Лука Каримова - Минуя зеркала

– Ну да, надеюсь, никто не станет проверять меня на прочность. Я планирую вернуться домой живой и, по возможности, невредимой. И потом, ты даже не рассказал, какие конкурсы там будут. Испечь пирог, станцевать канкан, сыграть на балалайке или стриптиз?

Кир громко расхохотался, утирая выступившие на глазах слезы.

– Нет, стриптиз у нас приветствуется только в квартале красных фонарей или у замужних барышень. Конкурсы разные, будет и музыка, и танцы, и готовка. Все придумывает барон Миртил, он раньше был распорядителем балов у нашего короля Улириана. А сейчас на пенсии.

– Хороша пенсия, ничего не скажешь. На старости лет девиц разглядывать. Может, ты посоветуешь мне какого-нибудь репетитора по вашим танцам?

– Можно, если ты так хочешь. Хотя я бы на твоем месте всю неделю бездельничал, валяясь в кровати и опустошая запасы Иоланты.

– Соболезную твоему горю, много дел, вон сколько писем от поклонниц, – я похлопала его по плечу, кивнув на корреспонденцию, а затем встала и, поддерживая подол платья, спустилась на мягкую траву.

– Ты не боишься простудиться? А вдруг тебя кто-нибудь увидит и осудит за такое легкомысленное поведение – нахождение рядом с мужчиной без сопровождения дуэньи? – шутливо спросил Кир.

– На улице тепло, а здесь, кроме тебя, меня никто не увидит, да и что с того? Занимаюсь оздоровительным процессом, ходить босиком очень полезно, сам попробуй, – я подняла подол платья, обнажая крепкие икры, затянутые в полупрозрачные чулки, словно дразня мужчину. – Что до сопровождения, разве я не могу быть уверена в тебе, как в спутнике, который защитит меня от дурных взглядов и слов? Или мне уже бояться, что ты начнешь распускать руки?

Кир покачал головой, но больше ничего не сказал, продолжив читать письма. Я стянула чулки, убрав их в карман юбки, и стала неторопливо прогуливаться по мягкой траве. Когда повернула обратно к террасе, на последней ступеньке меня ждал Кир. В одной руке он держал балетки, а вторую протягивал мне, и я взялась за нее.

– Почему в твоей обуви салфетки? – удивленно спросил он.

– Они мне велики, вот и подложила.

– Чудеса находчивости. Я распоряжусь, чтобы завтра пришел обувных дел мастер и швея.

– Было бы чудесно, надеюсь, это не введет лорда в финансовый кризис, я и в этих могу походить. В шкафу есть несколько подходящих мне по размеру платьев… – но Кир остановил меня осуждающим взглядом.

– Кира, сейчас ты гостья лорда и одна из конкурсанток, поэтому все, что касается твоего гардероба, состояния здоровья и безопасности – касается и лорда. И впредь, будь любезна, не перечь и не говори, что тебе ничего не нужно, иначе все вокруг решат, что ты простолюдинка, которая счастлива от того, что у нее есть несколько новых платьев и обувь другого размера.

От этой строгой речи мне даже стало не по себе, но он был прав, и я кивнула.

– Раз торчать тут целую неделю до начала конкурса, может, сходим куда-нибудь на разведку? – спросила я. – Сидеть в четырех стенах и никуда, кроме сада, не выходить, скучно. Нужно ведь узнать ваш мир.

– Можно устроить, только если ты будешь паинькой.

– Обещаю не таскать из твоей тарелки еду и ходить обутой, – я сделала реверанс, подражая девушкам из старых фильмов.

– Этому конкурсанток тоже будут обучать: этикет в нашем мире очень важен.

– Не переживай, я не ударю в грязь лицом, ты просто не видел меня в туфлях. Так что все впереди, – о правильной осанке я знала не понаслышке.

На работе, при общении с деловыми партнерами, я должна была выглядеть эталоном грации и учтивости. От посетителей начальника в моей тумбочке появились куча шоколадок, конфет, чайно-кофейных подарочных наборов; я помнила их заигрывания и сладкие речи. «Идеальная осанка и умение правильно, а главное, красиво ходить на каблуках – наше все», – инструктировал Артемий Викторович, и это сказывалось на моих ногах и пояснице.

Его указы, а также оплаченные курсы по этикету и бальным танцам не прошли даром. Первое оттачивало умение вести себя прилюдно, а второе – для грации и гибкости в движениях. Тогда я не жаловалась и радостно узнавала что-то новое, а главное, полезное для себя. И не зря мучилась, натирая пятки и пальцы новыми туфлями, не зря мазала спину разогревающей мазью.

При виде других секретарей и помощников своих коллег шеф кривил губы, а потом, когда мы уезжали с очередного мероприятия, ругал их: «Кривоногие неумехи. Сиськи, губы сделали, лохмы поотрастили, а манеры – как у базарных девок. Даже кофе, не расплескав, не могут подать, не говоря уже о приличной одежде!»

«Знал бы Артемий Викторович, как мне пригодятся эти курсы!»

Остаток дня Кир провел в кабинете, занимаясь корреспонденцией.

Я читала книги, слонялась по поместью, изучая комнаты: увидела бальную залу, музыкальную комнату с большим роялем, спальни для будущих конкурсанток, и к семи вечера меня начало клонить в сон. Ужинать я не захотела и, приняв душ, облачилась в родную пижаму и юркнула под одеяло. Сон пришел быстро, в нем я видела Снежану. Она сидела на кухне с большой чашкой горячего молока с медом и маслом. На шее повязан широкий шарф.

Бабушка крутится у плиты, пробуя суп на вкус и добавляя немного соли. За окном день.

– Ба, а когда мама вернется? – охрипшим голосом спросила Снежинка.

– Не знаю, детка, она ведь в командировке. Но думаю, что скоро… – женщина обернулась и посмотрела на то место, где я стояла в виде полупрозрачного духа. Поведя носом, мама вдохнула полной грудью и прошептала: – Не знаю, как тебя угораздило туда попасть, но я жду твоего возвращения. С водой пришла, с ней и вернешься. Русалки никогда не оставляют своих в беде, просто позови их…

Я понимала, что она обращается ко мне, чувствуя мое присутствие.

– Ба, ты о чем? – Снежана выпила половину чашки и теперь морщилась: она терпеть не могла молоко.

– Да так, сама с собой. Надо измерить тебе температуру.

Кухню заволокло туманом, и я открыла глаза. За окном глубокая ночь, на часах – три.

«Как же долго я спала?» – сна не было ни в одном глазу.

Оставаться в комнате не хотелось: надев тапочки и накинув халат, я бесшумно спустилась в кухню.

Из окна сюда проникал лунный свет, но чтобы наверняка ничего не задеть, я взяла с плиты коробок со спичками и подожгла все три свечи в подсвечнике на столе.

Здесь стоял и относительно похожий на современный холодильник высокий деревянный шкаф, внутри которого обнаружилось нечто, напоминающее сейф с полками. Внутри мерцал синий магический шарик, от которого исходил холод, сохранявший свежесть продуктов.

«Интересно, как они регулируют температуру?» – я достала охлажденное куриное мясо, сыр и листья салата. В хлебнице нашлась половинка багета. На верхней полке стоял чайник, и пришлось взять стул, чтобы достать его, когда сзади послышался чей-то смешок.