Ибратжон Алиев - Конструктор миров

– Точно. Ведь после этого я долго работал. Вот сейчас только на кандидата.

– Волнуетесь?

– Зачем же мне волноваться, когда всё уплачено

– Извините, что Вы имеете ввиду?

– Я точно буду кандидатом, даже если ничего не скажу. Я заплатил им, чтобы меня провели. Вам я доверяю даже мои сокровенные тайны, ведь мы с Вами не зря бок о бок два года трудились, верно?

– Простите, но я немного удивлён такому Вашему поступку.

– А по Вас не скажешь. Извините, а почему Вы так грустите, дорогой друг? Что-то случилось? Если беспокоитесь, мне не составит труда…

– Нет, не нужно. А грущу я, потому что похоронил свою самую грандиозную идею

– Ну это тоже не проблема, нужно всего лишь оплатить и примут любую Вашу прихоть Вадим Александрович. Хоть число «пи» заново объявляйте!

– Спасибо, но лучше я убью себя вместе с моей идеей, чем поступлю так подло со своей честью! А теперь, разрешите отлучится.

– Как скажете, мистер честность! – усмехнулся Глеб.

Вадим испытывал небывалое отвращение к этому человеку, после того что услышал. Наконец, он дождался своего входа и торжественно начал свою речь, которая на сей раз была по самому виду Вадима Александровича намного грустнее всех предыдущих:

– Дамы и господа… Сегодня, я предъявлю Вашему вниманию работу «Таблица повествовательной системы», она посвящена определению стилистики повествования. Она очень проста и заключена в том… – он без интереса говорил свой доклад.

Когда выступление кончилось, мало кто задавал вопросы. Эта тема была уже протоптана и была лёгким путём для прохода, что очень даже раздражало Вадима, который в сердце был настоящим учёным. Так он получил свою степень и гордо назывался – доктор филологических наук, профессор Томского государственного университета Вадим Александрович Вавилов.

Так прошло целых десять лет, Вадиму только-только исполнилось сорок четыре года, а билет на лайнер даже подорожал, но вместе с тем и зарплату он стал получать гораздо больше на должности профессора. Со временем он забыл про свою боль и радостно продолжал свою работу на новой должности, читая лекции и иногда проводя исследования. Шла эра кабельного телевидения, в магазинах продавались DVD проигрыватели, диски и кассеты, для них строились или открывались новые магазины. У самого Вадима уже имелся собственный телевизор, он был цветным и показывал старые каналы.

На жизнь он глядел, как на безделушку, уроженец чистых советских принципов трудись и получай, он пытался это привить дворовым мальчишкам, которые вели себя будто бандиты на районе. Разумеется, его обходили стороной, некоторые смеялись.

Вадим Александрович продолжал учить студентов, а иногда и детей, и не один десяток выпустил из стен университета. Она преобразилась с веком новых технологий. Теперь появились эти компьютеры и электронная база данных, Вадим долго учился у их нового молодого кандидата информационных наук, как разбираться в этих компьютерах и интернете. Анатолий Романович казался лучом в те времена, всего двадцать четыре года, а столько знает в компьютерах, да и объясняет хорошо, правда Вадим учеником оказался плохим и в общем трудно ему давалось это дело.

Антидепрессанты он принимал один раз, когда кошмары уже было невозможно видеть больше перед глазами, а сейчас эта баночка так и лежит в большей пластиковой коробке, которая хранила в себе всё необходимое для первой помощи, для излечения болезней. С иммунитетом Вадима какие-то грипп или насморк были не так уж и страшны. А квартиру Вадим Александрович так и не привёл в порядок, а оставил всё как есть, хоть уже зарплата вполне позволяла.

Месяц спустя в июне месяце, когда Вадиму не нужно появляться в университете и все эти экзамены были сданы, мужчина купил билет на лайнер, который будет плыть по Атлантическому океану к Флориде и обратно с перелётом на самолёте через Европу. Это конечно было очень затратным путешествием, но большую часть времени Вадим наконец будет плыть на корабле и пусть не так как было в его мечтах, но этот трепет, эта мысль как труп снова оживёт, при виде чёрной пучины океана. При том, теперь он вполне мог себе позволить реализацию своей мечты.

Вылет к Лиссабону в Португалии будет вот уже через одну неделю. Профессору дали соответствующую брошюру с путеводителем по Флориде, в которой они будут от силы два дня и назад на пристань, на корабль. Он уже чувствовал этот шум прибоя, этот ветер с каплями морской воды и песнь чаек, которые летают близ суши островов и материков.

Мужчина часто представлял этот миг, в красках, наверное, это единственный образ, который он так с любовью вспоминал. Он взял свой потрёпанный временем портфель, который сослужит своему хозяину службу до смерти и собрал в него самое необходимое в поездке. Зубная щетка, паста, немного готовой еды, одежда и деньги, пара десятков тысяч рублей. Ох уж это время до отправки в путешествия, в далёкие дивные земли, к людям, которые говорят на другом языке и которых ты люто презирал в Холодную войну.

Вадим буквально дрожал и отбивал дробь каждый день, час складывался в года. Мужчине буквально было нечем заняться, он прожил без общения, ведь хоть он и работал с Василием Николаевичем и другими, он не общался с ними по душам и вот чуть-ли не двадцать с лишним лет и забыл какого это разговаривать с людьми дольше и раскрывать им душу. Вадим разговаривал с мальчишками во дворе, но это были всего пара предложений, которые практически не менялись из года в год.

Ему не терпелось как-то разнообразить жизнь, и он часто спрашивал себя что будет дальше, например, через ещё десять лет или он уже свихнется к этому моменту и умрёт, так и не дождавшись луча света в глуши, в которой он живёт давно. Он часто возвращался в события прошлого, это было его неотъемлемая часть, от которой он не имел права отказываться из-за обиды на мать, которая до сих теплилась в его груди, он холил и лелеял этого зверя или во что превращается ненависть к человеку? Профессор же ощущал, что это не зверь и не пустота, а чистая ненависть, как лава жгучая и как кислота, съедающая всё, а пахнет не лучше протухлой еды.

Июль 2009 год.

Прошла неделя и Вадим Александрович, несмотря на старые кости и боль в спине, готов был прыгать на стены от счастья. Он вмиг оделся в своё старое пальто, которое вышло из моды ещё в семидесятых, ботинки и шляпу, чтобы седеющие волосы прикрыть от бушующих ветров. Взяв портфель, ключи от дома, Вадим оглядел своё небогатое жилище. Оно никак не изменилось за все двадцать два года проживания, только появился телевизор, и радио сломалось и только. Всё такие же старые стены, пыльные книжные полки, кухня, диван со сломанной пружиной. Он вздохнул и покинул свою обитель, быстро спускаясь по бетонной лестнице.