Кельта - Слом

– Хорошо, – чуть подумав и осмотревшись, откликнулся Эль-Саморен. – Наша комната третья от лестницы.

Эль-Элитин зачерпнул ковшом тёплой воды, обернув предварительно ручку куском ткани, и, улыбаясь своей согревающей улыбкой, взял Катю за руку и потянул за собой. Она с трудом оторвалась от рассматривания спутников, принявшихся снимать штаны, и пошла следом. Эльф провёл девушку мимо входа в общий зал на лестницу и вверх, занёс воду в выделенную отряду комнату и поставил на стол.

– Я подожду за дверью, – заверил он, вкладывая в ладонь девушки застиранную чистую тряпочку. – Потом меня сменят, поэтому можете не слишком торопиться.

Эль-Элитин вышел, оставив Катю одну и плотно прикрыв тихо скрипнувшую дверь. Девушка рассеянно перевела взгляд с низкого и узкого входа на свою руку, ещё окутанную теплом чужих ладоней, и запоздало улыбнулась. Она положила тряпочку рядом с водой и начала раздеваться. Непослушными пальцами с трудом распутала затянувшийся за эти дни узел на шнуровке на боку, потом уже уверенней расправилась со второй стороной и выбралась из платья. Одежда повисла на одной из трёхногих табуреток возле стола, и почти сразу к ней присоединилась нижняя рубаха, мокрая от пота, а рядом упали сапоги.

– Регулярные отключения горячей воды на всё лето, оказывается, вырабатывали умение вымыться минимумом воды, – попыталась подбодрить себя шуткой Катя и окунула местный вариант мочалки в ковш.

Мыться дедовским методом было холодно, но даже такой нехитрый способ помог немного отогнать давящие мысли, тревогу и на минуту поверить, что всё не так уж плохо, просто, возможно, она что-то не понимает. С сожалением Катя постаралась как могла аккуратно намотать портянки, обулась и взяла мокрую рубаху. Оставшейся остывшей воды не хватило даже прополоскать волосы от пыли, и тем более не хватило бы выстирать бельё. Но и надевать на свежее тело пропотевшую рубаху не хотелось. Но стоило встряхнуть ткань, как одна из побрякушек на браслете подмигнула и грязь осыпалась невесомой сероватой пылью.

– Такой поворот мне даже начинает нравиться, – пробормотала она, рассматривая украшение, но, так и не заметив больше ничего интересного, поспешила одеться.

За дверью сидел уже другой эльф: Эль-Элитина сменил Эль-Торис. Хмурый воин легко поднялся с пола и указал на лестницу. Катя пожала плечами, чуть заметно улыбнулась и в его сопровождении спустилась. В просторном зале собралось уже несколько десятков постояльцев, занявших половину длинных столов. Катины спутники заняли скамейки почти в самом центре комнаты, не успев урвать более уютное место. Остальные гости расположились вдоль стен и, старательно не замечая друг друга, занимали себя негромкой беседой.

Они успели как раз вовремя – на столе уже были расставлены плошки, миски и блюда, кувшинчики и кружки. Еда, невзрачная с виду, так изумительно пахла, что изрядно проголодавшиеся путники уже сглатывали наполнившую их рты слюну, и Катя не была исключением.

– … странно это. Я уже ездил Белым трактом, и он, в отличие от дороги через Кармин, всегда оживлён. Удивительно, что нам так повезло – мы легко сняли комнату и сидим в полупустом зале, – мрачно закончил свой монолог Эль-Ренко, пока Эль-Торис и Катя садились на свободные места вокруг стола.

– Командир? – облизнулся Эль-Элитин.

– Ешьте. Но не забывайте, что утром идём дальше, – он сам дотянулся до ближайшего кувшина и разлил вино по кружкам. – Остальное подождёт.

И дальнейшие разговоры тут же смолкли, а мужчины вплотную занялись ужином. Они, вроде бы, не торопились, наслаждаясь каждым кусочком и глотком, но блюда стремительно пустели. Катя успела переложить что-то к себе в миску и больше удивлённо наблюдала, чем ела сама, но и её рот не пустовал. Но всё же, когда её спутники сыто и сонно начали старательно стряхивать с себя подкравшуюся дремоту, её тарелка была полна чуть ли не наполовину.

И все они обманулись. Умиротворённые и расслабленные эльфы не обратили внимания, как в зале стало тихо и люди, до этого беседовавшие за столами вдоль стен, разом встали. Спутники Кати заметили неладное только когда уже были зажаты в кольцо.

– Атака! – закричал, вскакивая и опрокидывая лавку, Эль-Элитин и подхватывая под локоть сидевшую рядом Катю.

Сонливость слетела, будто её и не было, но крепкое вино и тяжелая еда никуда не исчезли и не давали свободно и без лишней опаски сражаться, и им не хватило упущенных секунд, чтобы занять удобную оборону. Но даже в таких условиях эльфы не уступали людям, превосходя их опытом и умением. Противники не стали размениваться ни на обмен любезностями, ни на обмен хищными улыбками и, едва успев ощетиниться смертельными клинками, начали схватку.

Катя как зачарованная не могла отвести взгляд от карминовых и желтых отсветов на стали. Звон металла возвращал на полтора дня назад, когда так же резались эльфы и люди. Она хотела убежать, не видеть этого, но робкий шаг назад так и остался оборванным на половине – пятка неудачно стукнулась об опрокинутую скамью. Боль на мгновение привела в чувство, и девушка смогла выхватить взглядом, увидеть не оружие, а сражающихся.

Эль-Элитин краем глаза заметил, как Эль-Торис ушел за его спину и, уже не сомневаясь в безопасности собственной спины, невозможным для человека пинком отправил так до конца и не опустевший стол в полёт. Остатки еды и вина от щедрого обеда испачкали разбойников, вынудив отступить перед атакой. Кровь вскипела радостным предвкушением схватки, когда сталь встретилась со сталью. Но первый успех не получил продолжения, зрение подводило и каждый отраженный удар отдавался в голове. Меч не любит вино, зато вино так любит кровь…

Катя успела вернуться в мир из пучины мыслей и сомнений в тот самый момент, когда рослый и плечистый человек исхитрился пнуть эльфа под колено и толкнуть к своим товарищам, которые уже были готовы завершить дело. Эль-Элитин, падая, развернулся, но, так и не дотянувшись до противника, рухнул на заботливо подставленные ножи. Тёплая, полная жизни улыбка навечно осталась с ним, даже когда весёлое пламя погасло в глазах. А человек, уверенный в том, что эльф не уйдет от его бойцов, уже делал последний шаг к Кате, замахиваясь оставшимся чистым широким топором. Девушка смогла только выставить навстречу смерти руки, крик перехватил дыхание, а с вскинутой в защитном жесте ладони сорвался крошечный клочок синеватого тумана.

Удар, ожидаемый пробежавшей по всему телу армией холодных мурашек, так и не последовал. Широкоплечий рухнул на дощатый пол, не завершив замах и не издав ни звука. Его товарищи, в отличие от Кати, сразу поняли, что произошло, и в панике начали отступать с криками «Маг! Среди них маг!».