Ольга Параскевич - Сердце Земли

Парень из квартиры на третьем этаже по-прежнему сидел за компьютером и ничего не замечал. Более наблюдательной оказалась малышка, гуляющая с мамой во дворе. Она шла по каменной дорожке за деревьями у Сашиного дома, споткнулась о выбоину и уже готова была заплакать, когда заметила Сашу, влезающего в окно прямо из воздуха.

– Кал-лсон? – удивленно спросила она и шмякнулась на землю.

Мама засуетилась рядом, посмотрела, куда показывала девочка, но Саша уже успел спрыгнуть с подоконника в свою комнату.

Кусля и Бусля куда-то исчезли, пообещав скоро вернуться. Саша сел на кровать и поджал ноги. То, что он хотел сделать, очень пугало, но ещё страшнее было потерять решимость. Мальчик скорчился, будто пытаясь удержать смелость в себе. Ему помогало тепло руки Эммануила, все еще разливающееся по груди приятной волной.

«Я поступаю правильно», – снова и снова мысленно повторял Саша. – «Правильно!»

Когда совсем стемнело, перед ним появились Кусля и Бусля.

– Пошли, – шепотом сказал Саша.

Он приоткрыл дверь своей комнаты и на цыпочках вышел в коридор. Справа была родительская спальня. Свет везде был выключен, а единственным шумом был папин храп. «Лишь бы мама не проснулась», – подумал Саша. Иногда он вставал ночью и видел, как она курит у окна, полностью погруженная в себя. Саша никогда не подходил к ней в такие моменты – почему-то боялся, что она его не узнает, хотя это было глупо.

Кусля и Бусля летели за ним, слегка мерцая в темноте, тихо хихикая и достаточно навязчиво спрашивая про сахар.

– Потом, потом, – Саша тихо прошел в прихожую и взял ключи с тумбочки.

Стоило ему выдохнуть с облегчением, что первая часть операции прошла успешно, как Кусля и Бусля пропищали:

– Потом – это сейчас? Сейчас будет сахар?

– Ладно, – сдался Саша. – Только быстро.

Они тихо пошли на кухню.

Сахарница мерцала при свете уличных фонарей. Саша достал несколько кусочков рафинада.

– Мой сахар, дай!

– Нет, мой!

– Мой, мой, это мне!

– Отдай!

Саша с ужасом смотрел, как бесцветные носятся друг за другом по кухне, пытаясь отобрать заветное лакомство.

– Тише! – взмолился он. – Вы всех разбудите!

Но Кусля и Бусля были слишком заняты спором, чтобы слушать.

– Если вы успокоитесь, я дам вам еще, – прошептал Саша.

Бесцветные моментально замерли в воздухе, проглотили кусочки, которые он им дал, и вытянули вперед полупрозрачные ладошки.

Саша положил в них еще немного сахара, но, видимо, и этого было мало.

– Сахар? – Бусля схватил белую фарфоровую ложку от чайного сервиза.

– Нет, Бусля, положи! – взмолился Саша, стараясь шептать не слишком громко.

– Белая, ням-ням, – Кусля подлетел к Бусле и попытался съесть ложку.

– Фу! – на вкус она ему явно не понравилась и, фыркая, бесцветный завертелся в воздухе.

Бусля в ответ захихикал и тоже стал вертеться. Мгновение – и ложка выскользнула из бесцветных ладошек, упала на пол и …

Цок!

– разбилась.

Звук показался Саше оглушительным. Сердце ушло в пятки. Бесцветные, поняв, что натворили, застыли в воздухе, а потом исчезли.

Обливаясь потом, Саша прислушивался, пытаясь приготовить какое-то объяснение, если придут родители. Но прошла минута, потом другая – а из спальни по-прежнему доносился папин храп. Дрожащими руками мальчик аккуратно собрал осколки с пола. В свете желтого ручейка уличного фонаря их было плохо видно.

«Утром кто-нибудь обязательно поранит ногу», – подумал мальчик.

– Кусля, Бусля, вы где? – сердито шепнул он.

Бесцветные снова появились.

– Никогда больше не ведите себя так! – прошипел Саша. – Я же дал вам сахар!

– Прости нас, – с искренним раскаянием сказал Бусля. – Мы иногда как сделаем что-нибудь…

– И баба Вера ругается…

– И все остальные тоже ругаются… и баба Галя…

– А особенно фигуристки… и невесты…

– Почему невесты? – удивился Саша.

– Ну… они белые… и похожи на сахар… но только внешне!

– Дааа….. и вот ещё мел…

Саша сжал ключи в руке. Еще раз прислушавшись, он прошептал:

– Теперь тихо. Тихо-тихо идем обратно.

– Тихо-тихо, – подтвердил Бусля.

– Мы поняли, – ответил Кусля. – Тих-тих – тих….

– Как паровозик.

– Нет, не как паровозик, – сказал Саша.

– Тихий такой паровозик – тих-тих…

– Как часики?

От Сашиного взгляда Бусля замолчал.

Они тихо и медленно пошли обратно в Сашину комнату. Дверь закрылась почти бесшумно, и Саша выдохнул с облегчением. Он сел на кровать и какое-то время сидел там, ещё раз перебирая в уме все случившееся и удивляясь сам себе. Бесцветные тем временем плавно летали по комнате.

– Ах! – Кусля стал почти серым, увидев на столе рисунок человека с когтями.

– Ты его знаешь? – спросил Саша.

– Это очень плохой человек, очень-очень, – затараторил Бусля. – Ой, ой…

Он так заволновался, что стал вертеться, как разноцветное колесо. Кусля задрожал.

Саша удивился, что бесцветные могут так сильно бояться. Он решил отвлечь их:

– Вы такие маленькие и прозрачные. Как вы можете делать всякие штуки? Открывать двери? Носить меня?

Он потрогал бесцветных рукой – рука проходила сквозь, будто они были дымом.

– Кусля и Бусля называются в вашем мире… – гордо начал Кусля. – Эээ… Как мы называемся?

– Да вот как-то прикольненько, – пискнул Бусля.

– Мария?

– Магния?

– Магнолия?

– Магия! Мы называемся магия!

– Здорово, – прошептал Саша, а Бусля поменял форму носа.

– Ага – ага.

– Угу, да-да.

– А почему вы скрываетесь?

– Ну… это… есть правила…

– А то все испугаются…

– Да и не все увидят, даже если покажемся.

– Вы очень красивые, – искренне сказал Саша.

От этих слов Кусля и Бусля засветились ярче.

– А вы, люди, прикольненькие. Ну, правда, глупые иногда.

***

Открытое окно манило свободой, пусть и холодной – майский ветер напоминал о дождливой весне. Оно также казалось Саше дверью, в которую он входит в последний раз – после того, как он отдаст ключи, его жизнь безвозвратно изменится. Когда мальчик взобрался на подоконник, темнота внизу увиделась ему океаном. Деревья качались, как водоросли в течениях, а вывеска магазина светилась, как большая глубоководная рыба. И вдруг Саша подумал, что вся эта затея – огромная, сумасшедшая глупость.

«Что я делаю? Папа меня убьёт! Я так не могу!»

Он открыл рот, чтобы сказать, что передумал, но Кусля я и Бусля уже подхватили его. Голова закружилась, темный океан сомкнулся вокруг, а от чувства невесомости в животе будто возникла дыра.

Через несколько мгновений они уже были на Катиной кухне. Её освещала маленькая настольная лампа, которую зачем-то накрыли кухонным полотенцем. В слабом желтоватом свете Эммануил Эдуардович казался волшебником из сказки, а его сережка мерцала, как благородный янтарь. Саша заметил, что старичок нервничает. Сам он сжимал ключи так сильно, что заболела ладонь. Мальчик хотел сказать, что всё отменяется, но вместо этого почему-то молча протянул связку.