Катерина Овсянникова - Демоническая Пятёрка. Месть голометрона

Повеяло ночным холодом, однако в маске ей было очень душно. Она шла быстро, даже не наклонив голову от предстоящего страха. Встать перед самим королём с гордо поднятой головой… Такое никто никогда не мог себе позволить. Но Диана надеялась, что он сможет её понять. И помочь. Да может, даже не придётся ничего красть, и Лоранс отдаст это заклинание задаром… А если нет? А если он действительно больше не тот, кем был с ней?

Она остановилась, буквально приросла к земле. Диана ещё никогда не испытывала такого сильного смятения перед предстоящим выбором. Сделать всё по неизменной тактике проникновения или же заявиться мирно и добровольно?

Прямая дорога заканчивалась, разделялась на две неширокие тропинки. Диана вздохнула, огляделась по сторонам. От непривычного зелёного цвета рябило в глазах, деревья размазались, расплылись вместе с белоснежными облаками.

Быстрый треск в стороне. Диана обернулась, застыла в ожидании неприятности. Как она ни старалась разглядеть, толстые ветви преграждали собой всё, что находилось за ними. Терпение кончилось, и девушка решительно зашагала прямо к ветвистым кустам. Она даже не слышала шороха своих шагов, ей нужно убедиться, что её предположения действительно верны.

Послышались обрывки неразборчивых фраз, и Диана резко затормозила, словно врезавшись в невидимую стену. Судя по басу, голоса явно принадлежали мужчинам. Причём нескольким. Они перешли на крик, и Диана шарахнулась, как от раскалённого пламени. Это точно охранники замка. Спор продолжался, и Диана решила больше не ждать.

Вся полянка стихла, будто застыла при одном лишь её виде. Диана выглядела совершенно спокойной, казалось, она всего лишь прогуливалась по лесу и ненароком заглянула через кусты. Рыцари королевства в недоумении переглянулись, когда девушка демонстративно остановилась прямо напротив них.

– Схватить нарушительницу! – вдруг опомнился первый стражник.

Двое вооружённых рыцарей тут же кинулись к Диане, с неприятным скрежетом вытащив длинные мечи из ножен. Она оставалась стоять на месте и смотреть на лес словно сквозь них. Её руки небрежно схватили, скрутили за спиной, перевязали не то колючей прополкой, не то жгучей верёвкой, взяли в охапку и подняли прямо с места. Диана совсем ничего не почувствовала. Неужели, когда сдаёшься в плен добровольно, страх и боль совсем исчезают? Над этим Диана не успела поразмыслить, так как тотчас заснула – прямо на руках у рыцарей.

* * *

Горький запах лаванды – первое, из-за чего она распахнула глаза. Свет от стеклянной люстры резко бросился в них, и Диана зажмурилась. Сине-зелёные круги перед глазами расплылись в черноте так же быстро, как и появились. Лежать на голом полу посередине бального зала было не самым приятным ощущением после возвращения в суровую реальность. Диана повернулась на бок, уклоняясь от яркого света. Она уже почти привстала на локти, когда её резко схватили за плечи и поставили на ноги. Диана пошатнулась, однако всё же удержала равновесие.

– Оставьте нас, – пронёсся вдруг эхом по всему залу тихий, но строгий голос.

Озираясь по сторонам, Диана пыталась понять, откуда же доносился этот донельзя знакомый голос. Рыцари поклонились и тут же отпустили девушку. Она даже не посмотрела на них напоследок и всё ещё пыталась найти его.

Казалось, он намеренно скрывался, играя с ней в прятки. Диана прошлась к колоннам, осмотрела чёрные завитые узоры на потолке и даже заглянула за шёлковые тёмно-красные шторы – судя по приятному запаху, совсем новые. Бальный зал сильно изменился с их последней встречи, стал более светлым, чистым, просторным, украшенным мраморными вазами с цветами лаванды и пёстроцвета.

– Ты всегда меня ищешь не там, где нужно, – вновь послышался мужской голос где-то далеко в стороне.

Она замерла на месте, задумалась, прикусила губу. Едва слышимое тиканье волшебных часов на стене раздражало её, не давало возможности спокойно сконцентрироваться. Тут Диане надоело прислушиваться к тишине, и она, резко выскочив из-за штор, побежала к самым дверям, не переставая оглядываться по сторонам. Яркий отблеск чёрного камня неожиданно сверкнул ей прямо в глаза. Она затормозила и, наконец, увидела его.

Лоранс стоял спиной к ней, высчитывая каждый шаг приближения к его трону. Звуки стихли, но он не собирался оборачиваться. Хороший слух позволял ему знать точно, на каком расстоянии они находятся друг от друга. Лоранс опустил руку, оставляя камни гомокликонов в покое. Успеет ещё на них налюбоваться…

Диана смотрела на него прямо, решительно, без опаски, при этом чувствуя внутри какое-то смятение, растерянность, точно как в первую встречу их знакомства. Она даже не была уверена, что это точно он, так как вогнутые чёрные рога, точно такие же, как были у королевы, её очень смущали; тёмный фрак, расшитый в воротнике и рукавах красной тесьмой, был совсем не свойственен тому человеку, встреча с которым сейчас была для неё радостна и губительна одновременно.

– Здравствуй, Редди Руш, – проговорил Лоранс словно стене.

– Ты не забыл моего имени, – искренне удивилась Диана. Да, это действительно был он. Может, всё-таки получится с ним нормально поговорить?..

– К королю нужно обращаться почтительно, Диана Джефферсон, – холодно бросил Лоранс, с лёгким шелестом поворачиваясь к ней лицом.

Она расстроенно нахмурилась. Внутри неё раздался жалобный треск в какой-то части тела, да так, что девушка была вынуждена скрючиться от новой, не испытанной ранее боли. На лице Дианы больше не отражалась ни уверенности, ни решительности, ни даже волнения, в глазах больше не пылала та маленькая частичка света, вызванная привязанностью, любовью к учителю, наставнику, проводнику и советнику по всей её жизни. Она вдруг поняла, что потеряла его ещё тогда, давным-давно, когда отпустила одного принимать новый титул, страшный титул не столько даже для самого Лонгвея, сколько для неё самой. Ведь он, оказывается, вернулся в замок королевы… Быть может, если бы она, ещё совсем небольшая девчонка двенадцати лет, не постеснялась бы пойти с ним, с самым близким по духу человеком, кто знает, стояли бы они сейчас друг напротив друга совершенно чужими людьми…

– Рыцари донесли, что ты совсем не сопротивлялась, когда они поймали тебя, – Лоранс демонстративно шагнул ей навстречу. – Что якобы сама захотела быть захваченной.

Его голос особенно резал ей уши, буквально отдавал изнутри резкими толчками по перепонкам. Она держалась как могла, чтобы не заплакать, как маленький ребёнок, обиженный родителем. Казалось, суровый блеск его кровавых глаз наглядно превратился в лёд, а сам Лоранс застыл на месте на долгое мучительное время. Это был действительно другой человек, совсем не умеющий ничему радоваться, ничего чувствовать, кроме как гордости за себя, за свою власть и силу.