Маир Арлатов - Мутанты (не) доброй воли. Книга первая

– Возьмите эти таблетки, и примите их перед сном. Вас не будут беспокоить кошмары и бессонница. А сейчас прошу, успокойтесь и умойтесь.

Глора опять кивнула и, пошатываясь, встала со стула. Доктор дал ей полотенце, и проводил к умывальнику, где она привела себя в порядок. Затем девушка повесила полотенце на спинку стула, взяла таблетки и молча вышла из комнаты. Не разбирая дороги, погруженная в тяжкие думы, она дошла до своей квартиры. Таким было ее первое, отнюдь не последнее пребывание во временном реабилитационном центре…

==\\==

– Все надо идти! – приказала себе Глора. – Что-то я слишком задерживаюсь.

Глора накинула на себя оранжевый в крупную клетку пуловер, сняла пеструю юбку, одев взамен черные брюки. Порывшись в дамской сумочке, она пришла к выводу, что носовых платочков ей явно не хватит, и добавила еще несколько. Почему-то ей казалось, что с сухими глазами она домой сегодня не вернется. Она закинула лямку сумочки на левое плечо, надела черные туфли и критически осмотрела своего зеркального двойника.

– Кажется все нормально, – констатировала она, и добавила, выходя из своей комнаты: – А могло быть еще лучше…

==\\==

В приемной никого не было. Глора прошла в реабилитационный кабинет не обращая внимание на отсутствие надписи о приеме потерпевших, висевшей еще вчера.

– Здравствуйте! – поздоровалась она.

Доктор Соварский оторвался от бумажных дел.

– Вы пришли, а это значит, Анна-Глория, вы на пути к успеху, – доктор был весел, но Глоре показалось, что за этим что-то кроется. – Прошу, садитесь.

– Вы так уверенно говорите, что я начинаю верить вам.

– Это хорошо… Ну, что ж приступим.

Доктор пододвинул к себе толстый журнал, лежавший на краю стола, отыскал нужную страницу и, помедлив, поинтересовался:

– Сколько вам лет?

– Восемнадцать.

– Назовите свой адрес.

– Улица Красных кленов, дом 14 квартира 34.

Доктор занес сведения в журнал.

– На этот раз сеанс будет короче, чем вчера. Может показаться, что вы даже не успели превратиться в мутанта. Кстати, как ваше самочувствие?

– Скверное.

– Да, вы правы. При таких обстоятельствах оно не может быть хорошим. Боитесь?

– Вчера боялась, сегодня нет.

– Тогда нам остается лишь дождаться доктора Громскина. Если у вас появились ко мне вопросы, задавайте, не стесняйтесь.

Глора отрицательно покачала головой, и вдруг ее осенила мысль: «Что же будет со мной, если сеанс окажется неудачным?» Доктор тем временем взял со стола графин с водой и принялся поливать цветы, растущие на подоконнике в изобилии.

«Что если из меня захотят сделать подопытного кролика? А если мое уродство начнет прогрессировать?»

Она представила, как ее лицо постепенно день за днем или месяц за месяцем превращается в обезьянью морду. А затем на мгновение вообразила себя отвратительной пародией на человека, и по спине от дурных предчувствий побежали мурашки. Необходимо было найти способ обезопасить себя.

– Мне нужна ручка и бумага, – нарушила она тишину.

– Все на столе, берите, – разрешил доктор.

Он тем временем закончил поливать цветы, и извинившись вышел, оставив пациентку наедине со своими мыслями. Она писала, тщательно обдумывая каждое слово, от этого могла зависеть ее судьба. Едва она успела закончить, как дверь в кабинет открылась, и вошли два доктора.

– Здравствуйте! – поздоровался с ней за руку Оршман. – Вы готовы?

– Да, но перед тем, как мы пройдем в соседнюю комнату, прошу вас, прочитайте, распишитесь и поставьте печати.

Девушка протянула им исписанный до половины лист бумаги. Первым прочел документ специалист по массовому воздействию на психику и сознание человека. А на бумаге было следующее:

«Мы, представители Института Исследования Психологии Человека, гарантируем, что Анна- Глория, проживающая по улице Красных Кленов, дом 14 квартира 34, не при каких обстоятельствах не будет преследоваться данной организацией в целях исследования или проведения различных экспериментов. Ни при ее согласии (так как оно может быть получено насильственным путем) ни без такового согласия. О чем данный документ подтверждается соответствующими подписями и печатями. Сведения о результатах сеанса проведенного данного числа являются совершенно секретными и огласке не подлежат».

– Вы нам не доверяете? – удивленно произнес доктор, но отказываться от подписания не стал.

– Случается всякое, а этот документ поможет мне чувствовать себя спокойнее.

Доктора многозначительно переглянулись. Документ перешел в руки Соварского и был должным образом подписан и подтвержден печатью. Затем Глора немного поразмыслив, не стала класть его в сумочку, а убрала в карман брюк, и лишь после этого проследовала в соседнюю комнату. Второй доктор, включив свет, приступил к проверке аппаратуры. Впрочем, вся процедура оказалась такой же, как и в прошлый раз. Сеанс был непродолжительным, минуты три. Страха Глора не испытывала. Какое-то отчаяние постепенно заполняло все ее существо. Все время казалось, что ничего хорошего из всего этого не получится.

И… не получилось. Уродливое ухо, словно родное, было на прежнем месте.

Доктора казались растерянными, а возмущению Глоры не было предела.

– Я так понимаю, что на лучшее мне надеяться не приходится, – дрожащим от гнева голосом проговорила она и, не дожидаясь ответа бросилась за сумочкой в соседнюю комнату.

– Мы можем порекомендовать вам лучшего в мире хирурга по пластическим операциям, – неслось ей вслед, но она уже выскочила в коридор, громко хлопнув дверью.

– Причем здесь хирург? – удивился доктор Соварскин. – Мне, кажется, она сама понимает, что ей уже никто не сможет помочь.

– Необходимо срочно сообщить об этом случае доктору Фогеру. Это уже девятый…

– Я предупрежу. Прикуришь? – Гартен достал портсигар.

– Благодарю, – оба сели за стол у злополучного аппарата. Тихо зажужжал включенный Оршманом вентилятор.

– Думаю, шеф должен быть доволен. Свою работу мы выполнили.

– Какое счастье, что наш институт в тот день не попал в зону действия ПСО, – Гартен засмеялся, оставив сигару в пепельнице, – ты только представь, на кого он стал бы походить.

Перед выходом из института Глора взглянула на себя в большое зеркало.

«Никто, никто не сможет мне помочь! Никто…никто…» – стучала в голове мысль, словно в такт позолоченным часам, висевшим над входом. Девушка поправила прическу. Горячими тяжелыми каплями текли по щекам горькие слезы.

Прошел месяц. Глора почти свыклась со своим положением. Каждый день подолгу она разглядывала ухо, ища каких-либо изменений, и не находя их. Дни казались длинными и скучными, даже серыми, несмотря на яркое весеннее солнце.