Иван Тасминский - Все умрут

– Не важно. У всех других мысли… ну… именно так и работают.

– А у нас с тобой? Вернее, у тебя? Как именно работают твои мысли, что они делают тебя таким умным? – Флауэр уже потеряла всякую надежду на здравомыслие Акира, поэтому просто развлекалась. Ей было любопытно, почему самый глупый человек класса решил, что он очень умный.

– Ну… – Акир скрытого подтекста не понял и сейчас напрягал все свои полторы извилины, пытаясь сформировать словесное высказывание о движении мыслей. – Значит, мысль залетает ко мне в голову…

Затем умирает в конвульсиях, но в страшных мучениях успевает перед смертью сообщить остальным мыслям, чтобы больше сюда никто не залетал. Да, именно так.

– Там, значит, она… ну… типа… помогает мне и… остаётся там. Вот! – по-видимому, истратив весь свой словесный запас, выдавил из себя мальчик.

– Хорошо. Забудем об этом, – надо было срочно сменить тему. Если она рассмеётся, то всё испортит, а ей возможно придётся пойти на ещё одно свидание. – Давай поговорим о твоей семье. Расскажи, чем занимается твой папа? Или мама? Я в общих чертах знаю, но с радостью бы узнала поподробней.

– У папы свой магазин в Давейте. А мама ищет эти Юве… Слушай! Моя мама недавно нашла Юве, представляешь?

– Нашла? – насколько Флауэр знает, утерянные Юве уже давно никто не находил. Она слышала, за них можно купить целый дом… возможно даже в Давейте! Если бы она нашла что-то подобное, то точно решила бы все вопросы с едой.

– Да, пойдём, я тебе покажу! В кладовке! Называется Хамелеон! – Акир быстро встал, развернулся, затем немного постоял, вновь развернулся и сел. – Слушай, извини, я вспомнил, что мне мама запретила кому-нибудь его показывать. Прости.

– Да ничего страшного, забудь. Я всё равно не интересуюсь этими Юве, – Флауэр встала с места. – Нормально посидели. Я думаю, мне пора.

– Подожди, – Акир тоже встал и внезапно засмущался. – Ты… Ты… Ну…

«Ты не хочешь начать со мной встречаться?» – Флауэр в голове попробовала угадать реплику Акира. Поведения глупых мальчишек легко предугадывать.

– …Ты бы это… не хотела бы, чтобы нас считали парнем и девушкой?

Ну почти.

– Боюсь, что пока не время, – сказала Флауэр. – Может, как-нибудь потом вернёмся к этому вопросу, но пока что мой ответ – нет.

– О, ясно, – Акир явно расстроился. Надеялся на согласие? – Давай, может, я тогда подарю тебе чего-нибудь? Что вы, девочки, вообще любите?

– Не нужно подарков. Давай, может, дашь мне хлебушка? – главное не показать Акиру, насколько у неё плохо с едой. Нужна причина. – Я птичек покормлю. А когда буду кормить, буду думать о тебе.

Флауэр искренне и очень сильно обрадовалась, когда Акир дал ей с собой батон хлеба. О еде в ближайшие два дня можно будет не беспокоиться.

Она вернулась домой, спрятала хлеб и погрузилась в мрачные мысли о своём будущем.

У неё есть еда и дрова. Два дня она ещё и проживёт, но что дальше? У Флауэр была одна не очень хорошая мысль, как ей выжить. Очень не хорошая. Но, кажется, это была её единственная возможность. Хотя…

Что вообще отличает плохого человека от хорошего? Является ли Акир плохим, только потому что он глупый? Разумеется, нет. Акир, может, и глупый, но добрый. Да, он дерётся, прогуливает уроки, но в то же время много кому помогает. Акир и его семья, без сомнений, хорошие люди. Так же, как и её родители. Они тоже были хорошими людьми. Но их убили плохие люди. Плохие люди совершили зло. Станет ли она плохим человеком, если украдёт у семьи Акира? Да, станет. Только плохие люди делают зло хорошим.

Ну а что ещё ей остаётся делать? Хлеб закончится, и что дальше? Где доставать пропитание? Пойти на ещё одно свидание? Ладно, возможно Акир ничего не заподозрит и согласится. Что потом? Умереть от голода? Начать встречать с Акиром за еду? Выйти за него замуж? Продавать тело? Какие ещё есть варианты?

Вариантов не было. Из-за того, что она была девочкой и не могла таскать тяжести, её не брали на работу. Да и работы толком почти не было, с полем всё плохо, даже многие взрослые не могут найти себе занятие. Родители говорили ей продолжать учиться, и тогда она достигнет успеха, но школа была практически закончена Флауэр, а где применить полученные знания Пурпл так и не нашла.

Деньги брать просто неоткуда. Что же ей делать?

Флауэр поправила волосы и со смирением уставилась на кровать. Она знала ответы на все эти вопросы, просто боялась их дать. Она не хотела отвечать на эти вопросы. Ответ был только один, и он единственно верный. Его нужно дать… Или умереть… А умирать Флауэр не желала.

Ответ прост – лучше быть плохим человеком, но живым, чем хорошим, но мёртвым.

Девочка достала из-под кровати спрятанный листок и ещё раз прочитала его содержимое. У неё всегда был красивый почерк, и буквы угадывались без труда.

Список дел:

1) Закончить школу.

2) Убить Дитриха Провокатора.

Затем она взяла единственный не проданный карандаш и дописала:

3) Украсть Юве у семьи Акира Эста.

26 год от образования Эдринии. 3 месяц тепла

Персонаж: Орчели Фан. 15 лет. Армеец четвёртого ранга

Юве: Отсутствует

Местность: Южная часть Эдринии. Улла-Мубеж. Военный лагерь

Боец звёздного ранга Стефан Гац, который являлся главнокомандующим детского военного подразделения, сегодня был явно не в духе. Пятнадцатилетний широкоплечий шатен по имени Орчели Фан с кудрявыми волосами, выглядящий куда крепче и старше своего возраста, это понял сразу же, когда только увидел недовольное лицо сорокапятилетнего мужчины. Остриё меча, приставленное к его лбу, также намекало на то, что Гац был весьма и весьма недоволен. Намёки тот умел давать довольно ясные.

– Боец четвёртого ранга, Орчели Фан! – гаркнул главнокомандующий в ухо Орчели.

– Так точно! – закричал в ответ на обращение к себе парень. Он уже давно понял, что Стефан обожает, когда его подчинённые кричат по повода и без повода.

– Объясни этим недоразвитым пятёркам о моём состоянии!

Орчели обернулся к остальным парням, стоящим в шеренге. У каждого на лице было своё индивидуальное выражение. Некоторые боязливо смотрели на Стефана Гаца, некоторые смотрели в пустоту, некоторые не выспались и старались затеряться среди остальных, чтобы на них ни в коем случае не было обращено внимание их разозлённого командира. Особо бесстрашные, в число которых входили лучшие друзья юноши Золин и Гай, улыбались, ожидая шутку, которую, как они надеялись, сейчас выдаст Орчели.

Однако парень ничего подобного делать не собирался. Он прекрасно понимал, что сейчас Стефан Гац действительно находится в отвратительном расположении духа. А перед лицом разозлённого главнокомандующего шутить мог только самоубийца. Орчели самоубийцей не был, поэтому в этот раз решил обойтись без рискованных высказываний.