Катерина Овсянникова - Демоническая Пятёрка. Месть голометрона

– Подожди, Нил! – Диана вскочила и догнала его, остановив за руку. – Нельзя быть уверенными, что они там.

– Но мой дневник же остался на месте, – запротестовал Нил.

– Это исключение, поверь… – она покачала головой. – Тем более, о гитаре в Голомерусе мало кто знает, а собирателей редких диковинок у нас тут полно…

– Я всё равно должен попасть туда, – настаивал на своём Нил. – Вдруг всё же повезёт.

– Подожди, Нил, – Диана снова одёрнула его за рукав футболки. – Ну… не так же сразу!

– Почему?

– Ну нужно придумать план, всё хорошенько обдумать…

– Да что тут думать?! Просто возьму и заберу то, что принадлежит мне.

– А если их там не будет? – голос Дианы неожиданно дрогнул от волнения.

– Тогда я найду того, кто посмел их забрать! – возразил Нил.

– Нил, ну не иди туда! – поддержал Диану Грей.

– Нет, пойду!

– Да их там нет! Да и что ты так из-за какой-то гитары…

– Они дороги мне, как память о ней! – он неожиданно перешёл на крик. – Это единственное, что у меня осталось от неё! Как вы можете так говорить, зная, что сейчас со мной происходит?!

Его крик тут же отразился эхом от стен пещеры, и они словно разом содрогнулись от него, как и Диана с Греем. Морган же сидела и молчала, так как понимала Нила и была полностью на его стороне.

– Давайте сходим туда, – предложила она, оглядев всех по очереди. – Сходим все вместе. Ради Нила… Так будет честно.

Диане с Греем пришлось согласиться с Морган и решить отправиться к озеру. Ради Нила.

– Ну что ж, тогда пойдёмте прямо сейчас, – Диана направилась к выходу.

Грей с Морган тут же последовали за ней. Нил же задержался у самого поворота.

– Вы идите, я сейчас…

Он медленно повернулся обратно к стене. Вот они снова остались наедине: только он и она. Казалось, вокруг витали лишь бледные песчинки пыли, да прозрачная пустота слегка туманила разум. Он коснулся ладонью ледяной крышки, засмотрелся на неё с ожиданием, что она вот-вот откроет глаза. Снова посмотрит на него с игривыми искорками в глазах, немного даже с упрёком, с тем теплом и обожанием, на которое была способна лишь она. И никто другой. Он прислонился лбом к стеклянной крышке.

– Я ненадолго, обещаю…

Нил зажмурил глаза и уже было не хотел никогда их открывать. Но она учила его бороться – бороться до последнего и не смотря ни на что. Только поэтому он встал и быстро зашагал к выходу. Он знал: если сейчас обернётся, то уже никогда не сможет уйти из пещеры. Он провёл ногтями по шершавой коже, сдирая её до крови. Сдерживаться было невыносимо, ощущения были равны самым мучительным телесным пыткам, которых не пожелаешь испытать даже самому заклятому врагу. «Быстрее, шагай быстрее…» – так и металось в его голове, бешено вторя толчками крови. И тут – о счастье! – он вспомнил, что забыл свиток с защитным заклинанием.

Нил радостно распахнул глаза и взлетел, взлетел на крыльях надежды снова увидеть её, больше никогда не разлучаться с её прекрасным лицом, чертами лица, ею самой! Он подлетел к хрустальному гробу и, желая обнять в это мгновение весь мир своей любовью, снова прикоснулся лбом к крышке. Стекло резко обдало его жгучим холодом, да так, что Нилу тут же пришлось поднять голову. Он без труда заметил в углу свёрнутый свиток с заклинанием, поднял его и медленно зачитал перед самым проходом. Тонкая магическая плёночка оранжевого оттенка, напоминающая слегка волнистое море, вспыхнула неярким светом, не позволяя незнакомцам пройти сквозь себя к ней .

Он бы ещё долго простоял около прохода, если бы кто-то не позвал его по имени. Нил двинулся к выходу и неожиданно почувствовал некое облегчение, не объясняющееся ничем.

Клементина пребывала в невозможной ярости. Казалось, она уже давно так никого не ненавидела. Даже Деметра в своё время оказывала на неё меньшее давление. Клементина шла быстро, решительно. По замку то и дело разносился стук её высоких каблуков, да с такой силой, что, казалось, ещё мгновение, и они просто улетят из-под её ног. Наверное, Лоранс уже давно закончил трапезничать с Мироном и был в своей комнате, по крайней мере, Клементина на это очень надеялась.

– Мерзкая девчонка! – раздражённо выпалила она, как только открыла дверь и вошла к королю без стука.

Лоранс даже не шелохнулся от неожиданности, и даже какая-то странная полуулыбка блеснула на его губах. Он продолжал что-то внимательно разглядывать в старой потрёпанной книге из библиотеки замка.

– Смотрит, разговаривает с нами, будто с хламом… – нервно продолжала Клементина, мечась по комнате. – Так бы и вышвырнула её за шкирку обратно в её гадкий мирок!

– Успокойся, дорогая, – Лоранс хлопнул книгой, затем, наконец, повернулся к ней. – Ты слишком сильно стала реагировать на всё.

– То есть тебя поведение этой маленькой мерзавки совсем не раздражает? – искренне изумилась колдунья.

– Не то, чтобы совсем, – ответил Лоранс, поглядывая в сторону. – Просто она ещё ребёнок, который совсем не думает, что говорит.

– Ребёнок? – негодование Клементины возрастало всё больше с каждой секундой. – Да она возрастом такая же, как и они! Какой ребёнок, Лоранс? Ты что, совсем спятил?

– Давай не будем об этом, – отрезал король, не желая больше выслушивать её возмущения. – Пусть каждый живёт и ведёт себя так, как сам считает нужным.

– То есть, по-твоему, вести себя так нагло в шестнадцать лет – это норма? – не унималась Клементина, скрестив руки.

– Так, всё, хватит, – на этот раз в голосе Лоранса показались нотки явного гнева. – Пусть Мирон сам решает, как воспитывать своих учеников!

Он демонстративно отвернулся, показывая Клементине, что сегодня больше не желает говорить с ней на эту тему. И вообще на какие-либо…

– Всё ясно, – спустя несколько минут молчания проговорила колдунья, подходя к нему ближе. – Ты просто боишься его… Своего дядюшку…

– Я?! – с возмущением вскрикнул Лоранс, грозно посмотрев на неё. – Не-ет, ты что, спятила?!

– Да уж, конечно, будто это не видно… Весь день то и дело, что ходишь за ним и всё пытаешься угодить…

– О чём ты таком говоришь?

– И, во имя Великих демонов, не сказать бы ему что-нибудь не так… – продолжала Клементина, не обращая внимания ни на его вопросы, ни на реакцию. – А то вдруг ещё и поругает ни за что…

– Пошла вон… – не в силах больше терпеть такое издевательство над собой, прошипел Лоранс.

Клементина замолчала, застыв на месте. Внутри неё вдруг что-то щёлкнуло от резкости его слов, и она уже совсем была готова отказаться от своих слов и мнений, лишь бы только он не смотрел на неё с таким гневом и злостью, как сейчас.

– Лоранс…

– Живо уходи! – не стал отказываться от своего король, и Клементина, с грустью и обидой в глазах, поспешила удалиться, напоследок сильно хлопнув дверью.