Светлана Барс - Странники ночи 2. Магия мёртвых

Более опытные воины сами выбирали, кто из них достоин пройти Состязания. Для них это было подтверждением их способностей, их первенства. А так же шансом взойти на более высокую ступень.

В тот день Вику казалось, что он видит себя со стороны. Всё, что нужно было делать, он делал на грани своих возможностей, а иногда и переступал эту грань. В глазах очень часто темнело, ноги подгибались от напряжения, но всё это происходила уже за финишной чертой или после окончания схватки. Сознание отстранённо отмечало тот факт, что очередное задание выполнено и нужно вновь подняться с земли и идти дальше, потому что каким-то образом до сих пор не проиграл. Словно во сне, словно это происходило не с ним.

После пяти забегов на разные дистанции, начались трёх раундовые кулачные бои. Те, кто после них ещё остались стоять на ногах, без перерыва отправились стрелять из луков. Взять лук разбитыми в кровь, трясущимися от усталости руками тоже оказалось испытанием, а попасть в мишень – подвигом.

Вик с каким-то безразличием удивился, что до сих пор может двигаться, что не потерял от перенапряжения сознания, как это было с другими новичками. Он мельком замечал их неподвижные тела, уносимые помощниками с поля, где происходили состязания. Единственной мыслью оставалось, что надо натянуть плохо поддающуюся тетиву, потом поймать взглядом расплывающуюся мишень и отправить стрелу в полёт.

Вик выдохнул, когда тетива протяжно звякнула в пятый раз – всё, завершена последняя попытка, он опустил тяжёлый лук и с трудом разжал пальцы. Оружие упало на землю, пришлось пересиливать себя, чтобы не последовать за ним. Подбежавший распорядитель постоял рядом, оценивая результат, а потом толкнул его в направлении площадки для мечников.

Вик глухо застонал, в отличие от него большинство лучников направились к трибунам – для них соревнования закончились.

Тот день тянулся бесконечно. Вечером Вик устало стоял среди своей группы, из тех, кто выдержал все испытания, осталось не более четверти новичков. Он ждал общего награждения и с безразличием воспринимал, как подходят учителя и хлопают его по плечам. Рядом такие же уставшие соревнующиеся с завистью, но улыбками уже говорили слова поздравлений. Он даже отыскал взглядом на трибунах своих родных, все улыбались – и родители, и младшие сестрёнки, махали ему руками.

Оказалось, что в своей возрастной группе он выиграл. Не совсем понимая как, но выиграл.

А потом было награждение по количеству набранных за все испытания баллов. Здесь уже не учитывался возраст.

Вик вместе со всеми отошёл к трибунам, младшие соревнующиеся никогда не попадали в эту шкалу достаточно высоко. По общему количеству набранных баллов выигрывали лишь опытные воины.

Все облегчённо расселись по лавкам, услышали, как назвали третьего из лучших – Деркон – командир пятой атакующей команды, и почти сразу трибуны взревели. Был назван второй – Кравий – командир разведчиков. Был назван тот, кто в течении предыдущих пяти лет оказывался Первым на Играх. Но сегодня он не стал победителем, значит, его вечный соперник лишь слегка ему уступающий Милт его превзошёл.

Победителя объявили с некоторой задержкой, Вик даже не слушал, погружённый в собственные мысли. Поразила лишь наступившая вслед за этим тишина – не верящая, пронзительная, а затем трибуны вновь взревели.

Его почему-то начали толкать, подбежали двое учителей, рывком поставили на ноги и вновь заставили выйти на арену. Он непонимающе огляделся, увидел лица родителей, на этот раз не улыбающиеся, а взволновано-сосредоточенные. На подгибающихся ногах двинулся к судьям.

Имя того, кто набрал больше всех баллов, вновь повторили. Его имя. Вик – ученик седьмой старшей группы Западной школы, сын Ливода и Кеаны.

Перед взглядом поплыл туман, он с трудом заставил себя не шататься, расправил плечи и двинулся вперёд. Всё, это не победа, это самоубийство.

Вик не смотрел на глашатаев, не смотрел на судий и Кравия, лишь представил, как выглядит его исказившееся от злобы лицо. Но не смотреть на Тиону, награждавшую победителя, не получилось.

Слишком близко оказались лучившиеся восторгом глаза и счастливо улыбающиеся губы. Она надела ему на шею знак Первого, при этом сильно прижалась к его груди, обвила его руками. Вик едва не отшатнулся, понимая, что теперь точно погиб.

А вечером стало известно, что дочь главного Старейшего объявила о смене претендента на её руку.

Дома мать плакала, ругалась с отцом, его они не обвиняли, но для их семьи это означало слишком большие перемены. То, что его выбрала Тиона, ещё не говорило о том, что свадьба обязательно состоится, а вот смертельного врага в лице Кравия он уже точно нажил. Причём отразится это не только на Вике, пострадает и отец, которого под влиянием мстительного командира разведчиков, скорее всего из стражников переведут в простые воины и отправят сражаться за стену – в первых рядах. Дом могут поджечь, мать и сестры станут изгоями – с ними перестанут общаться.

Многое может произойти, но начнётся всё это не сразу, сначала они будут под защитой семьи Тионы. Но до тех пока она не передумает общаться с Виком. А для своенравной девушки это было в порядке вещей. Она никогда не задумывалось о том, что с её избранником случается потом. Особенно, если он из простой семьи и ещё даже не воин, а всего лишь ученик.

Конечно, если Вик сам откажется от Тионы, Кравий не будет преследовать его семью. Но такого невиданного оскорбления девушка никогда ему не простит. Нет, в этом случае, его родных тоже не тронут, но самому Вику проще всего будет сразу совершить самоубийство.

Вик стоял у окна, смотрел в сгущающиеся сумерки, а его губы сами собой кривились в горькой усмешке. Где-то за лесом разгоралось алое зарево портала, а здесь в саду цвели удивительно красивые, посаженные мамиными руками цветы, мягко покачивали ветвями столь привычные с детства старые деревья, лежали на земле не прибранные со вчерашнего вечера садовые инструменты. Здесь было уютно, мирно, спокойно. Так и должно оставаться. Он не хотел покидать этот мир, но если по-другому не получается….

В походный мешок были быстро сложены первые попавшиеся под руку личные вещи, со стола схвачена и завёрнута в полотенце большая лепёшка и также засунута в мешок. Он быстро поцеловал замерших родителей, обнял сестёр, шепнул им, чтобы не скучали, и выскочил за дверь дома. Уходил он почти бегом, ни разу не оглянувшись, лишь спиной остро чувствовал их взгляды. А слова прощания так и не сорвались ни с чьих губ. Простите….

Взведённые в натянутые струны чувства заставили его остановиться на перекрёстки дорог перед лесом. Это произошло раньше, чем ему преградили путь, но отступать всё равно было некуда. Его окружили. Их было семеро, все из отряда Кравия во главе с командиром. Опытные, прошедшие множество боёв воины. Старшие и более сильные. Вооружённые не мечами, а тяжёлыми окованными в железо дубинками.