Валентина Вануйто - Полет за потерянной душой. Этот мир придуман не нами

Он, наверное, неправильно все понял. Может, я не так расслышал. Ведь такого не может быть, чтобы я пришел на Землю отсюда. Я, молча слушал, а мысли путались в моей голове. Почему я не помню из того, что Судья Душ рассказывает? Кто я? Почему он со мной разговаривает как с равным? Отец? Брат? Сын? Почему я оказался на Земле? Вдруг я отчетливо увидел, что я летаю во тьме в поисках света. Что это? Это мои фантазии или воспоминания? Что я потерял здесь? Почему я летаю хаотично? Понял! Я искал выход на Землю. Мне нужно было тело, где я мог адаптироваться, приспособиться. Почувствовал как на Земле миллионы рождаются жизней. Как выбрать среди них одно, которое не отторгнет меня? Я увидел младенца, обвитого пуповиной. Он почти не дышал. Я поймал его последний вздох, ощутил трепещущую душу и вернул ее в крохотное тельце вместе с собой. Мы мгновенно переплелись, сродняясь и растворяясь друг в друге. Теперь я почти человек, почти смертный, почти обычный. Но, вдруг чьи-то руки вырвали из этого маленького тельца и я вновь оказался во Тьме. И вслед я услышал детский плачь. За что? Почему? Я погрузился в транс, почти смерть. Забвение! Теперь я понял, что такое забвение. Но, почему я отождествляю себя с этим ребенком? Почему мне не дали родиться? Ну, конечно, он сказал, что меня поймали ловцы душ. Для чего?

Когда я начал учиться у Нумлахи, самым удивительным для меня было осознание наличия лабиринтов внутреннего мира, в которых мы сами себя запираем. Этот мир был открыт шаманами. Здесь можно сделать одно из самых замечательных дел в этом мире – познакомиться со своим миром, и у каждого оно свое. Поэтому мне нужно сейчас искать пути выхода из лабиринта, по которому моя душа блуждала все эти годы. Здесь множество ходов, перекрестков, ответвлений, ведущих в тупик. Неужели я слушаю то, что хочу услышать, о том о чем я мечтал в детстве? О чем мечтал? Да, каждый фантазер мечтает быть пришельцем из иного мира, а не рожденным от человека. Коридор лабиринта то сужается до размеров игольного ушка, то расширяется до бесконечного поля, мгновенно укорачиваясь и удлиняясь так внезапно, что его реальные размеры вылетают из головы. Во так бредешь себе, бредешь, свернул не туда, не в тот коридор, оказался в коридоре без окон и дверей. И ты продолжаешь идти по нему, думая, что все в порядке. И тебе кажется, что идешь туда, куда надо. А из того лабиринта переходишь в другой и так по кругу. В итоге оказываешься в такой дали от собственной жизни, что вернуться туда уже невозможно. Дорогу к свету кажется не найти. Мне сейчас как-то нужно соскочить с той замкнутой окружности, по которой я мчался с огромной скоростью, разорвать замкнутый круг разочарований и несбывшихся надежд, разорвать кольцо неудач, превратившегося в мой кошмар. Почему он оправдывается? Что же случилось на самом деле? Если я, действительно, отсюда, то меня отправили на землю за какую-то провинность. Нужно узнать, сколько я прошел этапов и за что меня наказали. Сердце в груди билось, как птица в клетке.

– Сколько я проходил этапов, чтобы оказаться на Земле? – спросил я, и виновато улыбнулся, боясь за дерзкий свой вопрос. Как-никак это был сам Судья Душ.

– Несколько раз, – ответил Судья Душ, – Я несколько раз терял тебя, – повторил он еще раз, – Потом я искал повсюду, находил – терял, снова искал. – Он посмотрел на меня, его взгляд был грустным и задумчивым.

Мир вокруг меня завибрировал и треснул на осколки, которые разлетелись в пустоте под чей-то громкий плач, и вой, и грохот. Зеркальные осколки собирались в одно целое, чтобы в следующую секунду разбиться, сверкнув во тьме яркими цветами. Понятно, почему я витал, летал во тьме. Она буквально растаскивала меня по крупинкам, пытаясь познать. Я чувствовал, что начинаю растворяться здесь, слишком много сил потратилось на преодоление границы и родиться. Теперь, я знал, что ловцы душ не дали мне поселиться в теле человека. И снова ощутил страх – липкий, неприятный, леденящий кровь в жилах. Да еще этот ужасающий шепот, который доносился отовсюду. Я поежился то ли от холода, то ли от страха, но был рад, тому, что рядом Нумлаха. Несмотря на то, что внутри все сжималось от леденящего ужаса и ощущения собственной ничтожности, я продолжал сохранять внешнее спокойствие, хотя это давалось не очень-то нелегко.

– Мы с богами меняли обличья и воплощения, становились, кем угодно и чем угодно, умирали и воскресали, – Я хочу, чтобы ты увидел себя! Смотри же! – и он положил руку на мой лоб.

И снова полет! И снова тьма. Мне показалось, что от этой руки передался электрический ток, и я увидел себя несущимся через бездну, которая не давала мне уйти. Даже не мысли, лишь присутствие таковых вызывало дикую боль в несуществующем теле. Я кричу, но не слышу себя. Тьма кричит сильнее, громче. Из горла вырвался стон безысходности, а сердце загрохотало в груди так сильно, что почти оглушало ее. Я слышу, я чувствую, как внизу томится бездна, и как она ждет меня, чтобы заключить в свои объятия! И вот он, момент, вот то мгновение, которое я никогда еще не преодолевал, это момент моей смерти. И в этот момент я ощущаю полную, самую безграничную, никогда не испытанную свободу. Страх исчезает. Как только я осознал, что мертв, я обрел покой, а страх сменился интересом. Обрывки фраз, лица, времена, измерения пронеслись передо мной. Мне показалось, что я лечу, и слова полились из уст:

Внезапно вся картина исказилась и издалека донеслись мощные раскаты грома. Вспышки молний рассекали черное небо. Пронесся дикий порыв ветра, сваливший несколько деревьев. И фигура, которая была передо мной, разделилась на три существа! Кто они? Ангелы? Боги? Вдруг услышал смех ребенка и увидел, как он играет в бриллиантовых, рубиновых и изумрудных залах. Рядом с ним находились ангелы и боги. Иногда малыш подбегал к фонтану из холодного алого пламени, пристально вглядывался в него, после чего обычно просил ангелов рассказать о других мирах. Он был хоть и ласковым, но очень требовательным ребенком. Резкая смена декораций. Я, движимый невидимой силой, летел все далее и далее. Резко менялись пейзажи, и потом я увидел реку, которая несла меня. И рядом никого. Тут я вспомнил, что когда лежал в люльке, то первым, что увидел, было голубое небо и чьи-то добрые глаза, которые успокаивали меня. В них была отеческая любовь, братская нежность. Не знаю, сколько прошло времени, надо мной расстилалось небо, и слышал, как волны тихонько ударяются о корпус люльки. В моей памяти всплывает последнее, что запомнил. Это чьи-то мягкие руки. Вспомнил старую женщину с добрыми материнскими глазами, которая что-то говорила 1 1 Воспоминания взяты у Л. Лара. . На какую-то долю секунды мое сознание слилось воедино с сознанием ребенка. Я увидел жизнь его глазами и испытал все его чувства. Дальше темная пелена. Я дернулся от воспоминаний и посмотрел на Судью, он рассказывал, словно оправдывался за то, что сделали.