Светлана Барс - Странники ночи 2. Магия мёртвых

Дети уже справились со своей задачей и теперь стояли рядом с находившейся без сознания женщиной. В доме стало полутемно, свет пробивался сквозь узкие щели, видневшиеся между ставень. Вик напряг слух, грохот выламываемых досок уже смолк и сейчас тяжёлый, неровный топот слышался во дворе. И то, как скоро они начнут ломиться в дверь дома, оставалось лишь вопросом времени.

Локоны тёмно-русых волос густыми прядями падали на мертвенно-бледное лицо по-прежнему искажённое гримасой боли, словно она продолжала всё чувствовать. Грудь едва заметно вздымалась, но Вик и так знал, что женщина ещё жива. Слышал биение сердца, чувствовал запах её кожи, что щекотал ноздри едва уловимым ароматом, запах крови…. Вистолец поморщился, пытаясь отогнать наваждение, и с удивлением осознал, что уже некоторое время слышит настойчивый шелестящий шёпот: – Иди, иди, иди….

Он быстро огляделся, не совсем понимая, откуда он доносится. Находящиеся здесь же дети никак на него не реагировали. Рука машинально, как в минуту опасности, опустилась на рукоять меча. Вик настороженно замер, прислушиваясь больше к себе, чем к окружению. Ощущение было слишком странным, шёпот рассеивал внимание, подталкивая куда-то двигаться, так же как сейчас за стенами этого дома монотонно шагали тысячи безвольных существ.

– Иди, иди, иди….

Шёпот плыл на грани восприятия, едва касаясь его слуха, едва задевая сознание, как будто чей-то подслушанный приказ, пока ещё не предназначенный для него…. Он с силой потёр лицо, очень хотелось зарычать от злости, ему даже показалось, что во рту начинают мешать удлиняющиеся клыки. Не сейчас.

Вик с трудом заставил себя успокоиться и чтобы отвлечься сосредоточился на детях. Скудное освещение не мешало его обострённому зрению отметить, что они совершенно не похожи на женщину, но зато очень похожи друг на друга. У девчонок вьющиеся золотистые волосы, голубые глаза и одинаковые черты лиц – блезняшки. Парень болезненно худой, тоже золотоволосый, в светлых глазах мелькают непонятные искорки, как это часто бывает у начинающих колдунов ещё плохо контролирующих свои способности.

Они топтались на одном месте, переглядывались, не зная, что делать, как помочь. Трогать страшную голову никто не решался. Та продолжала иногда шевелиться, двигала челюстями, но не разжимала, оставаясь висеть на плече истекающей кровью жертвы.

Вик решительно шагнул ближе и присел рядом с женщиной на колени. В его сторону во впавших глазницах сразу шевельнулись иссушённые белки глаз без зрачков, сквозь стиснутые зубы прорвался угрожающий хрип.

– Ну что, лекарь, – продолжая рассматривать полу облезший от кожи череп с клочками ещё держащихся кое-где волос, поинтересовался вистолец. – Как будешь лечить?

– Лечить? – парень заметно вздрогнул. – Это? Но-но….

– Это у тебя есть меч, – подала голос одна из девчонок. – Эту башку сначала срезать надо.

– Не, она Лирте слишком глубоко в кожу вгрызлась, – заявила вторая, бесстрашно выглядывая из-за Вика. – Так он ей полплеча отрежет.

– Она вам не мать? – решил уточнить вистолец.

– Нет, она мачеха, но всё равно жалко, – они обе начали всхлипывать. – Лирта хорошая. Её надо спасти!

Вик вздохнул. – Предложения есть? – он глянул на лекаря, тот мелко дрожал, обхватив себя руками.

– Ну, чисто теоретически, на мертвецов должно действовать серебро, – выдал подросток. – Я где-то читал об этом.

– Чисто теоретически – да, – согласился Вик, вспоминая как это самое серебро ещё при жизни начало весьма ощутимо жечь ему кожу. – Ладно, аккуратненько обходим дом и ищем серебро. Держитесь все вместе. А я с Лиртой побуду.

Дети послушно развернулись и группой двинулись в сторону кухни, вскоре оттуда донёсся грохот выдвигаемых ящиков и звон посуды. Потом было что-то высыпано, разлито, с криком опрокинуто и в довершение порвано.

Вик привалился спиной к стене и спокойно вслушивался в этот шум, стараясь одновременно контролировать звуки и за стеной дома. Сейчас топот доносился уже и с другой стороны здания. В голову вдруг пришла мысль, что здесь может быть ещё одна входная дверь – задняя. Он мгновенно сорвался с места и понёсся по тёмному коридору. Тот сделал несколько поворотов, Вик проскочил мимо двух дверей в просторные комнаты и очутился перед кладовкой.

Взгляду предстало нагромождение из кроватей, тумбочек и стульев, подпирающих довольно хлипкую дверцу. С той её стороны слушались тяжёлые шаги, шебуршание и грохот роняемых предметов. Вистолец замер, втянул носом воздух и уловил едва чувствуемый запах мёртвого тела, как будто данный ходячий труп таковым стал совсем недавно.

Вик медленно отступил, не спуская взгляда с кажущейся слишком тонкой дверцы и вслушиваясь в неровные, топчущиеся шаги мертвеца. Только бы не привлечь внимания, не разбудить жажду к действиям в этом поднятом не понятной силой безжизненном теле.

Некромантия существовала всегда, но колдунов, специализирующихся в таком не совсем казалось бы нужном для живых деле, было очень мало. Они становились изгоями, жили вдали от людей. Их сторонились, побаивались, но не считали злом. Иногда даже обращались за помощью, когда на погостах становилось не спокойно. Умелый некромант мог не только поднять трупы, но и так же легко упокоить вдруг решивших прогуляться уже не живых родственников некоторых из селян. Вик слышал много таких историй. Не успел человек доделать что-то слишком важное при жизни, вот и не лежится ему в земле, встаёт и идёт себе обратно домой. И хорошо, если с мирными намерениями, а бывало по-разному, для мертвецов любые преграды не имеют значения, у них одна цель, ради которой они восстали. Говорили, что чаще всего такое происходило вблизи границы Рееты, потому и так много в округе покинутых селений и брошенных домов.

Но здесь, в этом городе и во всей Тинасе…. Ради чего они выбираются из глубин земли, взламывают уложенное руками людей покрытие дорог и беспрепятственно шагают по улицам города? Города не строят на погостах, это не место для мёртвых, их не должно быть там внизу – под домами. Они пришли извне.

Он медленно отходил, пятился, стараясь двигаться совершенно бесшумно. Сбоку мелькнул проём входа в комнату, взгляд уловил яркую полосу солнечного света, пробивающуюся между слишком широко открытых створок ставень. Вик мысленно выругался и быстро шагнул в комнату. Похоже, дети в эту часть дома не заглядывали. Ставни прикрыли хозяева, но не заперли, и сейчас они медленно двигались под порывами ветра.

Вистолец предусмотрительно вытащил из ножен меч и замер посреди просторного помещения. Похоже, это была чья-то спальня, у одной из стен стояла кровать, у другой диванчик и шкаф. Кругом разбросанные вещи, сорванный полог, откинутое и скомканное одеяло, на простыне видны длинные рваные полосы. И пятна крови – алеющие на постельном белье, застывшие багровыми лужами у кровати.