SferDrakon - Книга 1. Выбор пути, по которому идти…

Она не знала, справиться ли, но поклялась самой себе, что не сдатся. Это было написано на ее лице и сквозило в ее движениях.

Мужчина, возможно, направляемый теми же чувствами или аналогичными, старался, как мог помочь этой женщине.

Спустя какое-то время дети успокоились и уснули, хоть и неспокойным сном.

А мужчина и женщина собрались на кухне.

– Как думаешь, Фредерик, Повелители предполагали подобное? – спросила она у мужчины.

– Не знаю, но надеюсь. Сейчас мы должны лишь следовать Клятве и тогда надеюсь гнев Повелителей минует нас, ведь мы останемся верны, а вот остальные… Повелитель в гневе всегда был опасен и даже его действия были практически несовместимы с жизнью… провинившегося, но, похоже, они об этом забыли, – закончив эту долгую речь, мужчина с грустью покачал головой.

– Ты думаешь, наш прежний Повелитель вернется?

– Когда рушится данное слово, это всегда вызывает определенные изменения. Главное, постараться их сгладить и если что-то подобное будет, то не допустить, чтобы этот город, который мы поклялись защищать, не пострадал из-за нас.

А дальше повисло долгое молчание, ведь ни один из них больше ничего не мог добавить. Они знали своих Повелителей, и они представляли гнев его, но при этом все, что им и оставалось, так это ждать.

Ждать, когда Пробудятся дети, как появится в ответ на нарушенное слово их прежний Повелитель. И разве что гадать, к каким бедствиям это может привести.

После этого трагического вечера прошло чуть больше десяти лет.

Все также в саду шумели деревья и цвели цветы. Все также по водной глади озера шла рябь от порывов ветра.

Но то, что случилось тогда, так и вернулось назад.

Раньше в этом особняке жило более ста человек, но сейчас жило… всего пять: брат с двумя сестрами и двое человек прислуги.

Многое изменилось с тех пор. Помнил ли я о произошедшем? Помнил, но… смутно. Но никто ничего не рассказывал, как бы я не расспрашивал.

Радостно светило еще теплое осеннее солнце. Голубое небо радовало глаз. Легкий ветер нежно играл с листвою деревьев, будто играл сонату.

А в это время…

Луиза скользящей, даже летящей походкой, с необыкновенной для постороннего глаза скоростью, двигалась в сторону комнаты старшего из детей. И, судя по привычности ее движений, она считала такое поведение нормальным.

Войдя в комнату, она стала раскрывать шторы, на ходу произнося:

– С добрым утром, Мастер.

Именно так, именно с большой буквы.

Я что-то невнятно пробормотал, на что Луиза не обратила внимания.

– Раз так, дорогой Мастер, тогда… – она резко сдернула с меня одеяло, а бьющие в глаза лучи солнца закончили ее работу. Эффект был достигнут, и я все же открыл глаза.

– Доброе утро, Луиза. А помягче никак? – спросил я, уставившись на женщину.

– Хм, вряд ли, – слегка нахмурившись, ответила она. – Мастер, когда вы злитесь, вы такой милый, – хихикнула она, ведя себя больше, как непослушная девчонка, нежели взрослая. Или ей нравилось такое поведение?!

– Вот всегда ты так, – пробурчал я, окончательно просыпаясь и констатировал очевидный факт: – я проснулся.

– Ага, вот теперь вижу, – еще раз она хихикнула, – ваших сестер я разбужу чуть попозже.

– Хорошо. Пусть еще поспят, – согласился я с ней. – А сейчас… брысь отсюда.

То ли серьезно восприняв мои слова, то ли посчитав свою задачу выполненной, Луиза быстро покинула комнату.

– Ветер, блин… – в очередной раз пробормотал я. Эта ее манера передвигаться, и кажущееся легкомыслие, – все это напоминало ветер.

– Я все слышу… – странным образом донеслось откуда-то из недр дома.

– Как есть, ветер… – еще раз вздохнул я и стал одеваться.

Впрочем, я продолжал думать о Луизе и ее мистической связи с ветром или воздухом, ведь иначе вот эти возможности объяснить нельзя.

Одевшись, я спустился на кухню.

– Доброе утро, Артур, – поприветствовал меня мужчина, больше напоминающим байкера и даже здесь сидевший в кожаной куртке с цепями и прочей атрибутикой вместо костюма дворецкого.

Я нахмурился, продолжая думать и о том, почему Луиза меня Мастером зовет, а вот он только по имени. Но сколько бы я не думал, понять так и не смог. Эти вопросы, как впрочем, и другие, оставались без ответа.

– Что нового пишут, Фредерик? – спросил я, начиная утро с чашечки кофе, и потянулся за газетой.

В это время Луиза будила моих сестер, а после уже будет сервировать стол для завтрака.

Да, с момента таинственной смерти моих родителей Луиза занималась хозяйством и приглядывала за моими сестрами. И всегда была в зеленом платье, причем оно никогда не мешалось ей ни при перемещении по дому, ни в уборке, ни еще в чем-либо. А Фредерик, как мог помогал с делами да обучал фехтованию и рукопашному бою, чтобы я мог защитить себя в случае чего.

Хотя о каких нападениях могла быть речь, если мы были детьми. Разве что обычная шпана или что-то подобное.

Но сложнее было с сестренками. После смерти родителей они вообще замкнулись, даже со мной разговаривали через силу. То событие для нас было самым настоящим шоком и если я как-то быстро оправился, то сестренки с этим справлялись дольше, намного дольше. Сторонились всех чужих, вероятно, все остальные казались им теми, кто может их убить.

В некотором смысле их трудно упрекнуть в этом, ведь мы ничего не знали, и как бы я не расспрашивал и Луизу, и Фредерика, они мне толком ничего не сказали. Упоминали, что видели их живыми, а потом на какой-то миг будто потеряли из виду, а после обнаружили уже мертвыми, причем клялись, что никакого проникновения в дом не было. А в этом им верить можно.

Хотя на чем эта моя уверенность строилась, не пойму. То ли на их отношении ко мне, то ли на чем-то ином.

Пролистывая газету, я смотрел на заголовки и ни одно не цепляло внимания, а значит, важного не было. Впрочем, Фредерик об этом сразу и сказал.

О, вовремя. Вот мои сестры – Юи и Аи – спускаются, да и Луиза заканчивает накрывать на стол.

– Доброе утро. Как спалось? – говорю я им.

– Доброе утро, – ответила на первую фразу Юи.

– Нормально, – а вот на вторую фразу ответила Аи.

У них оно с детства так. Особенность близняшек.

С одной стороны, обычный разговор, а вот с другой… ну, то, что я за них переживаю, это-то само собой разумеется, а вот о причине волнений стоит рассказать поподробней.

Луиза с Фредериком на удивление редко говорят о наших родителях. Даже, если мы пытаемся их расспрашивать, они либо уклоняются от ответа, либо явно говорят, что не скажут. Вроде как не имеют права. На что нам оставалось лишь вздыхать.

Но вот вчерашний разговор очень уж выбивался из череды.