Тэо Наран - Маг Многоцветья

– Но его приговорили… так странно, когда один человек решает за другого, сколько ему отмерено, не правда ли?.. Сочли ли они его опасным, считали ли это самообороной… не знаю, я только видела, что они хотят крови, Ярр. А он стоял посреди этой толпы, бледный, маленький и невзрачный, у него дрожали губы, но он ничего не говорил… И я смотрела, как его убивают. Это было долго, Ярр. Это было не сразу. И я не сразу смогла уйти. Я смотрела – и не сделала ничего, чтобы ему помочь.

– Ты не можешь винить себя в этом. Байлар. Любой разумный человек поступил бы так же. Твоя магия не приспособлена для боя.

Она только покачала головой.

– Я могла… сделать хоть что-нибудь. Не магией. Словами, криком, голосом, действием. Хотя бы просто сказать им, что это неправильно. Просто сказать им… Я долго потом говорила – уже себе – что моя магия – не силовая. Что я лишь женщина. Что не было выхода. Что он заслужил такую участь, в конце концов. Если на него так гневались. Но все-таки… И, знаешь, потом, уже потом, я еще подумала: я знала, что он был маг. Потому что я тоже маг, и я сильнее. А если бы он магом не был? Что тогда? Что бы я сделала?

Байлар помолчала, опустив голову. И снова блики от свечного желтого света дрогнули на ее волосах, повторяя ее движение.

– Потому что совесть говорит мне, Ярр, что я бы точно так же осталась в толпе, не выдавая себя. И ушла бы точно так же… а он бы умер. Я не могу лгать себе, Ярр, поэтому… даже если я была права… я словно вдвойне преступник, понимаешь?

– Нет, – тихо произнес маг. – Никто не поступил бы иначе.

– Ты бы поступил, – просто возразила девушка. И Ярр вздрогнул.

Откуда такие выводы? Да что она о нем думает??

…На той площади другого мага не было. Она не может знать. Никто не может знать о его безрассудстве.

– Я… – его невеселая улыбка отразилась в глазах как-то особенно печально. – Я – другое дело.

"Мне и терять-то нечего".

– Я – боевой маг. И… я делал в жизни очень много нехороших вещей. Куда больше, чем ты можешь себе вообразить, Байлар. Хотя, с твоим-то мнением о черных магах…

Он сделал короткую паузу, а потом сказал:

– Просто знай, Байлар. Бывают ситуации, когда мы бессильны. И… мы не становимся… Не всегда становимся от этого хуже.

– Мне ли не знать об этом, – и ее кривая улыбка чем-то была удивительно похожа на Яррову. – Я же врач, в конце концов. И мне приходилось терять пациентов.

И так тоже было не раз. Такова жизнь – в ней рождение и смерть постоянно ходят рядом, существуют бок о бок, неразделимые, перемешанные. Как в том доме, куда Байлар приходила, чтобы принять роды у жены плотника, девятнадцатилетней худенькой девушки. Она кричала и плакала, и по-животному скулила, и в ее муках рождался новый человек – ее сын, здоровый и крепенький розовый младенец. А в соседней комнате тихо умирал дед новоиспеченного отца, сморщенный старичок, иссохший от неизлечимой болезни, которую даже магия не брала. Жизнь и смерть – рядом, вместе, рука об руку, так близко, что одна могла бы почувствовать дыхание другой… Не будь они обе лишь двумя сторонами медали. И Байлар с детства видела обе грани сразу, сплетенные в вечном и суровом танце хрупкого бытия. Смерть – естественная часть этой хрупкости. Смерть человека, животного, Леса, или даже целого мира…

– Будет ли что-то после нас, Ярр? – вслух спросила она, обращаясь вроде бы к магу, но на самом деле больше к себе – без особой надежды на ответ. – Если наша цивилизация не выдержит исчезновения магии. Будет ли что-то после нас? Придет ли нам на смену? И если да, то не повторят ли те новые люди наших старых ошибок?

Ярр только покачал головой.

– А почему ты не вышла замуж, Байлар? – Ярр следил за ее быстрыми движениями, когда девушка распаковывала и раскладывала по местам свои покупки. Она только что вернулась из деревни и принесла редкие заморские пряности, ингредиенты для лекарств, хозяйственные свитки, разнообразные мелочи и целый ворох свежих новостей.

– За кого? – Байлар фыркнула.

– Ну, ты ведь очень красивая, – осторожно сказал Ярр. – Не думаю, что не нашлось никого, кто решился бы попытаться.

Байлар насмешливо поджала губы.

– Если ты пытаешься мне льстить, Ярр, то не стоит.

– Не пытаюсь…

– Не стоит.

– Я просто констатировал факт.

– И, главное, зачем мне это? Ярр, ты видел, какая жизнь ждет замужнюю женщину в Рандаире?

– Ну… кажется, я понимаю, о чем ты, – признал маг.

Рандаир был довольно патриархальной страной. Или даже очень патриархальной. Не то чтобы женщину тут воспринимали как вещь, но власть мужа над женой признавалась почти абсолютная. Мирту всегда это очень раздражало, и она могла подолгу костерить рандаирские порядки, причем слово "варварские" было наиболее мягким (и почти единственным цензурным) эпитетом из всех, что она употребляла.

– Мне нравится моя жизнь и мое ремесло. Я не собираюсь его бросать. Мне нравится поступать так, как я считаю нужным, и я не хочу, чтоб какой-то чужой мужчина стал указывать мне, как жить и что делать, и решать все за меня. Нет, спасибо. Это не по мне.

Ярр улыбнулся в ответ.

"Если не в Рандаире… Если не в Рандаире, умный мужчина никогда не стал бы грубо навязывать тебе свою волю, Байлар. Потому что ты прекрасна такой, какая есть – сильной и свободной. Способной стать таким соратником, о котором только можно мечтать".

– Ладно, давай сюда руку, – Байлар тем временем закончила со своими приобретениями и собралась в очередной раз осмотреть мага. Ярр покорно показал ей раненую руку, поспешно выбросив из головы неподобающие мысли. Впрочем, было там и некое разумное зерно, которое он тут же принялся обдумывать, нахмурив брови. Это зерно касалось идеи "не в Рандаире".

– Очень хорошо, – удовлетворенно сказала Байлар, рассматривая заживающую рану. Некоторое время назад она убрала свои швы – под скупые тихие ругательства Райярра, на которого обезболивающая магия уже не действовала должным образом. С магией всегда так – есть свой предел для чар, которые могут накопиться в живом организме. И, когда предел превышен, заклинания слабеют или работают не так, как нужно. А к Райярру пришлось применять очень много всяческой магии. Правую руку Байлар собрала, считай, из лоскутов… Ну, как минимум, это был один из самых сложных случаев в ее жизни. И теперь Райярр подозревал, что девушка смотрит на его раны, как искусный ювелир на свою самую тонкую, самую замысловатую и красивую работу.

– Пошевели пальцами. Хм… Хорошо. Покажи остальное, – другие его раны затянулись куда быстрее, даже та, глубокая, в боку. И от отравленной магической сети следов совсем не осталось – спасибо мастерству Байлар. И, очевидно, он сможет снова держать меч, хоть и не сразу. А ведь уже почти попрощался с этой мыслью. Хотя, если уж на то пошло, Райярр мог сражаться и левой – детство с Миртой и годы аранской муштры определенно не прошли зря.