Александр Муниров - Ностальгии жителей Города-Дома

В жилом секторе не было музыки и рекламы на стенах, лишь коридоры и двери квартир по обе стороны: одинаковые из темного пластика под дерево, с аккуратным номером наверху. Впереди, во всю стену, располагалось противоударное панорамное окно, но из-за бури в нем были видны лишь снежные завихрения, причудливо извивавшиеся так, словно снег был живым.

– Вот эта, – фельдшер сверилась с планшетом и показала на одну из дверей, точно такую же, как и все остальные.

Врач нажал на кнопку звонка, а потом толкнул дверь. Та оказалась незапертой.

У главных ворот в Город-Дом архитекторы разбили гигантскую парковку, ныне полупустую и занесенную снегом. По ней ездил одинокий грейдер, безуспешно пытаясь справиться с непогодой, хотя любому, и в первую очередь водителю грейдера, наверняка было понятно, что сейчас и в одиночку ничего сделать нельзя. Парковка освещалась белыми галогеновыми фонарями, превращая летящий снег в сюрреалистично мерцающие хлопья.

– Ну все, приехали, – сказал таксист, тормозя у последнего фонаря, неподалеку от полицейского поста.

Инженер приложил карту к грязному считывателю, дождался, пока пройдет транзакция и вышел. Эту часть дороги он терпеть не мог – на парковке не было даже тоненьких тундровых деревьев – призрачной защиты от ветра. А ветер здесь никого не жалел, по полной отводя душу на тех, кто спешил укрыться за центральными воротами.

Он преодолел последние метры бегом.

Ворота были открыты. Сразу за ними гудели тепловые завесы, убивавшие снег на подлете, а теплая дорожка убивала лед, попавший на пол, отводя воду в специальные трапы. Шагнув под электрический свет, Инженер наконец почувствовал себя дома. Он достал телефон, но тот оказался разряженным.

Ну и ладно, – подумал он, – все равно с Ирой сегодня увидеться уже не получится. Уж лучше дома принять горячую ванну. Часы над рамкой металлоискателя говорили о начале седьмого вечера.

В лифте на первом уровне в это время суток ехали рабочие, обслуживающие производственные установки, расположенные здесь же: фабрики, комбинаты, очистные сооружения, – по домам. Стайка женщин в производственных халатах перешучивалась о каком-то Борисе, с любопытством поглядывая на Инженера в уже не залепленной снегом, но вымокшей куртке.

Будто целую вечность там провел, – подумал он и, вдруг подчиняясь неожиданному порыву, обратился к женщинам:

– Извините, а вы не подскажете, какое сегодня число? У меня телефон сел, у мамы день рождения, а я потерялся во времени… – Инженер виновато улыбнулся. Женщины заулыбались в ответ.

– Четырнадцатое декабря, – сказала одна из них, – успеваете?

– Успеваю, – кивнул он, – день рождения завтра. Спасибо, – а сам подумал, что хоть дату помнит верно.

Они ехали на лифте до четырнадцатого уровня и всю дорогу улыбались ему, хотя Инженер больше ничего не сказал. Обычно в лифтах он слушал музыку, но из-за неработающего телефона пришлось слушать рекламу. Инженер узнал, что новая зубная паста от известного производителя содержит микрогранулы, которые очищают даже самые труднодоступные поверхности, и что производитель электронных гаджетов выпускает новую флагманскую модель телефона, которую просто обязаны купить все, кто живет в ногу со временем.

Может и куплю, – подумал Инженер, – если аккумулятор нормальный.

Дальнейший его путь лежал по привычной траектории: на четырнадцатом уровне переход в сектор Б2, называемый «Северным» из-за характерных рисунков, сделанных по мотивам фольклора аборигенов, что когда-то давно тут жили безо всякой цивилизации и заводов. Потом в другой лифт до двадцать четвертого уровня, переход через зону ресторанов, где он задержался, чтобы купить себе еды: по вечерам еда в ресторанах быстрого питания шла за половину стоимости – и недорого, и готовить не надо. Еще один коридор, на этот раз с прозрачными стенами, за которыми, впрочем, сейчас ничего не было видно и выход в сектор Г1, называемый «Уютным» за персикового цвета стены и мягкую мебель в общем холле. У дальнего лифта стояла пара врачей с каталкой, на которой кто-то лежал. Рядом с ними расположилась шумная компания подростков, вероятнее всего вышедшая из кинотеатра, расположенного через коридор отсюда.

Открылись двери лифта, и Инженер прибавил шагу, чтобы обогнать выходящих из него людей, провел электронным ключом по считывателю, открывавшему вход в жилую секцию, и пошел туда, где его ждала горячая вода.

Пробуждение оказалось резким и неприятным, а окружающая тишина казалась оглушающей: вокруг больше не было незнакомых людей, в ушах не гремела электронная музыка, рядом спала жена, разложив руки по кровати так, что для Кирилла осталось место только на самом краю. Красный свет сигнальных огней с крыши соседнего более низкого корпуса тускло светил сквозь толстые шторы. Подлетавшим к аэропорту вертолетам наверняка было видно, где эта крыша, вот только зачем, если рядом располагался корпус выше?

– Вряд ли на этом уровне вы найдете квартиру дешевле, – сказала риэлтер три года назад, не уточнив почему, а Кирилл и Света не спросили. Теперь Кирилл был благодарен родителям Светы за шторы – подарок на свадьбу.

В желудке ощущалась пустота, в теле – странная слабость, будто сон, вместо обещанного учеными восстановления, наоборот, поглотил последние остатки сил.

Кирилл поднялся и, стараясь не разбудить жену, пошел на кухню, где в холодильнике, как он знал, ожидали своей участи остатки салата. Часы на кухонной стене показывали глухую половину четвертого ночи, и завтра он будет жалеть о том, что поднялся так рано, чтобы поесть.

– Овощи здесь дорогие, – Светка любила повторять эту фразу, как заклинание, словно продавцы овощей однажды замучаются совестью и снизят цены. Таких заклинаний было много: в Городе-Доме нет свежего воздуха, тесно, мало зелени, не бывает тепла в ее понимании – то есть градусов тридцати – подарка от жаркого летнего солнца.

Кирилл поставил салат на стол и вонзил в дорогие овощи вилку.

Вчера Света рассказала, что на работе ее все раздражает, что Кирилл не так складывает вещи на полках, и что у нее закончилась какая-то косметика, а новая будет добираться на север целый месяц.

А до этого сказала, что Кирилл от нее устал.

– Я чувствую, что это так, – за короткую минуту до того попросив тоном, каким обычно не просят, не ставить стаканы на сушку кверху дном, – я тебе не особо нужна, так ведь?

– Шутишь? Совсем нет, – ответил Кирилл, хотя хотел сказать, что устал слушать, когда ему рассказывают об этом. Но не стал, он знал, подобный ответ приведет к неизбежному душному скандалу с десятком обвинений, главным из которых будет довод о том, что он против светиной воли затащил жену в ненавистный Город-Дом, и теперь Кириллу еще и наплевать на то, что ей плохо.