол, а потом развернулась и, продолжая возмущаться, ушла.

– Скатертью дорога, – тихо пробормотала я, подбирая обувь.

Занавес. Представление окончено.

Вот спрашивается, как можно быть такой? Ну, наделила мать-природа большой стопой, зачем другим людям-то жизнь портить своим хамским поведением?

Остаток рабочего дня прошел без происшествий. Я наблюдала за тем, как дети облизывали лопатки, пока их родители мерили обувь, как другие люди оставляли после себя десятки разбросанных коробок из-под обуви, так и не купив ничего. В общем, рабочий день заканчивался почти как обычно…

На улице шел снег. Тротуары покрывались белым покрывалом, а люди спешили разойтись по домам. Было очень холодно. Мой автобус не торопясь ехал по своему маршруту, а я смотрела в окно и обдумывала свои дальнейшие действия, потому что ненормальная дама из магазина, написала на меня жалобу в администрацию торгового центра. Директор мне сразу сказала, что я должна написать заявление об уходе по собственному желанию, якобы проблемы никому не нужны, да к тому же ее не устраивает то, что я могу работать только после учебы, о чем она мне в который раз посмела напомнить.

И все же, я написала это проклятое заявление, как она и хотела, а за тем кинула Светочке на стол, пускай радуется.

Чувствую себя мерзко. Так бывает, когда человек теряет то, к чему привязан, я вот была привязана к работе и лишилась ее. Думаю, многим знаком этот комочек опустошения в груди – потерянность, отчаяние, паника… Хотелось заплакать от обиды, но я переборола себя.