Ирина Вендтланд - Вероника: проект «Горгона». Стихия. Том 1

– Как всегда.

– Тогда я прощаюсь с тобой до следующей встречи, а она будет скоро – соскучиться не успеешь. Эти двое… как их там…

– Матиас и Фридрих?

– Да. Доставят тебя до дома.

– До свидания? – Вероника хотела попрощаться таким же уверенным тоном, который звучал в его речи, но почему-то получила вопросительную интонацию.

– Пока! – он улыбается и провожает ее взглядом. Он возвращается за стол, размышляя над тем, что еще очень далек от разгадки всех тайн этой девушки, гораздо дальше, чем предполагал до сегодняшней встречи. Ему не дает покоя прозвучавшее словосочетание «духи стихий». Это, определенно, не те слова, которые могут быть сказаны случайно или в качестве метафоры. Она хотела ему на что-то намекнуть, надеясь, что он догадается сам. Но к черту всякие догадки! Пусть объясняет сама, что имела в виду, он не мальчик, чтобы играть с ней в отгадывание загадок!

Покинув здание, Вероника замечает Фридриха возле автомобиля. Увидев ее, он машет ей рукой, чтобы она подошла.

– Прошу вас! – говорит он и распахивает перед ней дверцу.

За рулем уже сидит Матиас. Ни слова не говоря, он заводит мотор и трогается с места.

– Вы знаете куда ехать? – удивляется девушка.

– К вам домой. Или у вас другие планы? Если вас интересует, знаю ли я ваш адрес, то я его знаю. – Это был их единственный разговор в машине. Всю оставшуюся дорогу они молчали.

Наконец, автомобиль останавливается неподалеку от ее дома. Почти подойдя к калитке, девушка останавливается, замерев. До нее доносится какой-то странный разговор солдат из охраны отца. Снова притормозив, Матиас вопросительно кивает ей. Вероника делает отмашку в ответ и качает головой, в знак того, что ничего серьезного не происходит, и снова вслушивается в слова. Ее не видно солдатам из-за высокого и плотного можжевельника разросшегося у ограды.

– Да это точно Зварски! – возмущенно, но негромко произносит один солдат.

– Ну, да, он похож, но это дикость какая-то! – говорит второй. – Докуривай!

– Вот ты участвовал в его расстреле?

– Нас же вместе тогда в караул поставили. Но, послушай, это не может быть Зварски! Зварски мертв!

– Я его мертвым не видел. А представь, что Мейер решил помочь ему сбежать, и по его документам отправил на расстрел другого?!

– Как бы там ни было, помалкивай об этом, а то нас по чьим-нибудь документам расстреляют, распнут и сожгут.

Дальше слышатся шаги и звук открывающейся двери. Вероника выходит из укрытия и бежит домой. В холле она сталкивается с солдатами. Встреча с ней, похоже, входила в их планы. Схватив со столика вырезанные из журнала ее фотографии, они, сияя улыбками, просят девушку их подписать.

– У меня нет ру… – не успевает она договорить, как ей уже протягивают ручку.

Вручив молодым людям фотографии с автографом, она заискивающе улыбается и произносит:

– Я случайно услышала ваш разговор. Я обещаю, что никому ничего не скажу, только объясните мне, что происходит?

– Да ничего серьезного, госпожа Мейер! – отвечает один из них. – Просто у вашего отца сейчас посетитель, очень похожий на одного заключенного.

– Ага? А имя того заключенного вы знаете?

– Вообще, о таком не принято распространяться, госпожа Мейер.

– Станислав Зварски, – отвечает второй. Девушка улыбается и целует его в щеку.

– Они в кабинете? – спрашивает она.

– Да.

– Займите чем-нибудь горничную, чтобы не заходила сюда! – требует Вероника.

– Ее нет дома.

– Отлично! – Она прижимает палец к губам и бесшумно подбегает к двери кабинета.

– Мы посторожим входы, на случай, если горничная вернется, – подмигивает ей один из солдат.

Внимательно прислушиваясь к тому, что происходит за дверью, Вероника одобрительно улыбается и показывает им поднятый вверх большой палец.

В кабинете, тем временем, происходит странный диалог:

– С женой вам лучше встретиться вне дома, чтобы не привлекать внимания тех, кто может вас узнать, – звучит голос Мейера.

– Я понимаю, – соглашается с ним незнакомец. – Знаете, Алекс, я до сих пор удивлен, что наши братья есть и среди нацистов.

– Не идеология нас создает.

– Золотые слова!

– А вы не попадайтесь больше, в следующий раз я уже не смогу вам помочь. Затаитесь где-нибудь, а лучше всего покиньте страну. С новым именем и легендой для вас это будет несложно.

– Я планирую перебраться за океан. Там меня никто из ваших не достанет.

– Хорошая идея. Конечно, наше государство отнеслось к вам довольно жестоко, но не стоит думать, что здесь кругом ваши враги. Таких, как вы и я, много и здесь, и каждый из нас поступил бы так же, как я. – Голос Алекса Мейера приближается к двери, и Вероника моментально отскакивает в сторону.

Из кабинета в компании Мейера выходит худощавый мужчина средних лет. Выглядит он неопрятно, как будто вся его одежда досталась ему с чужого плеча. Он испуганно замирает, заметив на ее груди партийный значок, но Алекс пытается разрядить обстановку.

– Знакомьтесь, это моя дочь, Вера. Она тоже одна из нас. Вера, а это Леопольд Миллер, журналист и писатель.

В глазах Вероники появляется дьявольский блеск. Она мечтала отомстить – и тут такая возможность! Страх собеседника ее отца пробуждает в ней что-то звериное. Она бы проигнорировала любое другое его чувство, но только не страх! Строго взглянув на незнакомца, она произносит:

– Странно, я вижу только Станислава Зварски.

– Вера, прекрати! – одергивает ее Алекс, чтобы не нагнетать обстановку. – Он один из нас, если ты до сих пор не поняла!

– Интересно! Один из нас женщина, а другой – подонок. И кто же из нас господин Зварски, притом, что на женщину он не похож?!

– Не обращайте на нее внимания, – говорит Мейер своему гостю. – Университет доверил ей управлять горсткой помешанных на политике шутов, и она возомнила себя бог знает кем. – Успокоив его, Алекс обращается к дочери: – А мне ведь достаточно одного звонка, чтобы разогнать твою патриотическую бригаду!

– Да-а?! – ни на секунду не задумываясь, произносит Вероника. – Какое совпадение! Мне ведь тоже достаточно одного звонка, чтобы закончить весь этот цирк – звонка в Гестапо!

– Я на секунду, – говорит Алекс Миллеру-Зварски и, подхватив девушку под локоть, затаскивает ее в кабинет. – Что ты себе позволяешь?! – зло шепчет он, оставшись с ней наедине.

– А ты что себе позволяешь?! Тебе всегда было наплевать на всех, даже на меня, а, вот, теперь ты защищаешь какого-то Зварски!

– Кто тебе рассказал о Зварски? – Схватив дочь рукой за шею, он прижимает ее к стене.

– Я умею читать мысли, ты забыл? – Ответ не нравится Алексу, и он сжимает пальцы. – Ты за все ответишь! – корчась от боли и нехватки воздуха произносит она. Вероника впивается острыми ногтями ему в руку. Мужчина не сбавляет хватки, даже когда из царапин на его запястье начинает сочиться кровь. Наконец, ногти девушки задевают какую-то болезненную точку, и он отдергивает руку. – Ты знаешь, что я ничего не могу с тобой сделать, – потирая шею, хрипло произносит она. – Но у тебя есть Луиза, и она просто человек. – За эти слова Вероника получает тяжелую пощечину.