Кита Хамада - Покорённый дух

Впереди еще целый день работы. Нужно придумать, как наверняка получится уснуть ночью, даже без надежды на то, чтобы полностью выспаться.

Постоянные кошмары о прошлом, провалы в небытие. Это так изматывает, лишает последних крупиц рассудка. Сердце сжимается в животном, диком страхе, предвкушая что-то, что скоро произойдёт и круто перевернёт только-только устоявшуюся жизнь.

Еще чуть-чуть, скоро станет легче.

Колокольчик снова прозвенел. Губы растянулись в подобии приветливой улыбки – скорее, маски, – которая давалась с трудом. Пора встречать новых посетителей.

***

Ничто так не вселяло умиротворение, как стук капель дождя по панорамным окнам. И даже если это окна в кофейне – ничего не меняется. Мелодия, разгадать которую никому не под силу, даже самой Вселенной; мелодия, которая врывается в разум с оглушительным громом, будто небо рвётся на части и ткань его трещит от неимоверной силы, или же мягко вплетается в сознание, ощущения и чувства, течет по венам вместе с кровью и наполняет собой всё тело. Именно такой сейчас дождь. Прекрасная мягкая мелодия.

Из семи круглых маленьких столиков были заняты два: два человека сидели в противоположных частях зала, спокойно что-то листали в телефонах и совсем выпали из реальности. Царило странное, но столь приятное спокойствие, которое дополняла лёгкая музыка в колонках на джазовый мотив. Кофейня стала местом, отреченным от мира.

Смена закончится через двадцать минут. Удивительно было то, что бариста вышла на полный день, хотя ожидалось, что ее поставят в роли помощника уже опытному работнику. Однако проблема заключалась в том, что этих опытных работников не было: люди массово уходили, долго не задерживались. Всему стоило научиться сразу, когда второй работающий здесь бариста показал всё, что можно было показать, чтобы научить за кратчайший срок новенькую работницу. И она запомнила, как напоминала абсолютно всё.

На улице зажигались фонари – на этот уголок мира плавно опускалась ночь, солнце уходило куда-то за крыши домов, к горизонту, оставляя всё ночному светилу. Бледноликая красавица Луна только-только начала выглядывать из-за тени планеты, показывая себя тонким серпом на темнеющем полотне неба.

За пять минут до конца смены из кофейни вышел последний посетитель. Девушка накинула на плечи плащ, оставила пару купюр чаевых и, кивнув в знак благодарности, покинула заведение. Музыка в колонках перестала играть, и в зале наступила тишина, прерываемая лишь шелестом дождя. Осталось только прибраться.

Ключ дважды повернулся в замке; Фина проверила еще раз дверь, закрыта ли она, и лишь после этого убрала ключи от «Кофе & тоффи» в карман. Одежда уже успела промокнуть, пальто отяжелело, а до дома еще добрых десять минут пути. Неописуемый восторг, десять баллов по пятибалльной шкале. Теперь волосы ложились на плечи не мягкими локонами, а висели кольями.

Подавив ругательства, Фина поправила чёрную небольшую сумку на плече, спрятала руки в глубокие карманы серого в белую клетку пальто и быстрым шагом, от которого почти сразу начало колоть правый бок, направилась домой. И сейчас эта «прекрасная мелодия дождя» раздражала настолько, что хотелось либо заткнуть уши берушами, либо просто сорваться на первого встречного в гневной тираде. Самый неудачный день, ничего не скажешь.

Небольшая площадь, окружённая скамейками и небольшими кустиками, расположилась прямо на пути домой. Каждый вечер здесь собирались люди, чтобы погулять и отдохнуть от тяжёлого рабочего дня. И даже в такую погоду нашлось несколько человек, которым ни в какую не сиделось дома. Держась за руки гуляли пары, а дети гоняли птиц по мощеной дорожке.

Фина не горела желанием поднимать взгляд и – упаси Вселенная – встречаться с кем-то взглядом. Она слишком злая и раздраженная, к тому же до ужаса хочет спать, потому как постоянные темные или пугающие сны лишали ее последних возможностей выспаться. И если ей попадётся кто-то на пути – жди…

Мелодия. До дрожи в коленках знакомая мелодия. Такая, что с первых услышанных нот сердце обрывается в пропасть, тонет где-то в небытие, без возможности вернуться обратно. Своеобразная точка невозврата, после которой абсолютно вся жизнь пойдет совершенно не так, как могла бы. Кто бы знал, сколько таких «точек» в жизни каждого человека, или же не совсем человека.

Девушка остановилась; вода, такая холодная и противная, затекала за воротник, впитывалась в футболку. Не самое приятное чувство, однако сейчас на него наплевать – не до этого. Ноги, будто заколдованные, понесли тело куда-то в сторону музыканта, а взгляд мутнел, мутнел, как стекла очков запотевают в тепле после холода.

Вдох.

Выдох.

Пальцы крепко прижимали струны, а смычок плавно скользил по ним. Скрипка… Игра завораживала – как движениями, так и музыкой, – тянула к себе, будто магия старой и могущественной ведьмы. Старая… Этой мелодии столько лет, откуда она снова звучит здесь, в современном городе, где сменилось уже несколько поколений?…

Взгляд изумрудных глаз цеплялся за скрипача. Каштановые пряди прилипли ко лбу, голова немного наклонена назад, подставляя лицо дождю, веки прикрыты. Черты… До боли в груди и шума в ушах знакомые черты. Их невозможно забыть, никакое время не способно выжечь из памяти этот образ, что сидит в сердце и ни в какую не хочет уходить.

Может, она бредит? Недосып, пара-тройка чашек кофе за день, галлюцинации? Но стоит уже напротив парня, смотрит пристально, будто заново вплетается сознанием в его внешность, а губы медленно размыкаются в безуспешной попытке сказать хотя бы слово.

– Добрый вечер, чудесная погода сегодня, не правда ли? – неожиданно и дружелюбно сказал скрипач, когда заметил девушку, и остановил игру. Его лучезарная улыбка выбивала весь воздух из лёгких, а от голоса по рукам бежали мурашки.

Неожиданно срываясь и едва не роняя с плеча сумку, Фина бежит домой, попутно достаёт ключи и с размаху впечатывает в замочную скважину. От усталости и сонливости не осталось ни следа, сознание отрезвело, как если бы девушка выпила несколько чашек кофе залпом. Она не разувается, скидывает с себя мокрое до последней нитки пальто, которое своим весом только замедляет ее; залетает в спальню, включая сильным ударом о выключатель свет, и падает на колени.

Пыльный чемодан и протяжным громким шорохом выдвинулся из-под кровати, благодаря огромным усилиям девушки; кажется, в нем собралась история едва ли не всей жизни. Старые замки с трудом и противным скрипом открылись. Крышка тяжело откинулась назад, ударившись о кровать и стряхнув с себя целое облачко пыли.

Фина вытерла пальцы о штанины черных брюк; трясущимися руками потянулась к бумагам – выцветшим, с вышарканными буквами, местами с оторванными уголками или рваными краями – и достала из-под них толстый, заполненный рисунками блокнот.