Виктория Рогозина - Спираль смерти

Свет фар на мгновение ослепил меня. Проезжающая мимо машина чуть-чуть не отдавила мне ногу. Водитель грязно выругался и погнал дальше. Могло быть и хуже. Интересно, а это могло быть знаком свыше? Если да, то я совсем тупая и не могу понять, что же мне хотели сказать. Что делать? Как мне понять все это? Нужно думать. К чему все это было?

Вдалеке что-то рыкнуло. Я узнала. Это была та самая рысь. Вот этот знак уже был ясен.

– Я тут, – позвала я, не сомневаясь, что зверь прибежит на мой крик.

И ведь действительно. Я смутно видела бегущую ко мне со всех лап рысь. Почему-то я совсем ее не боялась. Напротив, она мне очень понравилась.

Рысь ткнулась холодным и мокрым носом мне в ладонь и тихо заурчала.

– Как я рада тебя видеть, – искренне сказала я и обняла хищника. Мягкая, хоть и мокрая, шерсть такая теплая и приятная. Как в детстве я прижимала к себе плюшевого медвежонка.

Тот несколько обалдел, но вскоре нежно заурчал. И от этого мне стало так спокойно. Но еще больше мне хотелось впервые с кем-нибудь поговорить. Я вообще не люблю разговаривать по душам, наверное, потому что не с кем, но именно сегодня мне хотелось рассказать все, что накопилось за столько лет в душе. Я ведь тоже человек и не всегда могу сдерживать свои желания и эмоции. А поскольку никого, кроме рыси, здесь не было, я решила поболтать немного с ней. Тем более, рысь наверняка меня выслушает. Как будто бы, у этого представителя кошачьих был выбор. Сейчас повисну на шее и все на ухо выболтаю. Наверное, это будет выглядеть со стороны забавно.

– Знаешь, меня ведь снова побили, – начала я, и рысь вдруг настороженно подняла уши смешно вздрогнув кисточками, словно вслушиваясь в мои слова. – Хотя меня даже не это беспокоит на самом деле. Мне давно уже снится один человек. Знаешь, когда я просыпаюсь, то не могу вспомнить его внешности, хотя точно знаю, что люблю его всей душой. В одном сне я пела ему песню. Просто, мне кажется, что этот человек реально существует и когда он услышит меня, то сразу же узнает. Наверное, ты думаешь, что я слишком глупа и наивна?! И возможно, так и есть. Иначе бы сейчас не сидела бы здесь, как дура и не мокла бы под дождем.

К горлу подступил комок слез, но я знала, что не заплачу. Я давно уже не плакала – лет десять. Чтобы мне ни делали, но я все равно не плакала.

Звонок. Чертов телефон, нужно его продать. К сожалению, мой мобильный включается независимо от меня. Я снова взглянула на табло. Мама. На этот раз, я решила взять трубку. Замерзшими и оттого слегка дрожащими пальцами я не сразу попала по кнопке и поднесла трубку к уху.

– Да, – тихо произнесла я.

– Где тебя черти носят? Почему как всегда не берешь трубку? Чем ты сейчас занимаешься? Где ты? – обрушился на меня град вопросов. По-моему, даже рысь прижала уши, не выдержав такого.

– Мам, все в порядке. Я была в клубе с новыми знакомыми. У меня все хорошо. Завтра утром позвоню. Сейчас я устала и хочу спать, – спокойно без эмоций произнесла я. – Да, мам, спокойной ночи! Нет, я не говорю по-французски не потому что стесняюсь, а потому что нахожусь сейчас в России. Да, мама, я понимаю твой французский. Я все равно не хочу говорить по-французски. Мама, я, правда, очень устала. У меня завтра тяжелый день – нужно гитару новую купить. Что с той стало? Я ее уронила очень «удачно». Да-да, разбилась, причем вдребезги. Нет, я не иронизирую. Ладно, спасибо за звонок. Спокойной ночи!

Я убрала телефон и тяжело вздохнула. Все мамы одинаковы. Они волнуются и переживают. Родители, одним словом.

– Эх, как я хочу найти Его, – тяжело вздохнув, я облокотилась на, как я думала, рысь.

В глазах потемнело. Ребра снова заболели. Дождь стал заканчиваться, и только тут я заметила, что у меня разбита губа.

– Вот черт! – отозвалась я, уже, кстати, не ощущая шерсти рыси.

Словно чья-то рука приобняла меня за плечи и кто-то ткнулся щекой мне в висок. Мне казалось, что это был человек. Тот самый парень, который мне снится каждую ночь. У меня, наверное, уже галлюцинации. Я даже не думала, что так сильно головой ударилась.

– Хорошие галлюцинации. Не хочу, чтобы они заканчивались, – прошептала я растягивая губы в улыбке, и мне показалось, что рука словно бы еще крепче меня обняла.

Странно. И так спокойно.

– Господи, это и есть мне знак? – негромко спросила я.

Яркий свет фар вернул меня к жизни. Сфокусировав зрение, я отметила, как красный «Ягуар F-Type» остановился прямо передо мной. Дверца открылась и из автомобиля пулей вылетела Лилит. Ха, человек с повязкой на глазах ездит за рулем. Все-таки хорошо я головой приложилась.

Я встрепенулась, а вот девушка, посмотрев на меня, покачала головой. Что ж, все-таки обо мне помнят. Уже приятно!

Лилит бросилась ко мне, и крепко обняв, запричитала:

– Как я за тебя переживала. Мы тебя искали и все найти не могли. Я же переживала. Давид отправил на поиски свою рысь.

– Зря так переживала, – я улыбнулась.

– А где твоя гитара? – вдруг забеспокоилась Лилит.

– Разбила о голову одного гада, – призналась я и осторожно встала. – А рысь, значит, принадлежит Давиду?

– Ну-у-у, типа того, – помедлила Лилит, поправив красивые волосы. – Можно сказать и так.

– А какая кличка?

– Кличка??! – удивилась девушка.

– Ну он же как-то к нему обращается, – теперь уже удивилась я.

Рысь фыркнула и ткнулась мордой сначала мне в ладонь, а потом и Лилит.

– Да никак. Но, мне кажется, он был бы не против если ты дашь кличку, – улыбнулась девушка.

Рысь смешно мурлыкнула и встала на задние лапы, словно в подтверждение слов Лилит.

– А неужели он рысь никак не зовет? – удивилась я.

– Ну-у-у, Мышка, там, Фантик, – протянула девушка.

Рысь недовольно фыркнула, будто чихнула.

– А может, будем называть тебя Марк? – предложила я.

Хищник радостно подпрыгнул. Лилит улыбнулась. Я тоже и хотела погладить Марка по голове, но неудачно подняв руку, я вскрикнула от боли в прострелившем левом плече. Прыгая на одной ножке, я пыталась унять боль и, сдерживая себя от грязной ругани пьяного сантехника (сама слышала, когда мне чинили таковую, столько новых слов узнала).

– А, блин, как же все болит, – причитала я. – Вот черт, а!

– Так может, попросим Давида, и он отмутузит твоих обидчиков, – предложила Лилит. – Или я просто превращу их в камень?!

– Нет, не надо, – я впервые испугалась, что так оно и будет. – Не надо, пусть они живут!

– Но они же…

– Они тоже люди. Они могут ошибаться, они могут обижаться. Мы не вправе распоряжаться их судьбой. В конце концов, если они виноваты, то понесут наказание перед Богом.

– Слишком ты добрая, – поморщилась Горгона.

– А ты не думала, что возможно я поступила когда-то и где-то неправильно, и теперь мне всего лишь припоминают за тот случай, а?!? – спросила я с некоторым негодованием.