Валентина Вануйто - Полет за потерянной душой. Этот мир придуман не нами

Я внимательно смотрел на него и, как губка, впитывал в свое сознание все то, что слышал, но весь смысл и всю глубину слов услышанного осознать было не в моих силах.

– Душа одного не похожа на душу другого, она является индивидуальной особенностью каждого из нас, как сущность нашего «я», со своим анализом, восприятием, и, конечно же, накоплением определенных познаний. Душа – это бесплотное существо, остающееся после смерти тела человека. Этот мир Вселенной принято называть тонким. Он существует параллельно нашему. Но почему видеть его мы можем лишь после смерти? Возможно, потому, что частота колебаний тонкого мира гораздо выше, чем у мира материального.

Я внимательно прислушивался к учителю, запоминая каждое слово, произнесенное им, и смысл, который, эти слова в себе несли. И все же я не мог смириться с тем, что наши души идут по дороге Вечности. Вечность – бесконечное, никогда не кончающееся бытие, существование без малейшего перерыва. Я вздохнул и молча, продолжил путь. Мы иногда не шли, а плыли, не касаясь поверхности. Бесконечность Вселенной подразумевает, что она должна быть бесконечна не только в пространстве, но и во времени, а значит, иметь бесчисленное количество звезд.

– Что такое Вечность?

– Трудно объяснить, что такое Вечность, – задумчиво проговорил Нумлаха, – Осознать понятие вечности человеку весьма трудно, да и почти, наверное, невозможно. Но осознавшие это становятся святыми, ибо с позиции Вечности все земные проблемы становятся мелочью. Человек должен осознать, что он вечен, и решать все проблемы с позиции вечности.

– Души наши вечны? – задал я вопрос, зная на него ответ.

– Что такое тогда земная жизнь человека? Это один короткий миг в жизни человеческой души! Душа по своей природе вечна, как вечен Великий Разум.

– Вечный вопрос и нет ответа. Нет ни начала, ни конца не продолжения. Не подлежит ни времени и не движению. Неразделимый акт, познавший сущность! – вздохнул я, задумавшись над этим вечным вопросом. И снова возникли из уголков памяти стихи малоизвестного поэта Александра Карпенко:

Рядом двигались души. В них не было жизни. Они как безропотные существа просто плыли по течению. Шли, чувствуя, что впереди глубокая пропасть. Оказавшись возле пропасти, многие из них пытались повернуть назад, но поток людей неизбежно захватывал и затягивал их вперед. Те, которые падали, хватались за других, а те, в свою очередь за следующих. Создавалось впечатление, что они тянут друг друга в вечность забвения. Пока я шел, вспомнил Бальмонта:

– А здесь потерянной души нет, случайно? – спросил я, рассматривая уже внимательно колыхающиеся тени.

– Здесь ее не будет. Это души, потерявшие жизненную энергию. Если бы у них она была, то они бы светились. Нет здесь ее. Потерянная душа находится в другом месте. Нам с тобой придется пройти еще несколько таких дорог, по которым идут души. И встретишься и с монстрами, и духами, и богами, и ангелами.

– А сюда все души попадают, когда люди умирает?

– Нет. Это души обреченных.

– Обреченных? И на что их обрекли? Неужели так много душ обреченных сюда попадает?

– Их обрекли на вечное движение во тьме. Когда приходит время, они переходят в другой мир. В основном здесь души, кто был не в гармонии со своим «я».

– Как это?

– Когда человек делает одно, а думает другое. Например, он говорит тебе, что рад твоим достижениям, а в душе проклинает и желает зла.

– И какие еще души сюда попадают?

– Все, которые причинили зло на Земле. Мир бесконечен. Ничтожен лишь человек.

Я видел, как некоторые души проваливались вниз, летя в пропасть все с той же бессмысленной улыбкой, с которой они шли по дороге. Некоторые стремились забраться в гору, сдирая руки в кровь и падая вниз. И после падения они поднимались, шатаясь, и лезли вновь вверх – к вершине. Я страшился черного мира тьмы, но и белый свет дня был мне чужим. Я был одинок в ней, хотя меня окружали близкие люди. Меня всегда посещало какое-то необъяснимое чувство отстраненности от мира людей. Мне казалось, что я участвую в какой-то пьесе, в сновидении, в котором меня не ожидает настоящий риск; я могу управлять людьми, создавать мир, где близкие живут по моему сценарию. Странно, но это ощущение нереальности поддерживало меня, наполняло беззаботностью и мне не приходило в голову – тогда – что вызвано оно могло быть Великим Разумом или Великим Злом.

– Почему?

– Ведь люди не так добры, как хотят казаться на самом деле.

– Но, ты говорил, что не все такие, – сказал я, рассматривая свои руки, словно хотел взглядом прожечь их, – Неужели, нет праведных?

– Как бы, это ни было горько, мы не можем читать чужие мысли, проникать в них. Человек – загадка. Я не могу прочитать то, что сейчас ты думаешь, а ты не сможешь проникнуть в мой разум. Поэтому, судить о человеке, как о святом, сложно. Только Великому Разуму под силу это. Бывает, что за добрыми делами, скрывается зло, – Нумлаха остановился и процитировал Омара Хайяма:

– Значит, снова я прихожу к тому, что нами управляют боги, – вздохнул я, и посмотрел на поток душ, плывущих по дороге Вечности.

– Мы сами боги! И ты скоро сам в этом убедишься, – сказал Нумлаха, – Я, как и говорил, что мы пришли в этот мир учиться. Учиться друг у друга. Даже зло, которое здесь на Земле, одно из тех знаний, что нужно нам во Вселенной. Мы собираем информацию, развиваемся и подпитываемся. Если ты справишься, то ты вновь станешь Богом, который будет управлять людьми, Землей, планетой. – Нумлаха бросил на меня проницательный взгляд, чтобы убедиться, что я слежу за ходом его мыслей.

– Понял, – ответил я, – Я знаю, что каждый человек является уникальной, незаменимой частью Вселенной и находится с ней в постоянной обратной связи. Именно поэтому, когда идет речь о гармонии со Вселенной, прежде всего, нужно подразумевать гармонию человека с самим собой. Верно? – мысленно похвалил себя за красиво сказанные слова.

Я, несомненно, следил: все это казалось мне чем-то новым и в некотором роде непонятным. Я запутался в том, что говорил Нумлаха. То, что я человек, это я мог понять, но когда попытались поднять завесу над тем, что я Бог, меня совсем выбило из колеи. И я решил, что лучше промолчу и проанализирую информацию, просею через свой мозг. Нумлаха понял, что мне нужно поразмышлять над сказанным и оставил свои рассуждения до того, пока я не задам вопрос. Пока я рассуждал, то и не заметил, как оказался на краю бездны. Тут невидимая сила подтолкнула меня к этой зияющей дыре, мое тело затряслось, а разум приблизился к той грани, за которой нервы лопаются от ужаса.