И. Сказитель - Войга

– А почему бы и нет? – усмехнулся врач на все руки. – У нас тут такие банщики есть!

– Да, конечно, – с улыбкой подхватила Владана.

Ее согласие выглядело чересчур натянутым, но, кажется, это вполне устроило всех присутствующих. Однозначно, видеть их здесь снова никто не хотел, да и спровадить побыстрее все только были рады.

– Я могу увидеться с друзьями?

– Да, у парня как раз палата на четверых, всем места хватит.

– Я провожу, – радушно предложила пожилая лор-медсестра.

– Да, спасибо, – она поблагодарила ее и сразу повернулась к Якунину. – И вам спасибо за помощь.

– Не за что, милая. Это моя работа, – подмигнул ей Юрий Глебович.

Ольга Степановна сопроводила Владу по длинному коридору к нужной палате, которая почему-то оказалась в самом дальнем конце первого и единственного в этом здании этажа, не говоря уже о том, что все предыдущие десять палат пустовали. Влада не видела причин селить нетранспортабельного больного так далеко. Прямо возле нужной двери лор-медсестра с ней попрощалась, не став заходить внутрь, ссылаясь на необходимость закончить все с бумагами, которые они собирались передать вместе с ними городским медикам.

В еще с минуту стояла возле двери, никак не решаясь повернуть ручку. Впервые к ее переживаниям за друзей добавились еще и сомнения о том, как эти двое сейчас ее встретят. Ведь это она притащила их сюда, а еще теперь и собиралась рассказать, что именно она стала причиной случившейся трагедии. Переборов страх и нежелание опять становиться под обстрел яростных упреков и поучений, она все же вошла.

– Влада! – радостно закричала Эмма при виде подруги. – Господи, ты жива!

Она тут же бросилась ей на шею, крепко сжимая в объятиях, которые не принесли Владане ничего, кроме укола вины перед ней и Денисом. Таким бледным и изнеможенным она не видела его никогда раньше. Он еле-еле мог ей улыбаться, слегка поджимая нижнюю губу от боли.

– Что случилось? Как ты? – первая волна радости миновала, уступая место здравому смыслу. Эмма явно переживала, что могла как-то сделать больно подруге, поэтому тут же шагнула назад, внимательно оценивая ее внешнее состояние.

– Я в порядке, сотрясение, и все.

– Выглядишь нормально, не считая больничной пижамы.

– Но я видел, как тебя накрыло огромной волной! – удивился Денис и тут же осекся, что не проявил должного внимания к девушке, которая тоже пострадала: – Не пойми неправильно, я рад, что с тобой все в порядке… Просто я не понимаю, как такое возможно?

– Если честно, то я тоже не совсем понимаю, что произошло, – честно призналась Влада и подошла ближе к одной из свободных больничных кроватей.

– Что это значит? – с долей опаски спросила Эмма. Она поняла, что тон подруги не предвещал ничего того, что могло бы ей понравиться.

Влада медленно опустилась на белоснежное одеяло, она старалась двигаться аккуратно, не совершая резких движений, которые до сих вызывали у нее сильные приступы головной боли, даже несмотря на укол обезболивающего, предусмотрительно поставленный Ольгой Степановной.

– Хочешь расписаться? – спросил Денис, показывая гипс на ноге. Он решил смягчить ситуацию, видя, как маялась Влада, все никак не решаясь начать тяжелый разговор.

– Я думала, у тебя открытый перелом? – с сомнением посмотрела на него Влада.

– Да, так и есть, – с нотками гордости в голосе подтвердил парень.

– А разве при открытом гипс накладывают?

– Зря спросила, – нервно протянула Эмма.

– Ну, для начала тебя оперируют, а потом да, накладывают гипс, – гордо ответил парень.

– Оперируют? – даже слегка испуганным голосом переспросила Влада.

– Ага, под местным наркозом!

– Общего ему делать не стали, Якунин сказал, что парень молодой, крепкий, не надо сердце сажать, так выдержит, – Эмма сделала недолгую паузу, а потом добавила: – Думаю, он и сам об этом сто раз пожалел.

– Почему? – удивилась Влада.

– Потому что он орал как резанный. Тут стены от его крика дрожали!

– Это ты уже загнула! Ну, вскрикнул пару раз, – обиделся парень.

– Ладно вам, ты все равно молодец, – поддержала его Влада.

– Это, да. Но ты ведь тоже? – с надеждой спросил Денис.

Ему очень не хотелось получать какие-либо дурные вести или услышать шокирующую информацию. Ему и так пришлось несладко вдали от дома и родных, пережив подобное и испытав нервную систему на прочность. Это был нескончаемый круг ада, когда, казалось, что вот его вытащили из-под этой холодной тюрьмы, и он уже на свободе. А потом он тут же поздоровался со своей костью, а затем и со скальпелем. А теперь еще и долгий перелет, другие врачи, длительное восстановление… Всего этого ему и так хватало. Наверное, именно по этой причине он решил разрядить обстановку заштампованной временем шуткой с автографом, может, даже попытаться каким-то чудесным намеком убедить Владану не добавлять ему еще больше невзгод в копилку жизни, но, как выяснилось, все его старания были напрасными.

– Нет, не совсем, – она потупила взгляд, не желая видеть выражения лиц друзей, а может, просто она боялась посмотреть им в глаза. – Я тогда вас обманула…

– В чем? – тихим, но уже преисполненным серьезности голосом спросила Эмма.

– Я взяла тот камень с собой…

– Тот из письма? – дыхание менеджера их мистического канала участилось, ее волнение отразилось и на ее голосе, заставляя его дрогнуть на последнем слове.

– Да.

– И с чего вдруг ты нам это говоришь? Разве это имеет какое-то значение сейчас?

– Тихо, Эмма. Думаю, Влада, столкнувшись лицом к лицу со смертью, просто решила больше в жизни не грешить, – попытался вновь отшутиться Денис. – Погоди, она нам сейчас расскажет, как конфеты тырила в пятом классе.

– Дайте мне сказать. Я сейчас не шучу, вы должны меня выслушать, это серьезно.

На какое-то мгновение в палате повисла гробовая тишина, в которой можно было расслышать жужжание длинных ламп в больничном коридоре.

– Хорошо, – спокойно произнесла Эмма. – Мы выслушаем тебя, если это так важно.

– Только важно ли? – Денис подхватил последнюю часть фразы подруги, словно цепляясь за ускользающую нить надежды: просто мирно и тихо вернуться к нормальной жизни, не превращая всю эту историю в сюжет какого-то фильма ужасов.

– Да, это важно, – не успокаивалась Влада, не желая отступать назад. Даже если ей и самой было страшно рассказывать об этом друзьям, она все равно не сдастся. Ведь эта история – единственное, что у нее осталось. Других доказательств уникальности этого места и реальности существования Турофея у нее просто не осталось.

– Ладно, – Эмма присела на соседнюю кровать и сложила руки на груди, – мы слушаем.

– Хорошо, говори, – обреченно поддержал ее Денис, которому просто было уже некуда деваться, а вот деться хотелось, и еще как!