Виктория Хорошилова - Бесстрашие

Родители тогда меня обняли крепко. И сейчас, в падающем корабле, мне показалось, словно они меня обнимают.

– Мы любим тебя, – сказал отец, они поцеловали меня.

– Скоро увидимся, сказала мама.

Я снова открыла глаза, я была на корабле, который совершает экстренную посадку. Только теперь уже не было страшно от близкой смерти. Словно появилось ожидание ее, даже тихая радость, что скоро увижусь с родителями.

– Ее сердцебиение выровнялось! – воскликнул доктор. – Но как такое возможно? Что она сделала? Что позволило ей так быстро успокоиться?

– Воспоминание, – спокойно сказала королева.

– Она говорила, что именно на корабле перестала бояться. И стала радоваться, что быстрей с родителями увидеться, которые погибли… – вспомнил начальник охраны.

Девушка, что сидела рядом со мной, как-то странно посмотрела на меня и сказала:

– Что-то мне не очень нравиться твоя улыбка.

– Я просто поняла, что рада смерти, быстрей с родителями увижусь на том свете.

Больше она ничего мне не говорила. К нашему удивлению, мы приземлились достаточно хорошо. Вышли с корабля на планету. Пилот еще надеялся починить корабль. Правда, стоило нам немного отойти, чтобы осмотреться, корабль загорелся.

– Бегите, он сейчас взорвется.

Он и взорвался. Удивительно, но даже никого не задело осколком.

– Вот скотина, – выругался пилот, – а я его еще хотел починить.

Я осмотрела нашу компанию. Пилот лез за сорок, напоминает уголовника. Шестеро молодых парней, две женщины лет 30—35. Еще семеро мужчин в среднем от 35 до 45 или 50. Что-то мне это не очень нравиться. Сначала группа держалась вместе и пилот, назвавшийся Анри, пытался командовать. Мы быстро нашли убежище, пустое строение. Еще удивлялись, какие толстые стены и двери, а окон всего четыре по одному на каждой стене и очень маленькие с толстым стеклом, толщиной в стену. Был выход на крышу, я сразу поднялась по лестнице и присвистнула.

– Мы влипли.

– Что там, мелочь? – отозвался Пауло (брат Генри).

– Кругом каменная пустыня, какие-то скалы и то, что мне не нравиться больше всего, – это норы в земле.

Ко мне на крышу вышли все остальные и тоже осмотрелись.

– Кстати, жрачки нет, я проверил, – сказал пухленький Рамон.

– Как бы мы сами не стали чей-то едой, – проговорил Анри. – Нужно найти еду, иначе мы тут з голоду подохнем. И включить аварийный маяк.

Все стали уходить с крыши, я решила еще задержаться. Услышала, как включили аварийный маяк, он начал негромко пищать.

Распределились на 4 группы и разошлись по четырем направлениям искать то, что можно есть. К вечеру вернулись кто с чем. Кто-то принес орехи, яйца, кто-то странные плоды.

Пауло опять достал откуда-то пару бутылок алкоголя и с парнями стал выпивать, к ним присоединились почти все. Кроме пилота и нас с девушками.

– Пошли на крышу, – предложила я им.

– Идите, – сказал нам Анри, – вам тут опасно оставаться.

Я первой залезла по лестнице на крышу. А потом внизу послышался какой-то шум и ругань. Ребята начали драться, Анри попытался их разнять. Марину и Таню к лестнице не пустили и люк на крышу закрыли.

– Попались куколки, – сказал кто-то из мужчин.

– Не смейте их трогать, – заступился пилот.

Я опять услышала драку, кажется, еще кто-то заступился. А потом на улице начался страшный вой. В каменной пустыне из нор стали вылезать странные существа, я даже не знала, с чем их сравнить. Сразу показалось, что они слепые. Но они стали принюхиваться и идти в сторону нашего дома. Я постучала в люк.

– Эй, успокойтесь там и выгляните в окно.

Шум драки быстро затих, а потом снова началась какая-то возня. Кто-то сказал, что эти хищные твари – это урсы и они чувствуют нас. Внизу открылись двери, на улицу вытолкнули Анри и еще троих пожилых мужчин.

– Анри, – тихо позвала я. – Залазьте ко мне.

– Иза, это бесполезно, они чуют наш страх. Лучше сиди там тихо, может тебя и не заметят.

Я ушла от края крыши и затаилась. Страха не было, внутри все сжалось от не возможности изменить ситуацию. Были слышны крики ужаса и боли тех, кто остался снаружи. В доме была тишина. Потом урсы стали уходить. Внутри дома послышались голоса. Несмотря на случившиеся, все возобновилось. Таня с Мариной просили, чтобы их не трогали.

Урсы снова вернулись к дому и стали скрести стены своими мощными лапами. Мне казалось, что они могут забраться и на крышу, но наверх в мою сторону они даже не смотрели. Тут у меня уже включилось любопытство, что же будет дальше.

Только дальше был смех мужчин в доме и жалобные крики двух девушек. Я не смогла сидеть больше на крыше и спрыгнула с нее, с противоположной стороны от входа. Рядом с местом, где я приземлилась, появилась урса, я замерла. Она прошла рядом и стала скрести стену дома. Постаралась очень тихо уйти, на меня больше никто из них не обратил внимание.

Самое противное, сколько бы я не уходила от дома, мне все равно было слышно крики Тани и Марины. Только ближе к утру их голоса затихли. Но как я поняла, только потому, что мужчины вышли из дома. Они пошли искать еду. Я спряталась в одной из нор, к моему счастью она оказалась пустой. Парни прошли совсем рядом. Когда они ушли, выглянула, убедилась, что они уже далеко. Нашла птичье гнездо, взяла одно яйцо и ушла.

– Интересно, какого размера тут птички, если яйца весят не меньше килограмма.

Вечером, когда урсы снова повылазили из нор, я услышала не только их вой, но и крики девушек. Мне было тяжело их слышать, но и сделать я ничего не могла, и пошла прочь. Забралась на одну из скал, нашла на ней выступ примерно метрового размера в ширину и два метра в длину. Решила остановиться на ночь здесь. Удалось даже подремать.

– Эй, мелочь, ты еще живая? – услышала я вопрос снизу.

Выглянув узнала Пауло. Он ухмыльнулся:

– Надо же, тебя даже урсы не съели.

– А где Марина с Таней?

– В убежище отдыхают, не хочешь присоединиться к ним?

– Нет.

– Ну, я тебе помогу спуститься.

– Не сорвись, скалолаз-любитель, – огрызнулась и быстренько полезла вверх по скале.

Добравшись до вершины порадовалась, что остальных мужчин тут нет и хищников тоже нет.

– Прыткая чертовка, – услышала я с низу Пауло.

Посмотрела, они все собрались, почти все, 8 человек. Видимо один остался за девчонками присматривать.

– Поймаем?

– Зачем? У нас и так две телки, еще один лишний рот нам ни к чему. Она сама к нам приползет через несколько дней, как проголодается.

Я хмыкнула его словам и подумала про себя, что ни при каких обстоятельствах к ним не приду. Девушек слышно было еще одну ночь и все, не знаю, может они их убили или они перестали сопротивляться. Но через неделю я заглянула к ним ночью в окно. Горел свет, девушек не было видно. Парни сидели молча, было не понятно, они о чем-то думают или спят сидя.