Владимир Щербаков - Эвергленд. Добро пожаловать

Он встал с трона и, отворив дверь возле полога ключом, ушёл в небольшое помещение, служившее ему спальней. Перед тем, как заснуть, он пообещал себе, что завтра непременно выяснит всю подноготную того, кто называет себя Чёрным рыцарем. Правда, для этого ему придётся общаться с мерзким старикашкой, заведующим архивом, явным сторонником свергнутого короля, но, что ни сделаешь ради блага государства.

Утром меня разбудили странные звуки, похожие на лошадиное ржание. Я открыл глаза и, встав с кровати в той комнате лачуги Джонбака, что была отведена мне под сон, подошёл к окну, выходившему на полянку возле хижины. Отодвинув занавески, я понял, что мне это не показалось. Там действительно была лошадь, привязанная к небольшому деревцу. Сразу было понятно, что эта лошадь не была простой кобылкой, на которой крестьяне ездят в город на ярмарки себя показывать и товар свой продавать ( Ой! Я уже начал мыслить как человек из Средних веков ). Это была красивая вороная лошадь. При взгляде на неё становилось ясно – её владелец либо заслуженный воин, либо генерал. Чувствовалось, что лошадка – боевая. Я вспомнил, что ночью мне слышалось цоканье копыт, ржание лошади и чей-то голос. Но тогда я не обратил на это внимания, так как очень хотелось спать. Однако, теперь я понял, что это было на самом деле. К Джонбаку кто-то приехал в гости. Теперь мне стало интересно, кто мог это совершить.

Выйдя из комнаты в «гостиную», я увидел сидевшего за столом Джонбака. Напротив него сидел незнакомый мне человек. Этот кто-то судя по всему, был рыцарем. Об этом говорили его мощные серебряные доспехи, шлем, лежавший рядом с ним на столе, мощный и по-видимому очень тяжёлый меч в ножнах, прислонённый к дверному косяку, ну и конечно, лошадь снаружи. Тем не менее, несмотря на то, что я стоял буквально перед ними, Джонбак и гость меня не замечали, очень увлёкшись разговором.

– Кхм, – кашлянул я. – Доброе утро!

Джонбак подпрыгнул от неожиданности, но когда посмотрел на меня в его глазах можно было увидеть радость. Гость же, сидевший прямо напротив, сидел совершенно бесстрастно. Его лицо не выражало абсолютно никаких эмоций. Мне даже стало любопытно, что это за рыцарь без эмоций? Впрочем, тут же произошла смена настроения. С настороженностью и опаской в голосе, граничащей со страхом на лице он спросил Джонбака мягким голосом:

– Кто это такой, Джонбак? Я думал, что в этой хижине живёте только ты и Мопут?

– Всё нормально, Мэрблэн. Это Владимир – гость из иных миров…

Лицо Мэрблэна в тот же момент просветлело. Казалось, что этот факт привёл его в неописуемый восторг. Мне стало вдвойне любопытно, хотя, безусловно, те слова, что использовал Джонбак в данный момент произвели на меня какой-то эффект. Они тут же вызвали у меня ассоциацию с известным американским писателем начала ХХ века, Говардом Филлипсом Лавкрафтом, а также многочисленными его продолжателями. Гость из иных миров… За гранью времён…. Все эти слова так или иначе, звучали в его творчестве. И, находясь ещё в том мире, в который ещё неизвестно вернусь ли я, мной были прочитаны практически все его рассказы.

Мэрблэн тем временем встал из-за стола и, подойдя ко мне начал придирчивый осмотр.

– Тут неплохо… Тут немного подправить, здесь чуть убрать, тут прибавить…

Руки рыцаря касались моего тела, моих мышц, моей кожи… Однако эти прикосновения значительно отличались от прикосновения огрубевших мужских рук, что мне приходилось испытывать, находясь на профилактических медицинских осмотрах под бдительным осмотром хирургов и прочих специалистов… Руки Мэрблэна казались слишком мягкими, можно даже сказать, женственными. Да, и при беглом взгляде на них, они совершенно не соответствовали образу сильного и могучего рыцаря. «Что-то тут не так», – подумал я.

Прикосновения Мэрблэна пробудили во мне воспоминания о моём мире. О моём прошлом. О моей милой Девочке… А ведь мы так и не успели проститься. Лепрекон перекинул меня в Эвергленд за несколько часов до нашего решающего свидания, на котором могло решиться наше будущее. Хотя, если бы лепрекон отсрочил бы мой перенос, что бы я сказал ей? «Прости, дорогая, мне надо улетать в другой мир. Жди меня и я вернусь, только очень жди»? Абсурдно. Может я никогда не вернусь обратно? Может здесь я погибну? «Милая, ты не поверишь, но существует такой мир, в котором я понадобился, понадобились мои таланты»? Интересно, какие таланты? Писать короткие рассказики и помогать бедным отчаявшимся людям? Нет, я бы ничего не смог бы ей объяснить. А даже если бы и смог, она всё равно бы мне не поверила. Так что придётся ей искать себе кого-нибудь другого. Прости, Настя!

Настя откинула свои тёмно-каштановые волосы со лба. Странно, что Владимир задерживается. Раньше этого никогда не случалось. Она в очередной раз попыталась дозвониться по мобильному телефону, но, увы, в очередной раз ей отвечал лишённый эмоций автоматический голос: «Абонент не доступен или находится вне зоны действия сети. Перезвоните, пожалуйста, позднее».

Настя задумчиво посмотрела на часы. Было уже восемь вечера. Через полчаса ресторан закрывался. Настя совершенно не хотела есть, но чтобы уважить труды повара, она взяла вилку и немножко поковырялась в салате. Салат был безусловно великолепен. На тарелке лежал лист салата, сверху него располагалась смесь из тёртого сыра, чеснока и редьки, украшенная маслиной. По бокам были расположены несколько кусочков огурца и помидоры черри. Сделав затем пару глотков красного сладкого вина, Настя оставила на столе возле счёта несколько сотен рублей и вышла из здания.

Она шла по улице и размышляла. Размышляла о себе, о Владимире… Настя совершенно не понимала, что происходит. Ей уже казалось, что всё решено. Что осталась последняя формальность, преодолеть которую она собиралась сегодня вечером вместе с ним. Но… он не пришёл. Возможно, Владимир испугался большой ответственности, которая легла бы ему на плечи, если бы он согласился. Возможно, с ним что-то случилось и именно поэтому, он не смог прийти…

В памяти Насти ещё оставался прошлогодний эпизод, когда спеша к ней, Владимир поскользнулся на весьма скользкой дороге и упал, очень сильно ударившись спиной об лёд. К счастью, удар смягчила его тёплая зимняя куртка и большой тёплый свитер, что был под ней. Владимир рассказывал ей потом, что удар был настолько силён, что его шапка слетела с головы на несколько метров вбок…

Вернувшись в свою квартиру в многоквартирном девятиэтажном доме, Настя в первую очередь позвонила на домашний номер Владимира. Там его не оказалось. Скрепя сердце и выпив для успокоения несколько капель настойки пустырника, Настя принялась обзванивать больницы и морги города с одним вопросом: не поступал ли к ним молодой человек примерно 20 – 23 лет в ближайшие несколько часов. Но и там его также не оказалось. Настя не знала, что и думать. С одной стороны, это замечательно – значит, Владимир жив. Но с другой стороны, остро вставал вопрос: где он тогда может быть? Ведь если он не пришёл на свидание, дома его нет, нет и в больницах – значит, что он просто растворился в воздухе? Но как человек может просто взять и исчезнуть без следа? Без малейшего намёка на то, где его искать? Разумеется, детективы не в счёт – там всегда всё равно находили исчезнувших по следам, так или иначе оставленными ими. Но это реальность, а реальность такова, что Владимир «испарился» с поверхности планеты Земля…