Николай Шевченко - Уравнение

– Я сейчас – сказал Илья Григорьевич, и открыв дверь вышел.

Он прошёл в гостиную.

– Что случилось? – спросил его сын, отец моего деда.

Илья Григорьевич развёл руками, и ответил – он сделал это!

– Кто? – спросили его.

– Иван Самойлов, простой учитель математики – ответил Илья Григорьевич.

– Иван принёс в класс чашку, совершенно обычную. Поставил её на стол, написал на доске короткое уравнение и попросил всех подойти к чашке и внимательно на неё посмотреть. Все столпились вокруг чашки. После написания уравнения, по чашке пошли трещины, и она превратилась в кучу песка – сообщил Илья Григорьевич.

Я тут же вспомнил происшествие в кафе. Я уже собрался рассказать о нём, но Владимир Николаевич опередил меня.

– Кто – то повторил опыт, когда Вы находились в кафе, и Вы видели, что стало с чашкой? – спросил он.

– Да, видел – подтвердил я.

Владимир Николаевич продолжил рассказ – в собрании все решили, что это какой – то фокус, на что Иван рассердился и дал Илье Григорьевичу расчёт уравнения. В тот день, придя домой, он попросил принести ему чайную чашку. Сделал расчёты и позвал всех в свой кабинет, поставил чашку на стол, написал уравнение на доске и попросил смотреть на чашку. По чашке пошли трещины, и она рассыпалась, словно была сделана из песка.

– Каково! – воскликнул Илья Григорьевич и добавил – сукин сын.

– Он был прав, он талантливей меня – сказал Илья Григорьевич домашним.

Все знали, о ком он говорил.

– Я не утомил Вас рассказом – вдруг остановив рассказ, спросил меня отец Лизы.

– Нет, нет, что Вы, я готов слушать, мне очень интересно – ответил я.

Действительно, мне было интересно. Я понимал, что в конце рассказа я узнаю, что – то важное и несомненно не обычное.

Владимир Николаевич продолжил – после демонстрации опыта, прапрадед продолжил ходить на собрания общества. Приходил он уже без того боевого настроения. Он заходил в свой кабинет, и никто не беспокоил его. Он сам рассказывал об успехах Ивана. На третий год такой жизни, после очередного собрания Илья Григорьевич пришёл в крайне негодующем настроении.

– Он сумасшедший – с порога сообщил он.

– Он решил рассчитать и изменить наш мир – негодовал Илья Григорьевич.

Илья Григорьевич как был в одежде для улицы, не переодевшись, вошёл в салон и сел в кресло.

– Он сумасшедший, гений, но сумасшедший – сообщил Илья Григорьевич.

– Объясни, что произошло? – попросили его.

– Иван составил формулы и уравнения, превратив наш мир в этакую математическую модель Бытия – сообщил прапрадед.

– И что? – спросила его жена.

– А то, что он замахнулся на творение Божье! – воскликнул Илья Григорьевич и видя, что никто не понимают смысл, того о чём он говорит, спросил – Вы помните, что случилось с чашкой, после того, как я написал его уравнение?

– Да, чашка рассыпалась – ответил сын Ильи Григорьевича.

– Что будет с миром, если он допишет свою формулу? – спросил Илья Григорьевич.

Никто не ответил.

– Через неделю он завершит работу – сообщил прапрадед.

– На следующей неделе все Вербловские, пошли в гимназию, где проходили собрания математического общества. У доски стоял худощавый молодой человек. Он писал на трёх досках формулы и уравнения. Наконец в конце третьей доски он закончил писать длинное уравнение и сказал – сейчас у меня два варианта решения или я ставлю знак плюс, и всё остаётся таким же предсказуемым, или ставлю знак минус и мы погружаемся во время перемен и новых решений.

Он замолчал и осмотрев зал сказал – я выбираю знак минус и будем смотреть, что из этого получится.

Он повернулся к доске собираясь закончить уравнение.

– Не делай этого – крикнул Илья Григорьевич, встав со своего места и идя к доске.

Иван улыбнулся, дописал уравнение, в ответе поставив знак минус. Он повернулся к залу. Все ожидали, что сейчас, что – то произойдёт.

– Решение записано, но нужно время, чтобы оно вступило в силу – сказал Иван с довольным видом, и вытерев руки от мела, поклонился и покинул аудиторию.

В аудитории находилось двадцать человек, участников сообщества. Они некоторое время обсуждали написанное на доске. Потом все разошлись. Илья Григорьевич не стёр уравнения и формулы, а развернул доски к стене. На следующее собрание Иван не пришёл, не пришёл и через неделю. Он исчез, но самое странное, что и квартира в доме, где он жил исчезла словно квартиры в доме просто никогда не было. Вместо входной двери – стена. Илья Григорьевич ходил к нему домой. Опрашивал соседей. Соседи даже приглашали священника осветить дом, после исчезновения квартиры с соседом – закончил рассказ Владимир Николаевич и замолчал.

– Значит, у него ничего не получилось? – спросил я.

– В том – то и дело, что получилось – с сожалением ответил Владимир Николаевич и сказал – несколько месяцев назад к нам постучал сосед и передал письмо, которое лежало в лифте, на полу и было адресовано нам. Это было письмо от Ивана Самойлова, который просил, чтобы ему доставляли мел.

– Лиза говорила, что носит мел, но я так и не понял, почему он не покупает мел в магазине? – спросил я.

– Как бы понятней выразиться – задумчиво сказал Владимир Николаевич – в общем, творит чудеса с его уравнениями именно наш мел.

– Мел творит чудеса с уравнениями? Чем Ваш мел отличается от любого другого? – ничего не понимая, снова спросил я.

Все переглянулись, и Мария Сергеевна сказала – наверное, надо, чтобы Андрей всё понял.

Я не понимал, что я должен понять. Лиза встала из – за стола, подошла к окну и отдёрнула штору.

– Андрей – позвала она меня.

Я подошёл к ней.

– Посмотри в окно – попросила она.

Что я там не видел – захотелось спросить, но… За окном был другой мир. Люди были одеты не так, автомобили не знакомых марок, деревья и цветы на улице. Я внимательно смотрел на мир за окном, не понимая это изменение привычной для меня реальности. Я посмотрел на родителей Лизы.

– Что – то не так за окном, какое – то всё не такое – сказал я растерянно, не понимая, куда делся привычный пейзаж.

Видя, что я так и не сообразил, что они хотели мне показать, Владимир Николаевич попросил Лизу, сходить со мной прогуляться. После еды, мне и самому хотелось пройтись, тем более, что сегодня была отличная погода, солнце грело уставших от дождей горожан. Я понимал, что – то не так, но ответ я ещё не получил. Мы вышли из квартиры, и я направился к лифту.

– Нет, мы пойдём пешком – предупредила Лиза и первая начала спускаться по лестнице.

Спустившись на первый этаж, я увидел, что оставленного в парадной торта и цветов не было. Мы вышли из дома. Это была не та улица, на которой я так долго ожидал Лизу. Я остановился в каком – то оцепенении, испытав шок от увиденного изменения реальности. Я стоял и не мог понять, где я нахожусь, где мой город!