Евгений Петров - Хроники Чеггорра – 2. Лабиринты космоcа

– Ух! – шумно выдохнул ваальбец, сделав изрядный глоток янтарного напитка.

Стивр усмехнулся, подбрасывая в огонь очередную охапку сучьев.

– Это еще что, – мечтательно проговорил он, – особенно хорошо сок огненного дерева сочетается с традиционной родинийской холодной похлебкой.

– Аха, – поддакнул, отдышавшись, Клыжр, – я что-то слышал об этом вашем национальном блюде.

Он ухватил здоровенный ломоть мяса. Стивр едва успел подхватить выроненную из руки собеседника чашу. А сам ваальбец принялся отчаянно перебрасывать кусок с ладони на ладонь.

Чаша Клыжра мирно устроилась на специальной подставке.

– Что ж ты мясо руками-то хватаешь? – Стивр демонстративно насадил очередную порцию на острие кинжала, – вот так надо…

– Варвары, – тихо буркнул представитель южного материка.

– Кстати, – вспомнил Знающий Родинии, – мы ж вроде собирались переговорить о так называемых «ваших» нагах.

– Мы?

– Ну, ладно, ладно, – энергично отмахнулся Стивр, разбрызгивая с мяса капельки жира.

Ваальбец непроизвольно отклонился. Ладонь машинально отряхнула плотную кожаную тунику гонщика.

Стивр впился зубами в мясо.

«С чего бы начать разговор, – несколько запоздало подумал он, – может, просто…»

– У нас, – не дожидаясь вопросов, начал Клыжр, – жизнь не такая, как в Родинии. Не хуже и не лучше. Просто другая. Но власть в Ваальбе захватили Наги, оттеснив другие расы…

– Особенно пторов, – добавил Симвр.

Ваальбец откинулся на покрытую фресками стену. В глазах его сверкнули опасные искорки. Клыжр замедленно поднес чашу к губам. За длинным глотком последовало столь же долгое молчание, прерываемое легким потрескиванием горящего хвороста.

– Этих, по повелению Нагов, – проговорил ваальбец, прожевавшись, – старательно изводили на протяжении многих и многих витков. И однажды в чью-то голову пришло обратить внимание на северного соседа – Родинию…

– Некогда бывшей метрополией, где как раз и зародилась вся цивилизация Ваальбы, откуда и перебралась на юг…

– Теперь большинство жителей Ваальбы считает вас угрозой для себя. Наги все в’маны континента теперь приспособили для военных целей. В воздухе все ярче и ярче пахнет войной.

– Но…

– Никаких, но, – замахал руками Клыжр, – мой приезд вполне может оказаться последним. Не так-то просто теперь добраться к вам…

– Против этого может воспротивиться сама земля Ошк» -Г’ор. Судя по рассказу Шххха, все континенты и горы образованы за счет неисчисляемых поколений умирающих пторов…

Прозрачные остроконечники граненых кристаллов в разверстой узкой пещере, пересекавшей скальную поверхность престарелого птора, напоминали хищные клыки.

– Зачем ты позвал меня? – Стивр растерянно всмотрелся в каменное тело собеседника.

«Оглядись вокруг, – прошелестело в голове Знающего, – что ты видишь?»

Стивр машинально подчинился.

И что тут можно увидеть?

Скалы и скалы. Одни светлей, другие потемней. А некоторые вообще масляно-черные. Поверхность отдельных камней замысловатым узором покрывали густые плети растительности. Между огромными валунами вилюжилась невероятно узкая тропинка. В необозримой высоте перекликались звонкие птичьи голоса. Трубно отзывались охотящиеся пуутс’ы – один из видов летающих нагов. Сопровождаемый многочисленными раскатами непонятно откуда взявшегося эха прозвучал пронзительный рев красноголового пятнустика.

«Поднимись выше».

Ноги на это предложение почему-то отозвались резкой болью. Стивр, скривившись, потер икры под ремнями сандалий.

– С чего бы это? – пробормотал он сквозь зубы.

«Что с тобой?» – в вопросе птора Стивру послышалась явная насмешка.

Конечно, сами-то они вряд ли когда-нибудь устают.

Скрипнув зубами, молодой Знающий сделал шаг. Боль испуганно спряталась где-то в глубине тела. Из-под его сандалий с легким шорохом посыпались мелкие камешки.

У подножья раскинулся белокаменный, укрывшийся среди пышной растительностью, город. Искусственной горой возвышалась посреди города Главная Пирамида.

– —

«Давным-давно, многие витки витков назад, — замедленно и глухо, с длительными паузами, звучал в голове Стивра скрипучий голос, – все Земли старого мира собрались в единое сверхтяжелое и сверхпрочное тело, свободно перемещающееся в необъятном Пространстве. Именно тогда и появился самый первый изначальный птор. Долгие и долгие витки витков изначальный птор Вхдх оставался в полном одиночестве, не имея возможности расколоться… Вместо этого он все сильней и сильней вжимался сам в себя… Тесно стало Вхдху в своей оболочке. Собрался он с силой, и… разорвался на бесчисленное множество осколков. Так и стали пторы расселяться в пространстве».

– —

– Зачем ты мне это рассказываешь?

Камень едва заметно шевельнулся.

– —

«Вновь потянулись многочисленные витки витков, – продолжил птор, игнорируя вопрос Стивра , – разрастались древнейшие Мыслящие, образовывая многочисленные Земли. Среди древнейших Мыслящих появились молодые решительные особи, не желавшие вести простую жизнь древнейших. Захотелось им чего-то особенного. Снова и снова обращались они к Вхдху с просьбой. Сжалился изначальный птор, изверг из недр своих мельчайшие частицы другой жизни. Но не могли частички этой жизни существовать в холодной изначальной темноте. Вспыхнули Древнейшие Мыслящие жарким огнем, неся тепло во вновь образованные Земли. Затянулись Земли тонкой пленкой не каменной жизни».

– —

Стивр недоверчиво скривился. Слушать еще одну версию возникновения Вселенной не хотелось совершенно. Тем более, что у Знающих Родинии уже давно сформирована истинно верная точка зрения на развитие Вселенной.

Как там рассказывал Дуарх-Солнцезнатец?

«В безграничном Пространстве раскинулась огромная бесконечная сеть, в узлах которой и расположены многочисленные Вселенные. Узелки сети постоянно расширяются за счет остальных нитей сети. Продвигаясь по натянутым нитям, узелки собираются в других местах, образуя новые сгустки нитей – новые узелки. Они, в свою очередь, через некоторое время сами начинают расширяться, собираясь в узлы в других участках сети. И так до бесконечности.

Частные же случаи развития отдельных узелков как раз и объясняются всевозможными теориями возникновения Вселенной. Они, конечно, тоже имеют право на существование, но нельзя же все мерить именно по частным случаям…»

К таким-то частным случаям могло относиться и пространное повествование птора.

Молодой Знающий тоскливо огляделся вокруг.

– Может, – взмолился он, – стоит тебе рассказать о боле близких к нам событиях.