Светлана Фирсова - Ученица Хранителя – 3. Капитан Шерба

Я промолчала. А что тут скажешь – засветилась по полной. Последняя фраза Неша дала понять, что Рандом и Неш догадались, что я из другого мира.

– И что вы теперь намерены делать с этим пониманием? – спросила я.

– Ничего. Ты по-прежнему наш командир. Больше мы ничего не знаем. Все остальное – наши догадки и безумные домыслы, – ответил Неш.

Что ж, и на этом спасибо.

– Ребята, вы пока можете погулять где-то рядом, или просто отдохнуть. Мне надо немного времени побыть в медитации, в пятистах метрах отсюда есть речка, довольно глубокая и спокойная. Вы можете пока там поплавать и позагорать.

Оставшись в одиночестве, я прислушалась к себе, своей душе, пространству, миру. Тройное слияние помогло раствориться в пространстве, почувствовать его. Я не стала торопиться связываться с хранителем. Мне вдруг захотелось попробовать этот лес. Так же почувствовать его, как я когда-то чувствовала мой город. Растворившись сознанием в пространстве, я сосредоточилась сначала на своих ощущениях: звуки, запахи, осязание.

Зеленые листья деревьев и трава… коричневые и серые, шершавые, толстые стволы… голубое небо сквозь листву крон деревьев… Птичьи трели… стрекозы… сверчки… шелест листьев… запахи травы, ее сока от травинок, примятых грубыми ботинками ребят, шепот листьев… теплота лучей солнца на лице и руках, касание ветром кожи, шелковистость и жесткость травы под пальцами… убираем зрение, увеличиваем чувствительность осязания и восприятие звуков… Запахи, внимание на осязание… Убираю сознание в фон… через осязание погружаюсь в лес. Осознаю его. Уже не вижу глазами, не осознаю запахи, но вижу, слышу и чувствую знанием. Я ЗНАЮ этот лес. Я есть этот лес. Нет, не так. Этот лес – часть меня. Я прикоснулась к лесу своим осознанием. Я знаю, что чувствует кора вон того дерева, когда по ней ползет гусеница. Я знаю, что чувствует стебелек травинки, которую пригибает ветер. Я понимаю, что чувствуют корни деревьев, медленно-медленно втягивая в себя нужные микроэлементы из земли. Что чувствует сама земля, отдавая нужное лесу. Я знаю это все одновременно. И не просто знаю, я понимаю это знание.

Ну, здравствуй лес. Покажи мне себя. Что ты чувствуешь? Какой ты? Давай познакомимся? Ну же, откройся мне. Воот же ласковый котенок! Чего же ты такой робкий? Не бойся. Мне не надо твое тепло. Я не буду его забирать. Я ведь тоже люблю солнышко! Как же ты прав, оно и правда, теплое и пушистое. И его тепло ласковое. Ты боишься холода? Я тоже его боюсь. Да, ты прав, ночью холодно и одиноко. А солнышко – хорошо. Тепло. Чувства леса ворочались вяло, слабо, словно он спит и не осознает себя до конца… Наслаждаюсь слиянием с лесом, разделяю его радость неба и солнца. Какой он красивый, зеленый, живой… От меня тоже тепло? Только другое? Правда? А если так попробовать? Я обняла чувствами лес, выплеснув осознанием ласку, понимание, осторожность и нежность. Погладила его сочувствием, успокоила, убрав уверенностью страх ночи. Вобрала его в себя осознанием, напитала своим теплом, защищая и оберегая от страха, поделилась восприятием ночи, когда звезды и тишина, и покой, и вовсе не страшно, а таинственно и загадочно, и так мягко и бархатно… и вновь выпустила лес из себя. Почувствовала восторг леса. Это тепло лучше солнышка? Ну что ты! Конечно не лучше, просто оно немного другое.

А хочешь, я покажу тебе ночь? Лес окончательно проснулся и затопил меня своими лесными чистейшими чувствами восторга, радости, преданности, ожидания, порождая в ответ любовь к нему. К этому большому, но беззащитному в своей доброте существу. Хороший мой. А теперь смотри, какая бывает ночь!

Я встала, не открывая глаза и не выныривая сознанием из этого странного слияния, скинула с себя лишнюю одежду, оставшись в рубашке и штанах. Шелковая травка ластилась к босым ступням, даря прохладу и энергию. Я танцевала, рисуя ночь своими движениями. Это не был боевой танец духа. Это был танец души, сердца, нежности, женственности. Я рисовала ночь моего мира на берегу озера в деревне у родителей. Сначала закат уходит за горизонт, сгущая прозрачный воздух до невозможной насыщенности. Вот он начинает светиться и становится такой густой, что его можно потрогать. Вот дыханием ощущаешь наполненность этим светящимся чудом. Вот появились первые звезды. Тишина взрывается ночными звуками: стрекот кузнечиков, игра ветра с листьями деревьев, шорох травы от мышек и прочей мелкой живности, спешащей по своим делам. Отражение луны на озерной глади дарит чувство покоя и уюта в душе. Все, что живет днем, засыпает, укутанное бархатным покрывалом царицы ночи.

А еще были звезды и понимание, что это целые звездные системы. Что где-то там, далеко-далеко у этих бесчисленных солнц тоже есть планеты-миры, где живут разумные, где мечтают, любят, страдают и борются. Может быть, вон та маленькая звездочка светит какой-нибудь зеленой или голубой планете, даря тепло и жизнь. И, конечно, осознание космоса. Звездный океан. Глубокий, огромный, бесконечный. Осознание грандиозности, глобальности. Рождение новых звезд каждое космическое мгновение. Осознание моей планеты, себя на фоне космоса. Чувство уверенности, что Космос видит и ждет чего-то от меня, что мельче песчинки в пустыне, в его масштабах.

Плавный, спокойный танец внезапно периодически взрывался каскадом резких движений, которые амплитудой затихали и вновь. Какая-то совершенно дикая смесь танца духа, брейка, латины и элементов восточной культуры. Музыка, звучащая в моем подсознании, не имела ничего общего с мелодиями, которые мне доводилось слышать. Даже не представляю себе, на что в реальности похож мой танец. Это должно быть что-то невероятно дикое, необузданное. Но сейчас танцевала даже не я. Танцевало мое осознание всего того, что я чувствовала. Наконец отгремели последние аккорды невероятной музыки.

Я осознала себя в странной позе. Приклонившая одно колено, с палками в обеих выпрямленных руках, касающихся земли по обеим сторонам. Голова склонена, как будто я пытаюсь заглянуть в свою грудную клетку. Грудь? А… морок где? Послышались жидкие аплодисменты. Я вскинула голову на звук.

– Браво! А на бис сможешь повторить? – спросил Кардейл.

Зашибись! Вампир и рядом офигевшие Рандом и Неш. Друзья смотрят на меня со священным ужасом. Лица белые.

– Ребят, вы только в обморок не грохайтесь, ага? А то вроде бывшие смертники, настоящие аристократы и будущие воины… Как бы не к лицу вам в обморок, как беременным барышням, ага? – пожурила я ребят, стараясь сгладить обстановку. Теперь с вампиром.

– Кардейл, а вы точно просто вампир? А не чей-то муж или жених? – спросила я.

– Хм… причем тут муж или жених? Ты хочешь быть моей невестой что ли? – удивился вампир.