Артем Цветков - Сказания хранителя башни. Слово первое – восхождение

Год 308 от возникновения священного огня. Королевство Мирта округ столицы Нарт

Ещё буквально день назад, для молодого господина наступившее утро, не должно было ничем не отличалось от сотни других таких же до этого. Однако вчерашний визит к королю всё изменил, разбуженный голосом Юдо, он неохотно поднялся с постели и поспешил на завтрак. Сегодня он должен отправиться со своим отцом в столицу на приём к королю Залору. Перекусив, юноша, повинуясь приказу лорда, пошёл наряжаться в парадную одежду. Переодевшись, Фуарин подошёл к огромному зеркалу, стоявшему в его спальне, и посмотрелся на себя. Отражение показалось мальчику неестественным, словно перед ним стоял незнакомый, ему человек. Появилось ноющие желание поскорее избавиться от этого давящего, не дающего нормально вздохнуть костюма и вернуться в столь привычную ему форму из рубашки и штанов. Ну или хотя бы в одежду для фехтования, даже она показалась Фуарину сейчас роднее, чем весь этот роскошно сшитый и украшенный камзол. Правда – это лишь его желание и с мнением отца, оно никак не пересекалось, и юноша был вынужден повиноваться.

Выбежав на улицу, Фуарин почувствовал, как свежий весенний воздух с тонким цветочным ароматом наполнил лёгкие, тёплое солнце ласкало лицо юноши нежными лучами. И от всего этого ему стало полегче и даже этот треклятый парадный костюм не так давил. Чуть поодаль от него по прямой, Фуарина ожидала карета, запряжённая двойкой серых лошадей. Это оказался тот самый экипаж, на котором постоянно ездил в Нарт отец. Кучер снял с головы широкополую соломенную шляпу и приветственно поклонился:

– Утро доброе молодой господин! Ваш отец уже ждёт вас внутри, – Фуарин в ответ помахал ему рукой.

– И тебе доброе утро, Сурт! – с этими словами, мальчик подбежал и, поставив ногу на подставку, ухватился покрепче за деревянный поручень и рывком подтянувшись попал вовнутрь. После чего кучер захлопнул за ним дверь, а сам залез на козлы и взяв в руки вожжи, хлёстким ударом приказал лошадям выдвигаться. Карета тронулась, и они отправились в столицу.

Фуарин устроился возле окна и наблюдал, как мимо него начинают проноситься деревья сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее. Они стройными рядками расположились по краям дороги, ведущей от его дома до самых ворот. Массивные и с обширной кроной они нависали над проезжающей каретой уберегая её от солнца, создавая приятную тень. А за ними тянулись бескрайние изумрудно-зелёные плантации дымного табака. На которых с раннего утра и до самого позднего вечера, не разгибая спин, работали простолюдины из соседних деревушек, чьей задачей было тщательно следить затем, чтобы будущий урожай вырос соответствующего – высокого качества.

Большую часть собранного семья Мариэлей отдавала на продажу и только крохотную долю оставляла себе. Ведь заслуги и почести носили лишь статусный характер и позволяли лорду Торийскому вариться в том же самом, котле, вместе с остальной знатью Нарта. А вот золото в семейный бюджет приносила именно продажа табака. Ценившегося по всему королевству за невероятный благородный аромат и умеренную терпкость.

Попав за ворота поместья, они выехали на длинную уходящую дугой за самый горизонт просёлочную дорогу. Добираться до столицы им ещё предстояло около двух часов и Фуарин от нечего делать принялся и дальше разглядывать окружающую природу. Состоявшую в основном из цветущих холмов и редких кустарников с неизвестными ему ягодами. Иногда мальчик мог заменить пробегающего мимо зайца, коих в округе водилось неистребимое число. А порой мимо них мог проехать другой экипаж, в основном те, что ему встречались принадлежали небогатым людям, занимающиеся торговлей в столице, однако порой Фуарину на глаза попадались настоящие караваны. Дорого украшенные, загруженные под завязку все различными товарами, они в окружение многочисленных охранников следовали в красную гавань. Вот только в этот раз дорога пустовала и картина за окном не менялась на протяжении всего путешествия до самых крепостных стен столицы. За которыми виднелись шпили башни магистра, королевского дворца и храма священного огня.

За время, пребывания в пути небо заволокло серыми непроглядными тучами, воздух наполнился ароматами, что всегда преобладали в нём накануне будущего дождя. Где-то вдали за южными холмами пару раз сверкнула молния, а за ней по округе разнеслись раскаты грома, тем не менее пока с неба не сорвалось и капли.

Въехав на каменную мостовую ведущую к первым воротам в город, они поначалу поравнялись с огромной по меркам мальчика очередью человек из сорока, состоявшей в основном из погонщиков и их рабов коими частенько торговали на местных рынках. Карета замедлила ход и стала двигаться параллельно людям, хотя на них они были похожи в последнюю очередь. Среди невольников находились женщины и мужчины, высокие и маленькие, светлокожие и темнокожие, такие разные, однако кое-что всех их всё же объединяло. Болезненно худощавые, босые, закованные в цепи, одеты в лохмотья или в какое-то непонятное тряпьё, от которого ко всему ещё и дурно пахло. Фуарину от этого зрелища стало не по себе, желудок завязало узлом, и казалось, сейчас стошнит, отчего он зажал нос и отвернулся, и отец, заметив это, обратился к нему с порицанием:

– Сын мой, веди себя достойно, как и подобает будущему воину королевства. Поскольку перед тобой не что иное, как проявление силы и власти, с которыми в дальнейшем тебе частенько придётся встречаться. – упрёк отца больно ударил по мальчику и тот нехотя повиновался, убрав руки от лица. Волна зловония в одночасье по новой накатила на молодого господина, только в этот раз с двойной силой. Сдерживать подступающие всё выше, рвотные позывы у него получалось всё сложнее и сложнее, не говоря уже о том, чтобы попытаться свыкнуться с этими запахами. Он повернул голову в сторону невольников и тут произошло то к чему Фуарин ну никак мог быть готов. Таким событиям обычно суждено оставлять отпечаток на всю жизнь, клеймя напрямик само сердце. Фуарин встретился взглядом с одной из рабынь. Глаза цвета изумруда пронизывали его насквозь, как будто рассматривали не лицо проезжающего в карете мальчика, а саму душу, пытаясь понять, если в нём хоть, что-то человеческое или же это ещё один представитель многочисленной знати. Которой безразлична судьба простого люда, жаждущая лишь насыщения своего безграничного аппетита.

Сам же Фуарин видел совершенно другое, в глазах неизвестной ему женщины, за нескрываемым, неподдельным гневом, испепеляющим изнутри. Пряталась боль, нет нефизическая, хоть её руки и ноги были покрыты засохшей кровью от натёртых кандалами ран. Эта боль совершенно другого рода, она сидела глубоко внутри в душе и словно огромная каменная плита нещадно давила на обладательницу изумрудных глаз. И через этот взгляд она передавалась Фуарину, отчего мальчику захотелось вернуться поскорее домой и забраться поглубже под своё одеяло. Бросив взор на отца, он понял, что этого явно не произойдёт. К его счастью, карета не остановила своего движения и поехала дальше и вскоре они достигли двух стражников, охранявших вход в город. Занятые тщательным досмотром новоприбывших рабов, те и глазом не повели на проезжающий мимо экипаж лорда Мариэля. Миновав их и проехав, они попали в нижний Нарт и небеса разразились дождём.