Марина Клингенберг - Королевская кровь

Демиан тоже проснулся среди ночи, чего с ним обычно не случалось. Это было тем более странно потому, что, учитывая, сколько он потерял крови и сил, беспробудный сон должен был длиться, по самым оптимистичным расчетам, часов двенадцать. Но Демиан почему-то проснулся и некоторое время не мог уснуть, вспоминая прошедший день.

Еще вчера Демиан помнил отца лишь смутно. Помнил, что он был очень высоким, красивым и величественным, и у него были длинные-предлинные золотистые волосы, которые он по возвращении в Эндерглид сильно укоротил, что почему-то просто взбесило Балиана. В Главной башне, правда, висел портрет троих братьев Розенгельдов, но Демиан категорически отказывался признать своего отца в восемнадцатилетнем Кристиане. Конечно, сходство было, но характер, кроющийся в этом мягком взгляде и милой улыбке? Нет, он был совсем не таким.

Демиану стоило больших усилий не провалиться в сон до того, как он добрел до родного дома. Но вот, наконец, показалась знакомая калитка… Восторги Юана по поводу дома слышались ему очень смутно, мысли Демиана были уже внутри.

Порог…

– С возвращением, Демиан.

Демиан поднял глаза. Глупо было думать, что он не узнает своего отца. Воспоминания, спящие в нем, всколыхнулись потрясающим вихрем. Да, в них было немало грустного, но так много ценного.

Демиан удивился, когда голос не дрогнул ― говорить с отцом для него всегда было нелегким испытанием ― и эхом откликнулся, передав теплоту, которую он ощутил:

– С возвращением, отец.

Он уже совсем плохо осознавал, как, смеясь, Юан бросился обнимать счастливую Сату Рейту, как Кристиан обнял его за плечи и куда-то повел; как, заметив его перебинтованную руку, мать запаниковала и торопливо принялась за исцеление. Кажется, они сидели внизу и все вместе требовательно подгоняли Демиана, чтобы он выпил выданное ему вино. Демиан изо всех сил старался не ударить в грязь лицом, но его буквально вырубало, и, сколько он ни повторял себе, что вино ― это крововосполняющее средство, и что он обязан осушить кубок, окончания вечера ему не вспомнилось. Должно быть, все-таки потерял сознание, и теперь встреча с отцом казалась сновидением, пришедшим на смену ночному кошмару о битве с отступниками. Однако рука все еще была в бинтах, и она твердо свидетельствовала о том, что по крайней мере битва ― это чистая явь.

Демиан перевернулся на другой бок ― рука предательски заныла, Сату Рейта не смогла исцелить ее полностью, ран было слишком много, ― и стал в деталях вспоминать битву. Он тщательно фиксировал свои ошибки, старался придумать способы защиты от страшной цепи, перебирал все возможные и невозможные варианты, пытаясь ответить на вопрос, откуда ему известно лицо отступника.

Напряженные раздумья прервал тихий стук в окно. Демиан приподнял голову. Стук повторился.

Демиан тихонько вылез из-под одеяла и, накинув поверх рубашки тунику, босиком спустился вниз. На крыльце его ждал Рилан. Он подкидывал на ладони мелкую гальку, которой кидался в окно второго этажа, но стоило Демиану выглянуть, как друг бросил все и накинулся на него с упреками. Еще бы ― мало того, что раньше него отправился на миссию (и с кем, с его отцом!), так еще и был геройски ранен. В глазах Рилана это приравнивалось к серьезному преступлению. Демиану стоило немалых трудов успокоить его.

– Ладно! ― Рилан, переведя дух, плюхнулся на крыльцо. ― Рассказывай. Испугался? Когда тебя ранили, ― он с любопытством посмотрел на его забинтованную руку.

– Да… Наверное. Честно говоря, я тогда не думал об этом, больше всего боялся миссию провалить. А потом да, испугался.

– А я бы не испугался! ― никак не мог отойти от обиды Рилан. ― Нет, это форменное издевательство! Ты хочешь стать стражем, я воином, и что? На воинскую миссию отправляют сначала тебя!

– Ты прав. Но знаешь, Рилан, ― взгляд Демиана немного затуманился. ― Я очень рад, что так вышло… Все-таки мой отец вернулся, и я к этому моменту хоть чем-то отличился. Пусть меня и ранили, я все же не совсем проиграл…

– Ты вообще не проиграл! ― Рилан ободряюще хлопнул его по плечу. ― Мой отец, между прочим, очень тобой доволен, я подслушал. Говорил, что не должен одобрять подобного, но что ты совершенно правильно поступил, и если бы не это, закончиться могло бы в сто раз хуже. Для тебя, конечно, а не для них. Но какая разница? Отец редко кого-то хвалит. Но я в следующий раз так!.. Вот увидишь! Ну, рассказывай все подробно.

Демиан послушно поведал о встрече с отступниками. Пока он описывал детали столкновения, его снова посетило странное впечатление, что он где-то видел отступника с цепью. Он сказал об этом Рилану. Тот отнесся к его словам очень серьезно.

– Давай подумаем, ― сказал он. ― Он отступник. Где ты мог его видеть? Первое ― в Градероне. Ну, я имею в виду, тогда, давно.

– Нет, точно нет, ― сразу отмел этот вариант Демиан. ― К тому же, у него светлые волосы.

– Значит, второе ― в Эндерглиде, ― продолжал Рилан. ― Скажем, ты его видел, а потом его изгнали. Могло такое быть?

– Могло, но ведь в последние годы вроде бы не изгоняли таких…

Рилан был вынужден признать его правоту. За прошедшие четыре года изгнанию подвергли всего двух человек, и обоим было лет двадцать. Демиан же утверждал, что отступнику с цепью никак не меньше тридцати.

Некоторое время они молчали. У Демиана слегка закружилась голова, его стало клонить в сон. Все-таки он сильно недоспал. Он уже собирался сказать Рилану, что хорошо бы отложить беседу до утра, но тот вдруг вскочил на ноги и готов был заорать, однако, по счастью, вовремя вспомнил, что на дворе глубокая ночь, и зажал себе рот обеими руками.

– Слушай, я знаю, откуда ты его знаешь! ― прошептал Рилан, кое-как справившись с эмоциями. ― Пошли!

– Прямо сейчас? Но…

– Пошли! ― Рилан топнул ногой.

Спорить в таких случаях с ним было бесполезно, а уж требовать объяснений ― тем более. Кроме того, Демиану и самому не терпелось узнать ответ на мучивший его вопрос. Поэтому он сделал над собой усилие, заглянул ненадолго в дом, чтобы обуться ― а заодно и убедиться, что его пробуждение не заметили, ― тихо вернулся на крыльцо, и они с Риланом вышли со двора.

– Куда мы, Рилан?

– Увидишь!

Ночь выдалась очень солнечная, но холодная. Несмотря на то, что темноты в Эндерглиде никогда не бывало и почти всегда ярко светило солнце, в ночные часы почему-то было куда холоднее, чем днем. Демиан не взял плаща, и уже через пять минут пожалел об этом. Но вслух ничего не сказал.

Белые улицы были совершенно пустынны: в такой час люди, конечно, крепко спали. Демиану очень редко приходилось ходить по городу ночью, и картина была для него непривычной, завораживающей и вызывающей беспокойство. Казалось, они делают что-то запретное, хотя такого понятия, как комендантский час, в Этериоле не существовало. Рилан же, напротив, шагал очень бодро, и по дороге с удовольствием вспоминал, как сражался с «градеронским Розенгельдом» ― так он называл отца Демиана. Под сражением подразумевался случай, когда Рилан с воинственным ором бросился на Кристиана, споткнулся, растянулся перед ним, и тот тут же сказал, что сдается. Рилану тогда было всего шесть, но он до сих пор очень ценил эту «победу».