Елизавета Манаенкова - Берендей

– Бабушка, расскажи сказку! – попросила белокурая девочка лет семи, уютно свернувшись калачиком под одеялом.

– Про что ж вам рассказать-то? Про колобка?

– Только не про колобка! – запротестовал курчавый мальчик, лежа в кровати напротив сестры. – И не про Емелю, и не про Салтана! Расскажи что-нибудь новое!

– Что-нибудь новое хочешь? – задумчиво протянула старушка и опустилась в мягкое кресло-качалку, стоявшее между детскими кроватками, – Хорошо… Расскажу я вам одну историю. Передается она в нашей семье из уст в уста вот уже много столетий, и, как утверждал мой дед, слыхавший ее от своего деда, все в ней – чистейшая правда. Но решать, верить ли в нее или нет – дело, конечно же, ваше…

Так вот, случилось это давным-давно – во времена, когда Русь еще была разделена на десятки мелких княжеств, которые постоянно подвергались набегам кочевников. Эти набеги были похожи на нашествие саранчи или моровой язвы: после них не оставалось ничего, кроме выжженной земли и зловонных куч трупов, заваливавших опустевшие улицы некогда наполненных жизнью селений. Русские воины храбро сражались с врагом, но, ослабленные междоусобной борьбой, все чаще терпели поражения…

В такое-то мрачное время и жил на земле черниговской колдун-берендей 1 1 Берендей – человек, способный оборачиваться медведем. Это могли только сильные колдуны, либо заколдованные ими люди. Расколдовать берендея мог только тот колдун, что наложил проклятье, либо его смерть. по имени Белобор. Высокий старик с длинными седыми волосами и курчавой бородой, носивший потрепанное белое одеяние, перехваченное на поясе ремнем из вышитой рунами кожи. Несмотря на очевидно почтенный возраст, спина Белобора оставалась прямой, а поступь – твердой и решительной. Жил колдун в маленькой лачуге на краю леса, помогал захворавшим зверушкам да попавшим в беду человекам.

И вот однажды пожаловал к нему гость – высокий крепкий воин в сияющей кольчуге поверх богатой одежи.

– Здрав будь, хозяин, – поприветствовал он Белобора, уважительно склонив белокурую голову на пороге.

– И ты здрав будь, княжич, – отозвался колдун, окинув гостя быстрым внимательным взглядом.

– Ты меня знаешь? – удивился воин.

– Я много чего знаю, – тихо ответил старик.

Он помешал булькающую в котле зеленоватую похлебку и обернулся к гостю:

– Зачем пожаловал, княжич?

– Я пришел просить помощи, – склонив голову, сказал тот.

– Половцы снова распоясались? – догадался колдун.

Ратмир мрачно кивнул.

– Зря ты пришел, княжич, – вздохнул Белобор, – Стар я уже для битв.

– Я пришел просить не об этом.

Старик снова бросил проницательный взгляд на молодого воина и хмуро поджал губы.

– Ты не ведаешь, о чем просишь!

– Я слышал от отца, как вы бились с ним бок о бок! – горячо воскликнул княжич, – Он рассказывал, как в бою Вы обращались медведем и громили отряды врага! Никто не мог поразить Вас! Даже смертельные раны мгновенно затягивались на Вашей шкуре!..– Ратмир замолк и продолжил несколько секунд спустя – уже тихо, почти умоляюще, и без огня в глазах, – Я… Мне НУЖНО это.... Без такого воина наше княжество не выдержит натиска надвигающейся орды половцев!

Белобор печально покачал головой:

– Я – берендей по крови. Медведь – это часть меня. Всегда был и будет… А ты – для тебя это станет проклятием. Многие обращенные берендеи сходили с ума. н в порыве ярости случайно убивали своих родных. А иные и вовсе оставались зверьми навечно… Нет, княжич, не проси меня об этом.

– Иного пути нет , Белобор, – решительно сдвинул брови Ратмир, – Иначе погибнет народ наш от рук поганых. Помоги. Сделай, что надобно.

Уступил колдун. Наложил на молодца заклятие, позволявшее ему обращаться зверем неуязвимым, что по силе превосходил любого медведя в три раза. Выступил он против половцев, и многих перебил. Оставшиеся устрашились такого врага. Бежали они восвояси, заключив с князем черниговским договор мирный.

Спокойное время настало, счастливое. Могучий заступник стал ненадобен. Зажил бы Ратмир теперь себе в радость, да не место оказалось берендею в княжеском тереме. Осерчаешь – и зверь дикий выйдет наружу, чего доброго еще людей простых али родных покалечит…

Собрал княжич свои пожитки, попрощался с родителями и братьями да отправился по миру странствовать, искать, где помощь его понадобится.

Много земель он объездил, много зла повидывал. Где разбойников разогнал, где упыря обратно на тот свет отправил… В общем, много лиходеев повстречал Ратмир к тому моменту, когда происходила наша история.

Было то в конце лета. Погода стояла жаркая, солнечная. Едет наш герой по лесу, пот утирает да от мошкары отмахивается. И слышит вдруг: кричит кто-то! Голос девичий. Зво-о-нкий такой. Встрепенулся Ратмир, пришпорил коня, да ломанулся на голос. Мчится он напролом через лес – только от деревьев успевает уворачиваться… И внезапно лес кончился.

Выскочил княжич на поляну – ровную такую, круглую. По краям ее деревья окружают скрюченные, иссохшиеся, а в центре, посреди пожухлой травы, столб стоит высокий.

К столбу тому девица привязана красная. Рубаха на ней белая в пол, волосы льняные распущены, по ветру треплются… Увидала она всадника, замолкла. В столб спиной вжалась, глаза только испуганно сверкают.

– Не бойся меня, девица, – ласково молвил Ратмир, спрыгивая с коня, – Я не причиню тебе вреда!

Одним взмахом меча перерубил он путы, связывавшие красавицу, и подошел ближе, дабы помочь ей встать. Однако, стоило ему приблизиться, как девушка отпрянула, закрыла лицо руками и истошно завопила.

– Н-н-не еш-ш-шь м-м-меня, – едва различимо пролепетала она, трясясь со страху.

– Не есть? Зачем мне есть-то тебя? – удивился княжич.

– Т-ты р-разве не б-берендей? – спросила девица, бросив на него подозрительный взгляд.

Ратмир опешил.

– Берендей. А ты почем знаешь?

– У нас все в деревне знают, что чужак завелся. Оборотень! По лесу в медвежьем облике бродит да людей честных лопает. А окромя тебя, я здесь чужаков уж пару лет не видывала!.. Да и глаза у тебя темные… медвежьи. Не трудно догадаться, что ты и есть тот душегуб! Пришел на ритуальный зов Колояра!

Княжич нахмурился, рывком поднял девушку на ноги и твердо посмотрел ей в глаза:

– Думай, что говоришь, девица! Я людей не ем! И здесь я токмо появился! Мимо по лесу ехал, да услыхал, как ты на помощь зовешь!..

Смерив притихшую девицу грозным взглядом, воин успокоился и отпустил ее. Она опасливо отскочила на пару шагов, оглядела его с головы до ног и спросила, склонив голову набок да подозрительно сузив свои голубые глазенки: