Марина Клингенберг - Королевская кровь

На протяжении недолгого пути до дома Демиан и Рилан по просьбе Лейан рассказывали, как у них идут дела с подготовкой к экзаменам, а когда впереди замаячили белые стены, Лейан предложила:

– Только пойдем, Демиан, к тебе в гости. Рейта присматривает за Этель.

– То Демиан, то еще кто! ― возмущенно запыхтел Рилан. ― Почему родители сами за своими детьми не присматривают, а?

– Потому что отцам вечно не до этого, а матери разорваться не могут, ― объяснила Лейан. ― Вот и приходится просить других. Я бы не прочь брать Этель в башню, но сегодня это было невозможно… Демиан, наверное, уже рассказал тебе о нашем заседании. Не хочу даже думать о том, что Альдеран сказал бы касательно ее присутствия.

Демиан и Рилан рассмеялись. Несмотря на то, что пожилой и непередаваемо суровый Альдеран, к изумлению всего Эндерглида, усыновил маленького Астериона, ребенка отступников, с детьми отношения у него были сложные. Он относился к ним с уничтожающей строгостью и остро реагировал на любое нарушение порядка. Несложно было представить, как бы на него подействовала Этель, которая и минуты не могла посидеть спокойно.

Сату Рейта приняла их, как всегда, приветливо, чего нельзя было сказать об Этель. Она пожертвовала Балианом: спустила кота прямо под ноги Рилана. Рилан, громко выругавшись, споткнулся и растянулся на полу.

– Ты! Ты!.. ― вскочил он на ноги, держась за ушибленный подбородок.

– Глупый Рилан! ― Этель, взмахнув руками, убежала куда-то в недра кухни.

– Сам виноват! ― Демиан, смеясь, удерживал друга от погони. ― Нечего было тогда ее подставлять.

– Вот же злопамятная! ― никак не мог прийти в себя Рилан.

– Так в чем дело, почему был допрос? ― начал Демиан, когда страсти немного поутихли, Рилан немного успокоился, а Этель, вернувшись с кухни с набитым ртом, уютно устроилась на коленях у матери.

– Ты, Демиан, даже не представляешь, как всех перепугал, ― сказала Лейан и пояснила удивленной Рейте: ― Взял и сказал, что ушел с дежурства домой… Вот так просто.

– Ну ты даешь! ― Рилан заливисто расхохотался. ― А мне ты этого не рассказывал!

– Ему стало плохо, и ему разрешили уйти, ― вспомнила Рейта.

– Да, но мы-то этого не знали, ― улыбнулась Лейан. ― Во всех записях указано, что он стоял на посту, и раз ― такое заявление. Сейчас уже, конечно, разобрались. Но, в общем, дело плохо. На пергаменте и впрямь появилось сообщение из Дилана о том, что некто прошел через Врата Заката. Людей опросили, многие видели свечение, уже после ухода Демиана с поста. Получается, кто-то прошел в Этериол.

– Но ведь Эгрендерл ничего не видел, ― пробормотал Демиан, про себя кляня свою болезнь, которая так не вовремя потревожила его.

– Не видел, ― задумчиво проговорила Лейан. ― И Нилендер был там примерно в то же время, и тоже ничего…

– Значит, они пропустили!

– Здесь сложно делать выводы, Рилан. Те, кто видел свет, расходятся во времени. Кроме того, остается вариант, что страж просто отвлекся. Ведь если кто-то вышел из Врат, он совсем необязательно сразу бросился в бой. Так что и сейчас он может быть здесь. А может, пробрался через стену.

– Но город обыскивают? ― встревожилась Рейта.

– Да, конечно. И Руэдейрхи письмом уведомили. Но, честно говоря, не думаю, что это хоть что-нибудь даст… Мы же даже не знаем, кто это был. Что хуже всего, ― Лейан опустила взгляд, ― теперь все друг друга подозревают.

– Совсем, что ли? ― возроптал Рилан. ― Демиан верно говорит! Это этот… Ангелор!

– Я не говорил, ― Демиан под пристальным взглядом Лейан залился краской. ― То есть, я просто подумал, что если он однажды предал Эндерглид…

– Нельзя исключать, конечно, ― к его удивлению, спокойно ответила Лейан. ― Но, во-первых, Ангелор весь тот день был у меня на глазах, а, во-вторых, неясно, как тут вообще кто-то мог замыслить дурное. До сих пор никто не знает, какая разница во времени передачи сообщений через пергамент. Кто и как мог предположить, что Врата Рассвета откроются в определенный момент, даже нет, хотя бы в определенный день? Никто. Хорошо хоть ты, Демиан, теперь вне подозрения.

– Его подозревали в предательстве? ― оторопела Рейта.

Демиан и сам онемел от ужаса. Рилан готов был разразиться возмущенными воплями, но Лейан поспешила всех успокоить:

– Нет, конечно, не в предательстве. Просто подумали, что раз он был там в тот день… Ну… ― Лейан смущенно кашлянула в кулак. ― Что захотел самовольно отправиться в Дилан, и потому приоткрыл Врата. Эгрендерл молчал по этому поводу ― думали, остановил и не хочет выдавать.

– И ты тоже так думала? ― расстроился Демиан.

– Нет, ― Лейан улыбнулась. ― Но, если честно, я бы не удивилась, если бы Рилан надоумил тебя искать Кристиана.

– А я пытался! Только не очень вышло.

В комнате воцарилось тяжелое молчание. Этель, пригревшись, дремала; на остальных навалилась тяжесть прошедших лет. Даже Рилан притих, прочувствовав всеобщую тоску и тревогу. Сату Рейта переводила беспокойный взгляд с Демиана на Лейан: в последнее время она все больше переживала за них. За Лейан ― потому что она все больше времени проводила с Ангелором и, не ровен час, могла прислушаться к его словам и поверить, что Балиан никогда не вернется к ней. За Демиана ― потому что в последние годы он не то забыл об отце, не то затаил на него обиду. В душу Рейты уже успели закрасться подозрения, что когда Кристиан вернется ― в том, что он и его братья непременно вернутся, она не сомневалась ни на минуту, ― их жизнь отнюдь не станет проще.

Однако Демиан рассеял добрую половину ее страхов, приглушенно сказав:

– Какой толк идти за ними в Дилан? Мы еще ничего толком не умеем. Даже если мы их найдем, будем только мешаться и не сделаем ничего полезного.

– Твоя рассудительность будет тебе плюсом на экзаменах, ― Лейан секунду подумала и добавила: ― А нерассудительность Рилана станет огромным минусом.

– Да я вам дам минус! ― грянул Рилан.

Все засмеялись. Своим бурным нравом Рилан неизменно напоминал им Балиана.

Они еще с полчаса обсуждали произошедшее, потом Лейан сказала, что ей пора работать. Она взяла с Демиана и Рилана слово, что они никому не расскажут об этой беседе, и ребята торжественно поклялись хранить молчание.

«Притворись мертвым».

Эти слова битый час звучали в голове, как какое-нибудь заклинание. От них уже выворачивало наизнанку. Создавалось впечатление, что раны были нанесены ему не затем, чтобы выудить из него важную информацию, а чтобы он притворился мертвым. Глухой, устрашающий хруст сломанной кости ― «притворись мертвым». Впивающееся в кожу раскаленное железо ― «притворись мертвым». Что ж, этот приказ он вполне готов был выполнить, почему бы и нет? Только вот сколько он ни притворялся, толку не было. Ему не верили. До сегодняшнего дня.