Анатолий Бочаров - Легенда о Вращающемся Замке

Внезапно юношей овладела злость – направленная в первую очередь на себя самого. Гледерик осознал, что действовал крайне глупо во всей этой истории с дуэлью. Дэрри понял, что попросту разбрасывал красивые жесты, не умея толком за себя постоять. Наверняка со стороны это смотрелось беспомощно и нелепо. Может статься, Гленан Кэбри просто пожалел его.

«Я буду теперь гораздо умнее. Осмотрительнее. Хитрее. Я выжил чудом. Только из-за порядочности этих парней. Впредь стоит вести себя осторожнее. Изворотливее, если потребуется. Иначе я и месяца не протяну в здешней столице. Едва не сделаться трупом в первый день пребывания при дворе, и все почему – из-за никчемной глупой гордыни».

Стараясь отогнать неприятные мысли, Гледерик с напускной беспечностью сказал:

– Вот же как смешно иной раз получается. Я-то думал, мне предстоит верная гибель – а готовиться следовало к хорошей попойке.

– Представь, что пьешь на том свете, в залах павших воинов, – посоветовал ему Гленан Кэбри с внезапным смешком. – Вдруг это тебя взбодрит.

Ночь пала черным саваном, накрыв собой мир. Город спал, забывшись напуганным, беспокойным сном. Дворцы знатных лордов и лачуги нищих – все они скрывались во мраке, скованные тревогой. Кое-где сияли огни – горели костры дозорных на верхушках башен, светились веселые окна харчевен. Но даже они не рассеивали окружающий мрак, а словно бы делали его еще более густым и плотным.

Каэр Сиди и сам казался вылепленным из непроглядной тьмы. Гэрис прошелся по парапету западной стены, ища место, где был бы незаметен часовым. Вскоре такое место обнаружилось, в тени одной из башен – тех самых, что, по старым легендам, когда-то вращались, осматривая во все концы земли Эринланда. Фостер оперся о зубец стены и долго вглядывался в беспокойный мрак. Затем он отвернулся, достал из ножен кинжал, клинок с длинным волнистым лезвием, и полоснул себя по кисти левой руки. Тяжелые капли крови, набухая в воздухе, упали на холодные камни под ногами. Гэрис выдохнул и принялся ждать.

Она вышла из тьмы, и походка ее была бесшумной, как и всегда. Ее рыжие волосы алели вспышкой закатного пламени в непроглядной ночи. Ее голубые глаза блистали серебряным светом северных звезд. Ее кожа была белее первого снега. Шлейф темного платья летел по воздуху. Прекрасная и холодная, госпожа Кэран, что звала себя Повелительницей чар, встала напротив своего верного рыцаря.

Гэрис преклонил перед ней колено.

– Моя леди, – сказал он, пряча глаза.

Рука чародейки легла ему на плечо:

– Встань, – велела она. – Время для церемоний уже прошло или еще не настало. – Подчинившись этим словам, Гэрис Фостер поднялся на ноги и спрятал кинжал. Чародейка провела рукой по его щеке, пристально вглядываясь в глаза, а потом отвернулась, рассматривая вздымающиеся вокруг башни. – Каэр Сиди, – произнесла она задумчиво. – Если я и видела его раньше, то только издалека. Спасибо, что открыл мне дверь. Мне не хватило бы сил переместиться сюда самой, без твоей крови. Кровь открывает любые пути. Скажи, как тебе возвращение в родной город?

Гэрис слегка дернул правым плечом.

– Такая же грязная дыра, как и раньше. Ничего не изменилось. Нищие на каждом углу, вонь, уличные бандиты. Надменные лорды в своих чертогах, верящие, будто вокруг них крутится мир.

– И все же ты любишь этот город. Ты ведь так рвался сюда, мечтая скорее покинуть мой гостеприимный кров.

– Твой гостеприимный кров – подземелье, в которое не проникает ни единый лучик света. Я думал, что рехнусь там. Да я почти отвык от света за эти дни. До сих пор щурюсь на ярком солнце. Как ты можешь жить там и не сходить при этом с ума? Я все время чувствовал себя погребенным заживо у тебя дома. Это же просто могила. Почему, Кэран? Чего ты так боишься? Почему просто не уйти оттуда?

Чародейка улыбнулась. Подошла к нему, взяв за руки:

– А почему ты так рвался вернуться в эту клоаку, где пахнет грязью и нечистотами, а люди глупы и невежественны? Это твой дом, а дом не выбирают. В него возвращаются, даже если он жалок или убог. Мой дом мало в этом смысле отличается от твоего. Думаю, ты понимаешь это и сам.

Гэрис и правда понимал. Кэран была волшебницей – возможно, одной из последних, оставшихся на земле. Она была молода, лишь недавно разменяла свою двадцатую зиму – но с детства училась у воспитавшей ее в глухомани матери секретам древнего колдовства.

Когда-то, много веков назад, подобных ей было много – чародеев, волшебников, повелителей потусторонних сил. Они правили городами и крепостями, и короли преклоняли перед ними колени. Люди и последние из фэйри, не ушедших в волшебную страну и смешавших свою кровь с человеческой, постигали тайны высшей магии. Эту историю знали все, кто интересовался повестями о былых днях. Историю о том, как однажды колдуны возгордились настолько, что стали бороться друг с другом ради абсолютной власти.

Война Пламени изранила землю. В ней пали почти все древние чародеи. Немногие выжившие не стали победителями – напротив, они сделались проклятыми тварями в глазах простого народа. Их сторонились и за ними охотились. Жгли на кострах. Некоторые предпочли отказаться от магии, сжечь свои книги и жить, как простые люди. Так сделали, например, первые герцоги Фэринтайн.

– Ты задумался о чем-то? – спросила Кэран, проводя рукой по его лбу.

– Так, ни о чем.

Он думал о тех днях, что пролежал, бессильный и разбитый, в подземной пещере, бывшей ее домом – а она склонялась над ним и своей магией пыталась вдохнуть в него жизнь. Тогда он едва понимал, где находится и что с ним происходит. Бредил. Бродил вдоль ворот смерти. Иногда приходя в себя, он видел над собой рыжеволосую девушку с холодным взглядом. Она касалась его горячего лба своими руками, и забытье слегка отступало.

– Я думала, – призналась волшебница, – ты нарушишь наш договор. Сбежишь и не дашь о себе вестей.

– Я бы не смог так поступить.

Он в самом деле не смог бы. Она сделала для него слишком многое. Многое подарила и многое отняла. Он боялся ее и одновременно жалел. Порой Гэрис видел в ней не могущественную волшебницу, способную на вещи, недоступные прочим смертным – а одинокую девчонку, выросшую в глуши. Схоронившую мать, не знавшую отца, выросшую на преданиях о былой славе. Она выхаживала его от смертельных ран, измученного, еле живого. Без нее он бы погиб.

– Как твои успехи? – спросила Кэран. – Помимо того, что ты здесь.

– Я победил на турнире. Расправился с Эдвардом. Сам не знал, что мне так повезет. – Гэрис нахмурился. – По-моему, он поддался мне. Понять бы еще почему… Затем я попросил Хендрика принять меня в королевскую гвардию. Ты ведь просила меня войти в его окружение, а гвардия – лучший способ добиться этого. Я попробовал оплести его чарами подчинения, как ты учила. У меня получилось, хоть я и провалялся потом без сознания целый час.