Андрей Чернокнижников - Хроники Альта. Ловец эфира. Том первый

Людские маги всегда «умели петь» лучше гномов, но мы доказали, что и немого может услышать весь Альт. Во время Последней Войны великий хирд молотом выбил людей с Серпа и широким клином вошел в равнинные земли. Пар поднял ввысь небоходы – аппараты, способные подниматься выше гор Великого Хребта и двигаться против ветра без магии. Это ли ни чудо? Перед натиском силы пара и разума спасовали даже самые сильные маги Альта.

Разумные извлекли уроки из Последней Войны, которые, надеюсь, никогда не будут забыты. Гномы, выбирая из известных путей стали и магии, сумели найти третий, новый путь, и прочно вросли в земли Альта.

Путей всегда больше, чем кажется, а тот, кто видит лишь один – слеп.

Из размышлений Великого мастера, записано Эйлин.

Мастер Стеклодув Юрланд закрыл толстый фолиант. После Совета Мастеров он любил посидеть здесь на балконе, выходившем в тронный зал Малых Чертогов, но сегодня он пришел в библиотеку Совета Мастеров не для чтения древних книг. Сегодня именно здесь ему была назначена важная встреча, но назначивший встречу друг не спешил появиться. Пользуясь редкой возможностью полистать реликвии библиотеки, стеклодув попытался погрузиться в чтение, но не преуспел. Ему никак не удавалось сосредоточиться, мысли то и дело возвращались к недавнему спору. Юрланд бережно убрал книгу на место и подошел к балюстраде, любуясь открывшимся видом на шедевр творчества древних мастеров. В тронном зале проходили все крупные приемы и праздники гномов. Сюда стремились попасть многие: кто-то хотел посетить библиотеку, которая укрывалась от влаги на балконах зала, кто-то хотел познакомиться с влиятельными мастерами и попытаться продвинуться в иерархии клана. Но все как один гномы хотели побывать в тронном зале, чтобы насладиться его красотой.

Юрланд не был исключением. Тем более, что благодаря именно его стараниям, тронный зал заиграл новыми красками, словно потускневший бриллиант после чистки. Высокие сводчатые потолки украшали фрески с сюжетами давно минувших дней. Легенда гласила, что каждый гном может отыскать изображение своего предка на этих, известных на весь Альт, фресках. Массивные колонны, увенчанные скульптурами, изображавшими древних мастеров за работой, опирались на отполированный до зеркального блеска пол из редкого розового мрамора. Стены украшали огромные витражи – гордость Юрланда, на каждом из них красовалось его клеймо. По завершении последнего витража Юрланда в этом же зале назвали мастером, Мастером-Стеклодувом, а через год новоиспеченный мастер подарил залу и новый трон, ставшим главным его украшением. Трон вышел настолько хорош, что Мастеру-Стеклодуву открылся путь в Совет Мастеров. Массивный трон светился, переливаясь всеми оттенками красного, внушал уважение каждому, кто купался в его багряных отблесках. Казалось, что трон высечен из потока лавы, истекающей прямо из стены зала. Юрланд вспоминал бессонные ночи, которые он провел, ломая голову над тем, как впустить в эти чертоги солнечный свет. Твердыня гномов, укрываясь от чужих глаз в одной из естественных пещер Великого Хребта, всегда пребывала в полутьме, не позволявшей насладиться искусством мастеров прошлого. Гном вспомнил и как он ликовал, когда понял, что можно использовать «гибкие кристаллы», придуманные его отцом, для освещения святая святых гномов. Тогда он творил и был счастлив. У него не было и десятой доли тех проблем, которые не давали покоя теперь. Изобретение, которое сам отец Юрланда считал бесполезным, после небольшой доработки удивило всех мастеров. «Гибким кристаллам», из которых его отец делал причудливые фигуры в виде животных, морских узлов и прочего, что удавалось вообразить и продать, не нашлось применения в «настоящем деле». Юрланду потребовалось всего лишь вплавить в одну из спиралей отца свет-кристалл и покрыть получившуюся фигуру лучшим из известных отражателей света, чтобы яркие лучи повторили все изгибы спирали и украсили потолок мастерской ярким солнечным зайчиком. Тогда еще ходивший в подмастерьях, Юрланд уговорил Мастера-Рудокопа проложить новые вентиляционные шахты, соединявшие тронный зал с южным склоном гор, и заполнил их усовершенствованными кристаллами отца.

Результат превзошел все ожидания: днем тронный зал озарялся солнечным светом, а витражи наполнялись нежным, словно вечернее солнце, сиянием, что делало тронный зал не менее величественным, чем легендарный дворец Короны. Ночью же свет-кристаллы отдавали накопленную энергию, и в зале было достаточно светло, чтобы не пронести мимо рта кружку пива во время очередного праздника. После завершения нескольких удачных работ новый Мастер Стеклодув быстро снискал уважение гномов. Он открыл свою собственную мастерскую, набрал подмастерьев, женился, воспитал сына и был счастлив. Жалел он лишь об одном: о том, что его отец не увидел, кем стал его сын, не присутствовал в зале славы мастеров, когда его имя и имена его предков высекали на священных стенах.

Стеклодув подошел к колонне, от которой лучше всего была видна фреска, изображавшая сражение за Лонириум. Юрланд не очень доверял легендам, и во время реставрации тронного зала немало заплатил подмастерью художника за небольшой, но хорошо видный с этого балкона портрет. В образе одного из воинов, штурмующих стены города, был изображен его отец. Седой, худощавый, слишком высокий для гнома старик со старомодной бородой и полукругом коротких волос, указывал на ворота замка, откуда выдвигалась людская конница. Сходство было великолепным! Именно таким Юрланд и запомнил своего отца. Тронный зал отапливался только по праздникам, и от каменных стен тянуло холодом. Юрланд потер плечо, разгоняя кровь, – старая рана начала чаще напоминать о себе, не давая забыть еще один очень важный урок, заставляя двигаться вперед. После того, как Юрланд закончил первый витраж в тронном зале, его пригласил на кружку пива Мастер-Светодел и снисходительно предложил стать его подмастерьем. Юрланд поблагодарил мастера, но отказался. На следующий день Светодел предложил выкупить мысли Юрланда о «гибких кристаллах» за немалую сумму, на что снова получил отказ. На третий день Юрланд получил заказ на освещение всего тронного зала и стал богат. Ну, а на четвертый – в него стреляли из арбалета из-за угла возле центрального входа в зал. Арбалетный болт пробил Юрланду плечо. Гномы всегда умели считать деньги, как свои, так и чужие. Доказать Юрланд ничего не смог, но до того, как он стал мастером, тронный зал освещался свет-кристаллами мастерской Мастера-Светодела, ныне оставшегося не у дел. Рана зажила, а молодой Мастер-Стеклодув начал все чаще задумываться о несовершенстве мира. Возможно, именно из-за усвоенного урока, он заставил себя научиться договариваться, сперва с гномами, а затем и с людьми. Он обзавелся интересными влиятельными друзьями, пробился в Совет Мастеров и занялся работой, которую с радостью променял бы на труд в мастерской, но за ним уже были семья, друзья, тайные договоренности, обещания и настоящая мечта, ради которой можно было и потерпеть. Стеклодув снова подробно вспомнил речи мастеров на совете, пытаясь понять, кто о чем умолчал. Заседание прошло довольно предсказуемо. Малрод, Мастер-Воин, уже давно тянул одеяло на себя, но предлагал вполне разумные вещи. Земли островитян нужны гномам, но Малрод по-прежнему видел в людях врагов. Трудно ждать от Мастера Война чего-то другого – именно поэтому все решает Совет, именно поэтому на троне, который сделал Юрланд, никто не сидит. Малрод строит дороги, по которым могут пройти землеходы, на юге уже проложен Железный Путь от Острия Серпа до Рукояти. Теперь грузы с Острия можно доставить до Рукояти всего за неделю. Если построить такой же от Рукояти до Ограда, то торговля озолотит гномов. Создавать землеходы умеют только Мастера Пара, гильдия паровиков, объединившая талантом мастера Стимарта – самая закрытая гильдия мастеров, из нее выходят только вперед ногами. Пять родов паровиков – пять землеходов, пять удивительных неповторимых созданий. Отдать три, пусть и устаревшие машины, людям мог только тот, кто не знает им истинную цену, вполне хватило бы и одного.