Тория Мэй - Хакайна. Люди и Боги

Сердце Тэкеры тоскливо заныло при одном лишь упоминании о тех временах. И как бы она ни пыталась, те ужасающие моменты все еще стояли перед глазами.

Момент, когда Иссэй занес меч над связанным учителем, навсегда останется в ее памяти. Он до сих пор преследовал ее в ночных кошмарах. Тэкера помнила все, но единственным утерянным пазлом был именно момент смерти Сёина. Хотя бы тут память решила ее пощадить. Или же, дело тут далеко не в ней?

По словам Сейджина, Тэкера испытала немалый шок, отчего и впала в безумие. Вполне возможно, что психика решила таким образом избавиться от источника сумасшествия, и просто отправила его восвояси. Но именно это и не давало Тэкере покоя. Само собой, Сейджину было тяжело говорить о произошедшем, да она особо и не настаивала. И все же ощущение было таким, словно она упустила что-то важное. Например, момент, когда Иссэй после совершенного деяния вновь покинул Сёка-Синдзюку. Пусть даже его никто не винил. Как и у всех них, у Маэбары не было выбора. Он должен был сохранить жизнь друзьям.

– Вместе мы сможем создать новое движение. Отомстить за всю пережитую боль, – слова Иссэя обрушились на Тэкеру словно лавина.

Когда-то Тэкера желала того же. А именно: воссоединения с товарищами. Вот только теперь это невозможно. Единственный, кто продолжает нести волю Сёина – это Шинсаку. Без устали, решив окончательно разорвать связи с тем прошлым Синдзюку, которым они когда-то были.

Но ввязываться в политические дела Тэкера больше не желала. Будет сложно, учитывая внезапную смену власти. И пусть ей не удастся окончательно отгородиться от происходящего в стране, по крайней мере, Тэкера сделает все возможное, чтобы свести к минимуму участие политики в ее повседневной жизни. Если возникнет новая угроза – Тэкера примет бой. Но сейчас она должна узнать больше о своей силе и понять, как именно она поможет ей защитить дорогих людей. Возможно, именно эта сила изменит если не все, то многое.

– Я видела их, – ее безжизненный голос так и царапает повисшую тишину, и от него на лице Иссэя болезненно сводит мускул.

Самурай молча ожидал продолжения, пусть даже и ощущал себя последним мерзавцем оттого, что вынужден вновь вернуться к табуированной теме. Однако Тэкера будто и не замечала его виноватого выражения лица.

Возможно, сейчас ей только и нужно, что выговориться. Слишком редкое явление. Тэкера настолько устала от непрерывного бега, что ей пришлось приспустить эту мраморную маску.

– Встретила их в лесу, тогда, в разгар войны Босин, – кулаки девушки с силой сжались. – И знаешь, что самое страшное?

Иссэй с достоинством выдерживает ее взгляд. Жесткий и осознанный. Он больше не устремлен куда-то в прошлое, что, несомненно, к лучшему.

Ответить самураю не позволяет та же Тэкера:

– Я ведь почти поверила в то, что они настоящие, понимаешь? Но что еще хуже, – губы ее сложились в горькую усмешку, – я не смогла прекратить их страдания, даже зная, что их телами завладела тьма.

Равно, как и не смогла и не сможет выбрать чью-либо сторону, зная, что в любом случае придется выступать против одного из товарищей.

От ее слов шевельнулась даже притихшая тень по имени Адельстан. Маг нетерпеливо облизал пересохшие губы, жалея, что и сам не стал свидетелем подобного зрелища. Ему не раз приходилось видеть, как люди оказываются перед душераздирающим выбором, становясь похожими на оголенную проволоку. Как прорывается наружу всё то, что они тщательно маскировали от чужих глаз. Но самым интересным было и остается зрелище, когда человек отказывается от некогда данных себе обещаний, целиком и полностью принимая правила жестокой реальности.

От этой мысли выточенное лицо мага едва заметно передергивается.

Такие ничтожества не имеют права на жизнь.

Видимо Тэкера желает сказать что-то еще. Раздираемая внутренним конфликтом, который ясно читается на ее лице.

И, кажется, Иссэй даже догадался, что именно. И все же он великодушно предоставил Тэкере самой озвучить его догадки, однако в разговор вдруг включается еще один персонаж.

Желая отвертеться от данного разговора любой ценой, Хидеаки наконец-то обратил внимание на странного красноволосого парня. Адельстан так и продолжал стоять, облокотившись спиной о дальнюю стену. Он недовольно взирал на собравшихся, при этом сохраняя не свойственное для него молчание.

В светловолосой голове торговца информацией созрела коварная мысль.

Иссэй проследил траекторию взгляда кофейного цвета глаз. Это заставило его на секунду потерять нить повествования. Хидеаки в кой-то веке что-то насторожило? Неудивительно! Он ведь так и не узнал у Тэкеры о ее спутнике…

Хидеаки воспользовался замешательством товарищей, ловко миновал смертоносные объятия Тэкеры (она так же заподозрила неладное), и отвел Иссэя в сторону, нарочито испуганно поглядывая на подругу.

Его маневр оказывает отрезвляющий эффект, и вот уже через секунду Тэкера с силой захлопывает ведущую к воспоминаниям дверь. Она с силой моргает, вновь становясь похожей на себя прежнюю.

– Даже и не знаю, что с ней делать, – торговец информацией состроил самое прискорбное выражение лица, на которое только был способен. Иссэй даже опешил от такого неожиданного поворота событий, что только играло на руку. – Конечно, я могу понять – у девчонки стресс, вот только борется она с ним, коллекционируя парней.

Его слова заставили Адельстана уронить челюсть на пол.

«Да что тут происходит!?»

Хидеаки нарочно перешел на громкий шепот, чтобы его слова могла услышать и та, о ком, собственно, шла речь.

С каждым его словом Иссэй все больше менялся в лице. Он ошалело переводил взгляд с подруги на собеседника, по-прежнему не понимая, как ему следует реагировать.

Тэкера закатила глаза. Пока она решила не отнимать у Хидеаки шанс на демонстрацию актерского мастерства. Ей и самой было интересно, насколько далеко тот зайдет в своем повествовании. А уж потом она как следует отыграется на сказителе.

Тем временем Хидеаки продолжал молоть чепуху:

– Нет-нет, ты не подумай ничего плохого.

«По-моему, он уже успел представить эту сцену во всех красках и как раз-таки надумать бог невесть что».

– Она просто собирает их вокруг себя, дабы потешить собственное самолюбие. Бедняжка думает, что таким образом заполняет пустоту в душе.

Иссэй как-то приглушенно охнул и тут же ошеломленно прикрыл рот руками, используя всю характерную для него излишнюю драматизацию.

«И как он до сих пор держится, чтобы не начать кататься по полу со смеху? – Тэкера как-то сочувствующе посмотрела на Хидеаки. – Ну что за идиот…»

Пока она решала, как скоро ей стоит прекратить затянувшуюся игру, Иссэй не выдержал. Внезапно и резко он заключил подругу в крепкие объятия. Настолько крепкие, что Тэкера начала вырываться от нехватки кислорода.