Михаил Федоров - Все демоны ада. Книга первая. Повелитель демонов

– Что ж, кажется, случайно знаю, только вот как… Эх, жалко я внука со слугами отправил за продуктами, он бы проводил. Ну ладно, попробую объяснить… Вы, кстати, хорошо ориентируетесь в городах?

– Лучше многих, – усмехнулся Тэлмер.

– Вот и хорошо. Значит так …, – трактирщик пустился в объяснения. Тэлмер внимательно слушал, а гном продолжал завтракать, особенно налегая на помидор – он явно ему очень понравился.

Через несколько минут Ларион стал собирать посуду, а Тэлмер стал собираться на прогулку по базару. Арни что-то тихо сказал хозяину, тот кивнул. Через пару мгновений Ларион Баринус вышел.

– Скажи мне, Арни…, – произнес, поворачиваясь к столу, Тэлмер, но тут же замолк – на столе гнома не было, лежало только забытое хозяином блюдце и, опять же, колпачок гнома. Но его самого нигде не было видно. Тэлмер беспокойно оглядел комнату, но беспокоился он недолго. Дверь открылась, и вошел трактирщик.

– Блюдце забыл! – улыбнулся он и подмигнул Тэлмеру. Из громадного кармана передника хозяина вылез гном – уже чисто отмытый от помидорного сока. Забрав блюдце, хозяин сказал: «Всего хорошего!», – и покинул комнату.

– Хоть бы предупредил! – укоризненно сказал Тэлмер гному, но тот лишь фыркнул.

Что-то мысленно прикинув, Тэлмер надел кольчугу и пристегнул шпагу к поясу, но ни маску, ни кинжал брать не стал. Из своего заветного мешочка достал несколько драгоценных камней и золотых монет и переложил себе в карман. Надел на средний палец левой руки перстень с серебристым камнем. Накинул на плечи плащ. Гном же, во время этих приготовлений, решил немного потренироваться после плотного завтрака. И теперь, скинув куртку, в одной рубахе, он крутил свой топор, то одной, то другой рукой. Топор, поблескивая в воздухе, метался туда-сюда, то наносил невидимому противнику неотразимый удар, то описывал круги вокруг тела гнома, создавая непробиваемый купол. Тэлмер полюбовался на великолепное владение оружием, потом произнес: «Да, неплохо. Ну, а я пошел.». Гном, не прекращая крутить топор, крикнул: «Счастливых поисков!» – и сам закрутился на месте, разрезая воздух быстрыми выпадами топора. Дверь за юношей закрылась.

Выйдя на улицу, Тэлмер, следуя указаниям Лариона, повернул налево. Эту улицу заняли торговцы мехами. Те, кто побогаче, строили павильоны в скверах и арендовали магазины. Остальные снимали под свои товары самые различные помещения: первые этажи жилых домов, склады, разные мелкие хозяйственные постройки. Те, кому не хватило зданий, или кто не хотел платить бешеные деньги за аренду, ставили свои лотки прямо на улице. Но не как попало! Первым, что должен был усвоить любой желающий торговать, были правила Большого Базара. За их соблюдением бдительно следила специально созданная комиссия и Базарные патрули. Навстречу Тэлмеру как раз попался один из них. Три человека в красно-зеленой форме, с дубинками на поясах, прохаживались по улице, присматривались к торгующим, изредка спрашивали лицензию у кажущихся им подозрительными лиц; иногда измеряли ширину улицы между лотками. Но нигде проблем не возникало – никто не хотел, чтобы его выкинули с Большого Базара.

Тэлмер быстро шел, лавируя между покупателями и любопытными. А их было немало: во-первых, эта улица была одной из самых широких и протяженных, хоть и проходила почти по краю города, во-вторых, меха были настолько ходовым и интересным (правда и дорогим тоже) товаром, что привлекали даже тех людей, кто до этого к ним был совершенно равнодушен. Бывало, что житель знойной пустыни увозил с Большого Базара шубу из меха олеона, которая могла противостоять самым жестоким морозам, а какой-нибудь четырехрукий ногр, сам весь покрытый шерстью, покупал куртку из радужного сеймиола, радуясь при этом, что купил хорошее украшение для своей пещеры – куртка так здорово переливалась!

Да, многочисленности народа и разнообразию рас, соответствовала многочисленность и многообразие изделий из меха. Впрочем, здесь продавались и просто выделанные шкуры. Тэлмер, проходя мимо, машинально пытался определить какому зверю, какая шкура принадлежит, или из чего сшита данная куртка или манто. И не всегда ему это удавалось. Тут были шкуры тикрона и вейнора, пумы и соболя, шубы из крыси, песцовые манто, муфты из грау-альбиносов. Огромные шкуры медведей и маленькие шкуры белок. Вот переливается всеми возможными на свете цветами шапка из радужного сеймиола в руках восхищенного покупателя из провинции, а торговец уже собрался заломить немыслимую цену. Другой торговец расхваливает редчайший товар – тулуп из шкуры бардила. Длинный густой мех надежно защитит от холода. А под мехом – прочнейшая кожа с чешуйками, которая не уступит и иной кольчуге. В доказательство этого, слуга торговца – расторопный молодой человек, наносил кинжалом удары в повешенный на стойках тулуп, а его хозяин – добродушный толстяк с узкими глазами – пальцами раздвигал мех, показывая, что ущерба одежде не нанесено, и при этом не уставал говорить, обращаясь к любопытным, обступившим его лоток, причем голова у толстяка вращалась более чем на сто восемьдесят градусов.

Перед таким выбором покупатели и вели себя соответственно. Одни яростно торговались до последнего, другие тут же платили запрошенную цену, третьи искали по всей улице, где и что подешевле. Торговцы тоже поступали по-разному, в зависимости от своих убеждений, принципов, расовых традиций и требований. Некоторые уговаривали покупателей купить если не один, так другой товар, некоторые, буквально, заговаривали клиента. Одни совершенно равнодушно называли цену и никак не реагировали на самых упрямых и надоедливых клиентов, не утруждая себя даже расхваливанием своего товара. Другие, в противоположность, показывали все достоинства предлагаемой меховой продукции и тщательно скрывали ее недостатки. Вот, например, огромный ногр, сам очень похожий на товар, которым торгует, вовсю расхваливает меховой комплект: шапку, полушубок и сапоги, сшитые из меха вейнора. В трех своих руках он держал все три части комплекта, а четвертой рукой бурно жестикулировал и говорил на ломаном Всеобщем, обращаясь к высокому мингалезу, мужчине с пышной зеленой шевелюрой и шестью пальцами на руках. Мингалез хотел купить одежду для своего отпрыска, который стоял тут же рядом и глазел не столько на предлагаемые вещи, сколько на ногра, который их предлагал. А вот полный мужчина в синих шароварах и красной феске сидит, скрестив ноги, на коврике посреди своего товара и невозмутимо смотрит, покуривая трубку, на покупателя, который безуспешно пытается доказать, что белое это – черное, и что цена за шкуру брукса равна цене десяти живых бруксов. Наоборот, в другом месте, покупатель, слегка покривившись, платит несусветно заломленную цену, а не ожидавший этого торговец, растерянно принимает деньги. А здесь, как раз закончился бурный торг, который, судя по потному, раскрасневшемуся лицу торговца-человека и воинственно торчавшему гребню покупателя-хартьянца, продолжался минимум полчаса. Но и тот и другой расходятся довольные, причем каждый думает, что именно он выиграл в сделке.