Любовь Сушко - Найди своего Дракона. Волшебные хроники

И Соловей готов был поддержать его, уж если даже он чуть ли не в первый раз тут появился, то что говорить обо всех остальных? А если никто не ходит, так все это только напрасный труд.

Последним он наткнулся на Красаву. Так он называл на свой манер Красную Шапочку, потому что имя Алина никак не мог запомнить. Да и слышал его очень редко. Но то, что сам придумал девице кличку, этим Соловей даже сильно гордился.

– Ты что тут делаешь, царевна наша самоварная.

– А что твоей Василисе можно в лес отправляться, а мне уже и нельзя? – зло пробурчала девица, ей совсем не нравился такой допрос..

– Я и ей не разрешил бы сюда идти, а она что тут потеряла, – допытывался Соловей и дивился тому, как много он всего пропустил. И все от рук отбились, стоило ему только отвернуться.

– Ничего она не теряла, просто парня, забыла, как звать оживить собралась, а уж если ваша Василиса что задумала, так сделает обязательно.

– Оживила, – тихонько свистнул Соловей.

Он увидел как раз Локи, который метался по Темной башне, и никак не мог из нее вырваться, там были какие-то тайные лабиринты, который его не пускали на свет белый.

– А он молодой и красивый, такой как о нем все говорят, – поинтересовалась Красава, которая шла по заросшей тропинке и видеть то, что узрел Соловей никак не могла.

– Ну если этот молодой и красивый, то я тогда Ярило или Услад, – усмехнулся Соловей.

– Тогда это не тот, кот не мог обмануть нас, и Яга не дала бы ему соврать. А он говорил, что парнишка очень молод и лучше всех на этом свете.

Соловей и сам догадывался, что это не тот, но он не знал, кого еще тут следовало оживить, и вспоминал себя самого самыми нехорошими словами – и как так можно жить пусть и в дремучем лесу, если даже какая-то девчонка, которая еще недавно лягушкой была, знает больше, чем ты сам.

Но надо было срочно наверстать упущенное, или он не Соловей и не Разбойник больше?

Тут он наткнулся на Арсения, и Леший стал стаскивать его с дерева.

– Только тебя мне тут и не хватало. Успел подумать, что хоть Соловья не приволокли и то ладно, а он уже тут как тут. Вот и помяни Разбойника, а он и явится. Леший даже гнева своего никак не мог скрыть

– Ничего страшного, – стал успокаивать его Соловей, – уж если Локи у тебя тут появился, то Соловей тебе просто птичкой ласковой покажется, ты еще увидишь, кто тут настоящий злодей, он вам всем покажет, где раки зимуют.

На последнюю угрозу Леший не обратил внимания, он ничего не ведал о раках, а потому не хотел выяснять, где же они зимуют. А вот извести о том, что именно в его лесу обитает бог коварства, породивший чудовищ и погубивший свой мир, эта весть радости ему не прибавила.

Но хорошо, что Соловей его предупредил о такой напасти. Надо быть осторожным и спрятаться хорошенько, а они пусть делают, что хотят.

По тому, как исчез Леший, Соловей понял, что он сболтнул лишнего. Но что тут поделаешь, слово вылетело, его назад уже не поймаешь. Придется обходиться без Лешего, от него и так мало толку было, больше только ворчания, но все-таки живая душа, да и в этом лесу, где любой черт ногу сломит, он все-таки лучше всех разбирается, знает, где что лежит, где кто сидит, а что теперь без него делать?

Но искать и догонять Лешего у Соловья не было никакого желания, здесь были персонажи и дела интереснее. Ведь он еще даже не ведал, кого там освобождать надо, будить кого и в мир ворочать. Это все ему только предстояло узнать.

А Змееныши уже крутятся, вертятся вокруг Темной башни. Василиса радовалась, только радовалась она рано.

В последний момент, когда все были в сборе, кто в самой башне, кто перед ней, Велес и объявил, что они слишком поспешили, и всем надо дождаться праздника. А вот когда он наступит, то все само собой и решится.

Благо, что до Купалы осталась только пара дней, да и как они могли забыть, что все желания исполняются именно в этот день, а вернее ночь.

Больше всех был разочарован Соловей Разбойник, но и он не мог противиться богу всего живого. А если бы и набрался дерзости, то все еще хуже для него бы и обернулось. Так что приходилось терпеть, бог он и есть бог. Перун и с небес чертей достает, а уж тут Велес с ним рассчитается, можно не сомневаться.

На этот раз праздник Купалы был перенесен в Лес мертвых.

Конечно, с одной стороны необычно, но с другой стороны, где же еще все должны были собраться, и загадать самое заветное желание, а потом рвануться за огненным цветком, чтобы кому-то из них удалось раздобыть тот цветок, и исполнить желание.

Сколько самых разных желаний и героев было в прошлые годы, они успели и волка расколдовать, и царю Гороху молодость подарить, и Кащея воскресить. Правда с Кащеем все вышло не совсем удачно, первый цветок был еще не таким могущественным, а потому воскреснуть-то он воскрес, но молодости не получил и стал стариться да лютеть день ото дня.

Но на этот раз совсем другое дело, желание у всех было только одно. Кто бы ни разбудил Бальдара, он станет героем, потому что спасет этот мир и не наступит конца света – а уж потом, на следующий год и можно будет мечтать о любом другом менее важном желании. Пока же главное выжить и уцелеть, не это ли самое важное? Без него все остальное обернется в прах, ничего не останется.

Но чтобы праздник был настоящим и веселым, именно там и решили черти собрать накануне всех самых отчаянных девиц – тогда и Василисе будет не так скучно, а уж как весело и чародеям, и молодым богам, о том и говорить нечего.

Конечно, немного странно было место проведения праздника, но по-другому пока и быть не могло, так решили все, кто его устраивал в те роковые дни.

№№№№№№№№№

Пока черти воровали девиц и кикимор тоже и готовились оживить лес мертвых, Соловей набрался храбрости и пробрался к Локи. Этот тип волновал его больше, чем самые распрекрасные девицы, потому что страшная опасность исходила от него. И надо было хотя бы из-за стены темной башни с ним поговорить о том и о сем, и выяснить, чего он хочет, и как от него спасти этот мир. Соловей давно усвоил, что к врагу, да такому сильному и страшному, надо подобраться как можно ближе.

Хотя говорят, что молния два раза в одно место не бьет, и Локи не должен снова организовать конец света, но и в это Соловью верилось слабо – Локи может все, на то он и Локи. Вот еще бы узнать, кто его оживил, да крылья или лапы тому гаду поотрывать, но пока его не было поблизости, надо с богом коварства все-таки потолковать. Страшно было Разбойнику, даже жутко, а ничего другого ему не оставалось.

Если бы кто-то узнал, что именно задумал Соловей, то он бы, наверное, сильно удивился. Но Соловей стал каким – то совсем бесшабашным, то есть без башенным и творил уже совсем что-то невероятное. Ему сам Локи был не страшен, всем страшен, а ему нет, в этом было что-то дивное.