Дмитрий Образцов - Между сказкой и дальше

Его супруга потянулась, откинув одеяло – и на мгновение король Темилиана ослеп от красоты обнаженного тела. Кселла поднялась с кровати, наклонилась поцеловать мужа и потянулась рукой к стоящему на столике колокольчику, требовательно в него позвонила. Почти сразу же из небольшой комнатки сбоку появилась молодая служанка с опущенными к полу глазами. Кселла подошла к зеркальному шкафу и ее неспешно начали одевать. Ансмат приподнялся на локте, но не спешил вставать, наслаждаясь представившимся зрелищем. Его супруга и правда была хороша – это признавали все. Не очень высокая, но зато грациозная, она многих возбуждала своими плавными движениями. На ее широковатом лице блуждала улыбка – таинственная и привлекательная, так подходящая зеленым и лукавым глазам, прекрасным независимо от отражающихся в них чувств.

Когда служанка вышла, Кселла прошла на середину покоев и замерла, внимательно разглядывая узоры и лепку на стенах и потолке.

– А ведь красивый замок, – произнесла она мягко, будто мурлыкающая кошка. Бросив на мужа быстрый взгляд, королева негромко продолжила:

– И, подумать только, ты ведь мог бы жить здесь. И, следовательно, править Корлимаром. Как и Оргамеонией, как и Сважгерой. Ведь ты был бы императором. Анси, – она улыбнулась, – сколько истины в легенде о случайном наследовании? О воле случая?

Ансмат расцвел, мечтательно и глупо улыбнулся. Он быстро поднялся с кровати, подошел к ней и, положа дрожащую от возбуждения руку ей на талию, прерывисто заговорил, глядя в ее прекрасные глаза:

– Дорогая… Эта история передается из поколения в поколение во всех четырех королевствах, и везде она настолько схожа в мелочах, что большинство не сомневается в ее правдивости… Да, на смертном одре мой предок, император Ардинэльд, повелел своим детям бросить жребий, и согласно ему разделить Империю. Таким образом император хотел избежать возможной междоусобной войны. Кроме того, говорят, он очень любил всех своих детей, и не хотел кого-то обидеть. Но по воле случая каждому из наследников выпало то королевство, которое досталось бы и по праву первенства – Корлимар, затем Темилиан, Оргамеония и Сважгера. Ирония…

– Весьма жестокая, – отрезала Кселла, – Ведь Скалек была любимым ребенком Ардинэльда, что бы там не говорили. Если бы не жребий, сейчас ты был бы императором. Я люблю Темилиан, это мой дом, но… сам понимаешь…

– Понимаю, – нежно улыбнулся Ансмат, не дав ей закончить.

– Тем более, – продолжила Кселла, – даже если отодвинуть в сторону твои права, ты объективно лучше подходишь на роль императора. Не Звалькир же, вечно корчащий из себя благородного, а на деле перепробовавший не меньше половины девушек своего задрипанного королевства.

– Но…

– И не Рэгдаф, – не дала перебить себя Кселла, чуть повысив голос, – полоумный маньяк, помешавшийся на своих мнимых правах на весь мир. Ну и, конечно же, не Лобрив. Он, признаю, хороший семьянин и добрый человек, но ведь тряпка! Даже дочь свою обуздать не может, а в политике-то нужна жесткость. А в тебе, – она нежно поцеловала его, но тут же отстранилась и твердо продолжила, – в тебе и во мне есть силы, необходимые настоящим императору и императрице.

– Ты действительно так считаешь? – рассеянно спросил Ансмат, прижимая супругу к себе.

– Конечно, – мурлыкнула та, – И я уверена, что ты и сам хотел бы этого. Ах, – она выскользнула из объятий.

Ансмат сглотнул. Он любил ее всем своим существом, и ради нее был готов на все. Каждое ее движение было для него образцом грации, каждый ее вздох – мелодией в ушах, а каждый ее взгляд в его сторону… О, она была его богиней!

– Анси, – мечтательно говорила Кселла, сейчас демонстративно не глядя на мужа, – я всегда мечтала быть императрицей. Сидеть на высоком троне, в ослепительном платье! И чтобы рядом, – она наконец одарила Ансмата горячим взглядом, от которого он вновь заулыбался, – сидел император. Молодой, красивый, сильный, – она прикрыла глаза в немом восхищении, – Одним словом, ты, Анси.

Она страстно прижалась к нему.

“Ради нее, – подумал Ансмат, – я сделаю все. Все, что она захочет”.

А потом все мысли оборвались, превратившись в один сладкий и кажущийся бесконечным сон.

* * *

– С чего это? – тихо спросил Звалькира Рианилл, – Ансмат пусть и говорит только ее словами, но сам-то он счастлив. И я удивляюсь вам обоим, – надменно продолжил он, – ведь вы не простые люди, а представители королевских семей. И вы должны думать о том, что будет после вас, а кроме того, исполнять волю Афларо. Ансмат женат, а Кселла молода и способна иметь детей, поэтому волноваться за Темилиан в этом плане не приходится. А вот ваши королевства… Вы до сих пор не женаты, у вас даже нет невест. А ведь Афларо, наш отец, учил, что главное в жизни – это наше потомство и то, как мы его воспитаем.

– Ваша Солнцеликость, – чуткий слух смог бы разобрать в голосе Крадлина намек на смущение, – Вы совершенно правы, однако не стоит так волноваться. Мы еще успеем жениться и оставить наследников.

Звалькир пожал плечами. Рианилл промолчал, но было видно, что ему есть что возразить.

Действительно, поднятая королем летэвов проблема стояла весьма остро, и при этом уже давно. В отличие от большинства своих подданных, потомки императора заводили семью очень поздно, и наследник обычно был только один. Проклятье или случайность, но это явление продолжалось уже несколько поколений, нарушая один из заветов Афларо.

Рианилл же, который в силу своего положения считался, как и все его предки, пророком и оружием Солнечного Бога, разумеется, стремился контролировать даже такие вещи.

Звалькир снова завел разговор о злычах, король летэвов тут же его поддержал. Крадлин молча слушал.

– Король Рэгдаф III Тах из Сважгеры! – послышался из глубин залы звонкий голос разодетого глашатая. Обернувшись, все увидели медленно и гордо шествующего невысокого и кривоногого мужчину в кожаном плаще, обшитом снаружи шкурой медведя. На правом плече вошедшего лежала голова зверя, застывшая в вечном оскале.

Из-под челки темных волос новоприбывший взирал на мир с едва скрываемой злобой. Уголки рта почти все время стремились опуститься вниз, являя всем хмурую и недовольную гримасу.

– Опять опоздал, – прошипел сбоку чей-то женский голос. Звалькир услышал это и хмыкнул.

Рэгдаф Тах правил Сважгерой, а следовательно, был потомком младшего из легендарных детей императора. Его королевство было для многих дикой страной, в которой в основном жили лишь горнодобытчики и все, чья работа была хоть как-то связана с горами. Ведь Сважгера большей своей частью распологалась на территории находящихся на севере Прикрайних гор. Как шутили при дворе Рэгдафа, горы были везде, и молиться следовало им, а не Афларо. И, как ни странно, порой эти шутки воспринимались местными жителями всерьез.