Евгения Юркина - Время юных магов. Менестрель. Книга 1

Каждый раз после этого сна Рита просыпалась и еще долго лежала с открытыми глазами, боясь упустить хоть каплю той атмосферы, что еще какое-то время оставалась в ней. Но потом, при попытке проникнуть в смысл увиденного, засыпала снова, и обычно без сновидений.

Однако в этот раз Рите приснился еще один сон: птица.

Птица влетела в окно – огромная, черная. Похожая на ворона и непохожая одновременно. Что-то в облике гостьи было чуждым, но что именно, Рита не смогла понять. Птица села прямо на подушку и уставилась на девочку немигающим взглядом. От птицы не исходило агрессии. Казалось, она просто изучает спящую.

Рите было очень интересно – зачем она понадобилась этому странному ворону? Девочка попыталась завязать разговор: «Как тебя зовут?»

Но ворон только развернул крылья… и исчез. Не слетел с кровати, а именно исчез!

Рита проснулась. На подушке был след – точно такой, как в давешнем бетонном колодце. Рита, помедлив, соскользнула с кровати. Подошла к окну. То было приоткрыто самую-самую малость. Крыса, и та бы не просочилась, малютка-мышка – может быть…

И все равно, на раме тоже был тот самый след!

А на подоконнике не было.

– Странно, – сказала девочка.

Выглянула в окно. Светила неполная луна. Сквозь ветви липы горели притушенные городом звезды.

– Странно, – повторила Рита и на всякий случай закрыла окно.

Хотя очень любила свежий воздух.

С утра поговорить с отцом толком не удалось: он собрался ехать по магазинам с мачехой. В Москву.

«Можно подумать, что Зеленоград – не Москва, – с удивлением смотрела девочка на царственно собирающуюся Нелли. Мачеха вообще никогда никуда не спешила. – Как будто здесь своих торговых центров не хватает!»

Кроме того, эти вечные пробки! Зачем тратить уйму времени на то, чтобы дышать очень грязным воздухом?

– Мы вернемся к твоему приходу из школы, – по-своему истолковал взгляд дочери отец. – Привезем тебе что-нибудь. Не ревнуй.

От него так и фонило чувством вины.

Рита в ответ покачала головой. Какая еще ревность? Неужто папа не понимает, что она просто соскучилась?

– Все в порядке, пап, – обняла девочка самого дорогого человека на свете. – Удачи!

Рита чуть ли не бегом выбежала на лестничную клетку. Дожидаться лифта показалось долго. Девочка прыгала сразу через две, а то и три ступеньки, торопясь скорее покинуть ставшую вдруг чужой для нее территорию. Но перед поворотом в холл с почтовыми ящиками девочка остановилась. Именно сейчас осознала: больно. Ведь она так надеялась провести с отцом целый день!

«Но так ведь бывает, – утешила сама себя Рита. – Ждешь одно, а получаешь совсем другое».

А боль не отступала. Папа отсутствовал без малого месяц. И уже завтра уедет – скорее всего, ни свет ни заря – и, должно быть, снова надолго. И ни за что уже не расскажет, где был. Почему такой загорелый. Откуда у него свежий шрам – пусть совсем небольшой, из тех, про которые пренебрежительно бросают: «Царапина!» Все достанется не ей, а этой противной кукле! А ей снова придется довольствоваться фотографией. И она опять не успеет сказать отцу о том, что от альпинистского троса, по которому она удирала из дома, вот уже полгода как отрезано целых полтора метра – во время операции по спасению из проруби ушастого спаниеля…

«Кто знает, – мысль показалась неожиданно яркой и почему-то горькой на вкус. – Кто знает, откуда у меня эти способности? Может, потому что я просто хотела побольше знать о папе?»

Рита не знала ответа.

Совсем-совсем рядом терпеливо ждал Даня. Друг.

Рита шагнула ему навстречу. Вот уж кто ей всегда рад!

Даня, и правда, был рад. Но в его настроении ясно читалась грусть.

– Я до последнего надеялся, – тихо сказал он, – что ты позвонишь и скажешь: «Я в школу не иду». Привет, кстати.

– Привет… – невесело улыбнулась Рита.

Даня, как часто случалось, не только угадал ее заветные желания, но еще и озвучил их.

– Ладно, не кисни! – Парень, смущаясь, хлопнул Риту по плечу. Получилось неуклюже и оттого сильнее, чем он рассчитывал. – Это хорошо, что ты здесь. Нам надо обсудить вчерашние события. И вообще поговорить.

Так Рита узнала, что у Дани дома среди декоративных растений есть еще и лечебные. Как раз под Даниным матрацем растет некий подвид «дуба», обладающий самыми что ни на есть целебными свойствами.

– И перелом может залечить? – Девочка даже забыла про свои обиды. – Шутишь!

Но Даня шутить намерен не был.

– Может, но не все и не сразу. На сложный перелом неделя потребуется. А вот на этот несильный ожог, – он показал на уже здоровое лицо, – хватило полночи. Впрочем, я по часам не засекал, сама понимаешь.

Рита честно попыталась представить себе этот «дуб» под матрацем.

– А как же кислород? – не справилась она с задачей. – А листья? Не мнутся?

– Я его проветриваю, – усмехнулся Даня. Его взгляд вдруг сделался пронзительным: – На самом деле я хотел поговорить не об этом. Ты мне ничего рассказать не хочешь?

И вот тут Рита растерялась. Открыться, пусть и лучшему другу, как она вчера и собиралась – там, возле больницы… Но с чего начать?

«Я вижу и слышу зверей и людей?» – Их все видят и слышат. «С необычного ракурса, музыкально-энергетически-эмоционально?» – Пожалуй, так.

И не только видит и слышит. Рита подозревала, что способна на большее, просто пока не пришло время узнать, на что именно.

– Только в том случае, если ты мне расскажешь про себя, – все-таки дрогнула девочка в самый последний момент.

– То, что главнее дуба под матрацем? – Даня тоже выглядел неуверенным.

Видимо, ему тоже было что скрывать.

– То, что главнее дуба.

– Хорошо, – не очень оптимистично отозвался Даня. – Только, чур, не пугаться!

Ритин лучший друг оказался некромантом.

– То есть, некромантом? – Рита остановилась прямо посреди пешеходного перехода. – Армии зомби, разговоры с умершими духами, родовые скелеты в шкафу…

Девочка прекрасно понимала, что говорит глупости, почерпнутые из книг и обрывков сомнительных телепередач. Последние частенько смотрела Нелли и почему-то смеялась… Но Рита ничего с собой поделать не могла. Думать всерьез над признанием друга было гораздо страшнее.

– Типун тебе на язык, Ритка, – невольно рассмеялся Даня. – Оставь сенсации фантастам и журналюгам! Лечить могу, с того света вытаскивать – если умерший недалеко ушел.

– Так это ты тогда… В тот день…

Перед мысленным взором девочки встала картинка-воспоминание.

Парковый дуб – необъятный, замшелый.

Белый как молоко котенок. Как он забрался на такую высоту? Загнала собака?

Котенок пытается удержаться, впивается в кору розовыми коготками… Но порыв ветра срывает его, таскает по воздуху и изо всех сил швыряет на землю!