Любовь Сушко - Волхв, сын Славена. Славянская сага

Оставались только короткие печальные встречи на берегу озера, ожидание, и разлука еще до встречи, не так уж и много, хотя и не мало. Ее участь ничто больше не сможет изменить.

Когда он вернулся во дворец, было уже темно. Но там царила суматоха. Дубыня вместе со всеми остальными готовился к свадебному пиру. Ему жехотелось только, чтобы все это скорее закончилось.

Он ничего не спросил о своей невесте, словно бы ее и не было близко. Князь рассмеялся, понимая, что не может вспомнить, как ее зовут, если он вообще слышал ее имя, то напрочь его позабыл.

№№№№№№№№№

Марфа же все еще никак не могла прийти в себя. Она стояла, словно вкопанная посреди покое, которые воевода для нее определил и чувствовала, что силы и помыслы совсем ее оставляют.

Они ничего не знала и не ведала о мире, который ее окружал, даже не пыталась понять того, что вокруг творилось. Она только боялась, что князь рассердится на что-то и прогонит ее назад, туда, откуда она пришла.

– Не прогонит, – услышала она голос Кикиморы, – видеть эту шуструю девицу она не могла, но слышала ее хорошо, – вот только нелюбимой ты останешься, может и сама захочешь, чтобы прогнал, но останешься тут томиться. А бороться с русалкой силенок не хватит, ты и живую соперницу не одолеешь а уж мертвую и подавно.

Марфа от таких слов затрепетала, словно лист на ветру, но сказать больше ничего не могла и не смела. Почему Кикимора говорит, что ей тут будет очень плохо, она будет несчастной пленницей. Надо было куда-то бежать и спрятаться от этого мира, но у нее не хватит силы на побег. Она оставалась покорной воле князя, была яростно брошена в водоворот, из которого живой ей не выбраться.

Дубыне за три удалось приготовить свадебный пир, носился он по миру, едва только успевал то туда, то сюда.

Служанки только успевали исполнять все его приказания, а он уже новые дела для всех придумывал. Они теперь дружно шили наряды для княгини и обряжали ее для главного торжества. Но самые завистливые твердили, что напрасно они стараются – ничего ее не украсит, так невзрачна казалась невеста. Но как бы все девицы не злословили, рядом с князем будет сидеть и распоряжаться она, а им придется подчиниться.

Судьба часто бывала жестока, к тем, кто заслуживал лучшей доли, но оставался все еще только служанкой. Хотя с этим тоже остальным пришлось мириться. А сама Марфа все еще обмирала от страха, все тонуло в тумане, она слышала голоса, подчинялась им, словно завороженная. Но не могла избавиться от робости.

– Никогда не стану я настоящей хозяйкой тут, – думала она сердито и готова была разрыдаться от бессилия. Она боялась князя, которого видела во второй раз после того, когда ее привел к нему Дубыня.

Но ей показалось, что он и не взглянул на нее, а как —то только скривился, словно от странной боли. Ему было все равно на ком жениться. Это обижало, но она старалась не подавать вида. А если он разглядит ее и откажется при всех? Оставалось только убеждать себя, что такого не случится.

Но тревоги ее оказались напрасными. Князь в назначенный час спокойно и уверенно вышел на пир, как это и делал всегда. Он не выражал никакой радости, но и недовольства тоже не было – только спокойное равнодушие, ко всему происходившему.

Новая княгиня медленно привыкала к тому миру, в котором ей придется оставаться и как-то жить, а может даже выживать.

От первой радости не оставалось и следа, но и печалиться пока было не о чем. Уже в тот вечер Марфа мечтала о том, что Славен привыкнет к ней и полюбит ее по-настоящему, она и не догадывалась о том, что это невозможно, даже грозная Марена не может его заставить так сделать. И все-таки она знала, что отправится в капище Лады и принесет ей самые щедрые дары. Но она трепетала, думая о том, что скоро ей придется идти с ним в покои. Она никогда не слышала о том, что там происходит во время первой ночи.

И кто-то уже пытался намекнуть ей, что надо удержать князя, чтобы его

Кикимора с собой не увела, та-то знает, как ублажить властелина.

Сразу было видно, что Марфа этого не знала и не ведала.

Она почувствовала, что каменеет, и решила, что лучше бы за столом оставаться до самого утра. И слезы сами потекли по щекам. Кажется тогда князь повернулся к ней и в первый раз на нее взглянул, потому что все за столами зашевелились, переговариваясь.

Славен тоже подумал о том, что ночь придется провести с этой странной девицей, которую ему выбрали матушка с Дубыней.

Он подосадовал на то, что не позаботился о тайном ходе, чтобы можно было незаметно сбежать, когда станет совсем невыносимо.

Каким странным оказался этот союз, даже если у Дубыни и были добрые побуждения, то теперь он отомстил самым жестоким образом.

Он переживал все, что недавно и тот, когда женился на нелюбимой женщине

– Зло возвращается, теперь ты переживаешь то же самое, но кажется эта не так тупа, алчна и коварна, как та, которая была прежде – это обычная жертва чужого произвола.

Князь резко поднялся, так что опрокинулся кубок со сладким пивом, но он даже не посмотрел туда, что-то сказал всем, сидевшим за столами, потом своей невесте, и отправился туда, во тьму коридора.

Она покорно пошла за ним, спотыкаясь, дрожа от страха, словно была слепа. Он усмехнулся, как нежна и дерзка была Анфиса, как ему нравился ее упрямый задор. Нет, она до конца ни в чем не уступала князю. Всегда и всей он будет сравнивать с той, которая так запала в душу.

№№№№№№№№

Словно в какой-то тюрьме дверь перед Марфой захлопнулась, она подумала, что никогда больше не сможет ее открыть.

Большая комната с ложем посередине закружилась перед глазами.

Князь подхватил ее и швырнул на кровать. Он ничего больше не делал, а онане ведала что должна или не должна сделать. Он лег на самый край кровати. Он был дивно красив. Но голос заставил снова обо всем забыть.

– Ты ведаешь об Анфисе, – услышала она его слова, – я ее любил больше жизни, если бы она была жива. Но не надейся, тебя в никогда не полюблю, но мне нужно быть женатым, мне нужны наследники, если не будешь дурой, и не станешь перечить мне и обманывать, то не будешь ни в чем знать нужды.

Он замолчал, словно устал, пока говорил обо всем. Она чувствовала, что не произнесет ни одного слова. Тень утопленницы стояла перед ней. Но зачем он говорит обо всем, разве трудно было слукавить? Нет, он рожден, чтобы обижать ее. Вот она и разрыдалась снова. Но ведь она не просилась, она не хотела стать его женой, хотя разве что-то можно объяснить князю?

Марфа стала развеваться, путаясь в нарядах, почувствовала, как он усмехнулся, когда заметил ее наготу и стыдливость. Наверное, она не была ни на одной ночи не то, что с Купалой, но и с обычным парнем, не потому ли матушка и выбрала эту дурнушку?