Дима Загадочник - 1987

© Дима Загадочник, 2021

ISBN 978-5-0053-7135-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Не одно поколение сменилось после объявления верховным звеном о чрезвычайной ситуации о том, что прошла некая химическая атака. Людям с того момента запрещалось выходить на улицу из-за угроз заразиться. Некий газ, что был тяжелее воздуха, оседал на земле сантиметровым слоем по всей территории страны и с контактом открытой кожи человека приносил мучительную смерть. При контакте с заражённым, он словно вирус распространялся на окружение. Жилые кирпичные дома были переоборудованы в специализированные комбинаты, что снабжали и поддерживали выживание в обществе. В одной из хрущёвок на шесть подъездов, что отвечали за сельское хозяйство и продовольствие, благодаря большим теплицам вместо крыши и огромной кухонной базы, занимающей все первые этажи, трудилось около двухсот человек, под руководительством управдома. Два раза в неделю приезжал большой бронированный фургон, из него выгружали мясо и птицу с других хрущёвок, отвечающих за производство мяса и зерна, в ответ они поставляли выращенные овощи и фрукты, горячие обеды для солдат. Давалась заявка на следующую поставку. В комплексе находились в основном женщины и дети, за исключением солдат, охранявших безопасность в обществе, и с десяток мужчин, что отвечали за поддержку качества работ коммуникации. Строгий рабочий режим был един для всех – как по часам. Нарушать его строго запрещалось. В шесть – подъём, в семь – на рабочем месте, в двенадцать – общий обеденный перерыв, в восемь – конец смены, дальше свободное время, выходной – воскресенье.

Молодая девушка Юна сидела за длинным столом, слипшиеся русые волосы до плеч печально свисали вниз. Перед ней стояла тарелка с пюре и куриной котлетой. Она сопела в свой курносый нос, осматривая зелёными глазами обстановку. Есть запрещалось до тех пор, когда над их производственным домом на вертолёте не пролетит городовой, с ним и благословение на трапезу. Напротив, Юны всегда сидел парень Рем – улыбчивый худощавый вольнодум. В тайне ото всех девушка сходила с ума по этому парню. Он корчил физиономии, пытаясь развеселить смотрящую на него милую соседку по столу, нарушая серьёзную идиллию. Юна, раскрасневшись в щеках, еле сдерживалась от смеха, лишь иногда оголяя свои верхние кроличьи зубки. У Рема не было родителей, от этого он жил на втором этаже в общих палатах. Он попал сюда в продовольственную хрущёвку в пять лет, его привезли из офицерской девятиэтажки на воспитание – это частая практика в их обществе. Из-за своих действий, нарушая общие правила режима, хулиганя и споря со старшими, не желая работать, как все, Рем числился на плохом счету. Мужчины, что достигали восемнадцатилетнего возраста, по законам должны были служить на благо Родины. Сейчас ему восемнадцать, а это значит, что скоро его должны забрать на службу, чего он так не хотел, жалуясь об этом своему другу Ване. Срока окончания службы не было предусмотрено, а это значит, что Юна может больше никогда не увидеть его. Военные значились самым главным органом в государстве, они отвечали за перевоз продовольствия между объектами, сопровождение ценных грузов, охрану периметра.

Наконец шум лопастей вертолёта пронёсся над их хрущёвкой. Старый управдом, открыв глаза, пожелал работникам приятного аппетита, и все накинулись на еду. Рем вытащил из пюре длинный чёрный волос, показал его Юне, та не выдержала и заржала так, что крошки пережёванной еды вылетели из её рта на стол. Взрослые люди неодобрительно нахмурили брови и помотали головой, а сидевшая рядом мать дала девушке жёсткий подзатыльник.

– Простите! – тихо пискнула она, стыдливо опустив голову.

После обеденного часа все направились на свои рабочие места. Значительная часть людей отправлялась наверх по лестницам, на крышу дома, там они удобряли землю, отчищали стебли от сорняков и личинок насекомых. Юна же работала коренщицей на кухонной базе, отвечая за очистку корнеплодов. Кухня находилась на первом этаже. Она и ещё пять девушек её возраста уселись на перевёрнутые вёдра и, взяв в руки ножи, принялись за работу, наполняя шестидесятилитровую телегу на колёсиках для чистых овощей. Работа была монотонной, девушки развлекали себя рассказами и мечтаниями, громко смеясь при этом. Их смех не очень радовал грозных женщин поваров, отчего те пытались сдерживаться и переходили на полушёпот.

– Вот повезло же твоей сестре, ущербная! – сказала миловидная Даша, обращаясь к Юне. – Забрали в офицерскую высотку. Говорят, там нет такой работы, сиди и детей нянчи. Мне, когда двадцать исполнится, мама сказала, что тоже туда устроит. Тем более отец, по рассказам, в офицеры выбился. – Подняла подбородок она. – Мама говорит, он сейчас сержант на периметре хлебо-булочной. – Замечталась.

Сестру Юны Яну и вправду забрали год назад в белый замок, что назывался дом офицеров. По слухам, это большой девятиэтажный дом, где живут старшие чины. Из обязанностей их жён – тока воспитывать своих детей. Отбор туда простой, раз в полгода на машине приезжают офицеры и в течение дня высматривают понравившихся им девушек из хрущёвки и забирают счастливиц с собой.

– Да кому ты там нужна, у тебя талии нет! – съехидничала Машка, скорчив мину.

– О, кто бы говорил, с твоими прыщами у тебя-то уж точно нет шансов, единственное, что тебе светит, – это на грядках жопой кверху на крыше картошку собирать! – парировала симпатичная Даша, которая своей внешностью напоминала куклу.

– Лучше собирать, чем чистить! – пробубнила толстенькая Маша.

– Точно, – согласились все.

– А я бы лучше тут осталась, на следующий год мне девятнадцать, могут до повара повысить. Готовить я умею, несколько раз выходила в ночную смену с мамой на помощь, она сказала, у меня получается, – еле слышно пробубнила сквозь зубы Юна, пряча за ухо слипшийся локон волос.

– Ну, конечно, тут же ещё вожделенный Рем! – прокомментировала Дашка, хихикая и закрывая рот ладошкой. – О, Рем! Я такая убогая, у меня торчат зубы, возьми меня на крышу, я там грядки челюстью вспахивать буду… – Продемонстрировала плохую актёрскую игру девушка.

Девчонки хором засмеялись. Юна покраснела, стыдливо спрятав от них свой взгляд, надув щёки. Дашка на днях выкрала записи Юны из рабочего шкафчика и продемонстрировала всем её изложенные там переживания.