Петр Никонов - Долго и счастливо. Сага о Гленарде. Том шестой

– Интересно, интересно, – Рэйнар вглядывался в экран. – А можете увеличить?

– Сейчас как раз будет крупный план. Насколько это возможно в такой ситуации.

Изображение снова пришло в движении. Сабля на экране увеличилась и несколько раз проехала по экрану слева-направо и обратно – камера поворачивалась, чтобы рассмотреть подробности.

Тонкий, слегка изогнутый клинок с выгравированным цветочным орнаментом и надписью альвийскими буквами. Гарда в виде детально воспроизведенного листка дерева. Золотая дужка эфеса, предназначенная для защиты кисти владельца, изящно изогнутое навершие.

– Я знаю, что это, – восхищенно прошептал Рэйнар. – Но этого не может быть.

– Мы здесь на каждом шагу встречаемся с тем, чего не может быть, – скептически заметила Дженн. – Так что это?

– Эллеанару.

– Что?

– Легендарная и знаменитая сабля Эллеанару. Один из великих альвийских королевских клинков. По преданию, ее последним владельцем был Гленард.

– Тот самый Гленард? – удивленно переспросила Дженн.

– Самый, что ни на есть. По одной из легенд, ему подарила эту саблю Миэльори.

– Та самая Миэльори, – улыбнулась Мэйди.

– По другой легенде, альвийский король пытался Гленарда этой саблей убить, а тот просто вынул ее из своей груди и победил короля. А по наиболее правдоподобной версии, эту саблю подарил Гленарду, найдя ее в императорской сокровищнице, Император Славий Первый.

– Да-да, я поняла, – Дженн усмехнулась. – Тот самый Славий, которого тот самый Гленард потом…

– Именно, – Рэйнар вгляделся в экран. – Потрясающе. Как же она здесь оказалась? Вы знаете, на самом деле, история этой сабли не совсем уж легенда. Она упоминается и в документах Дворца в районе пятьсот восьмидесятых годов, и в паре исторических документов Тайной Стражи, большая часть оригиналов которых, к сожалению, сгорела при пожаре. То, что Гленард владел этой саблей – достоверный факт. Споры вызывают только обстоятельства ее появления у него. Впрочем, как и обстоятельства происхождения самого Гленарда, и его ранняя жизнь. Но про то, что случилось с саблей, нет вообще никаких данных. Однажды про нее просто перестали упоминать, словно ее и не было. За эти века ее много раз искали и во Дворце и в подземельях Айрбена, думали, что она где-то спрятана в тайнике. Вокруг этих поисков целая субкультура легенд, как вокруг библиотеки Императора Вернера Доброго. А она, оказывается, здесь.

– Слушайте, я вот чего не понимаю, – Дженн наклонилась над столом, всматриваясь в изображение. – Неужели там так сухо, что сабля вообще не пострадала за семьсот лет? Никакой ржавчины, только кожа на рукояти сгнила. Да и пыли не видно вообще.

– Пыли там особо и неоткуда взяться, – Гретэль пожала плечами. – Но вот влажность… Там, на самом деле, довольно мокро. Вот, посмотрите, камни влажные, а если повернуть камеру вправо, то там будет прямо хорошо видно воду, стекающую по стене, подземный источник.

– И почему тогда сабля не заржавела? – Дженн непонимающе посмотрела на Рэйнара. – После стольких лет она почти, как новенькая…

– Это не простая сабля. Это один из легендарных альвийских королевских клинков. Эти клинки – вершина оружейного искусства альвов. По легенде, еще одной легенде, они созданы как раз в день Падения Звезды. Этим саблям и мечам приписывались удивительные свойства: они не ржавеют, не тускнеют, не нуждаются в заточке, легкие, упругие и невероятно крепкие. Говорят, что они разрубали обычные кольчуги, словно льняную ткань. Что они перерубали большинство обычных клинков одним ударом.

– Сказки.

– Сказки, да. Но, по сути, всё, что мы знаем о тех временах, особенно то, что касается альвов, только сказками и является. Но в сказках есть и доля правды. Конкретно по этим клинкам, сейчас известно два из них, два одноручных меча – один в Императорском музее, другой в Музее истории народов Империи. Достоверно не известно, являются ли они теми самыми королевскими клинками, но обоснованные предположения об этом есть. Так вот, их металл действительно обладает очень необычными свойствами. В частности, сочетанием крепости и упругости, сложно достижимым даже на современном уровне металлургии. Что-то такое в кристаллической решетке металла. Не знаю, я в этом не специалист. Но было бы чрезвычайно интересно взглянуть поближе на этот клинок, подержать его в руках.

– Не советую, – усмехнулась Гретэль. – Там повышенный уровень радиации. Не катастрофичный, конечно, но после семисот лет в такой обстановке эта сабля должна фонить так, что я без защитного костюма к ней бы и близко не подошла.

– Как глубоко она лежит?

– Тридцать семь метров от нашей поверхности. Расселина уходит глубже, но мы не можем туда спустить камеру, можем ее повредить, там радиация совсем зашкаливает. Собственно, поэтому мы и здесь. Георадар показывает неоднородность структуры породы на уровне, где лежит сабля. Возможно, там когда то была пещера, которую потом засыпало обвалом. Если так, то, возможно, вход в нее был с другой стороны горы, там большой перепад уровня поверхности вниз.

– Кто-то, кроме вас и Лаверны, знал об этой находке?

– Конечно. Такое необычное событие. Все знали и обсуждали.

– Планировали доставать саблю оттуда?

– Сейчас нет. Мы же не шахтеры, и не археологи. Роберт должен был направить отчет руководству, а они уже что-то решили бы. Ситуация, мягко говоря, нестандартная. Вероятно, достанут при открытии шахты. Или сообщат в Министерство науки, а там уже организуют отдельную экспедицию или просто направят специалистов к нам.

– Кто-либо возражал против отправки информации о находке руководству?

– Вроде нет… А что? Думаете, что кто-то мог убить Роберта, чтобы скрыть информацию об этой сабле? Так это глупо. Тогда нужно было бы всех нас прикончить. И вас заодно, раз уж вы здесь.

– Я просто пытаюсь восстановить полную картину. Кстати, если уж мы перешли к убийству Роберта, у меня есть несколько вопросов. Вы не возражаете?

– Нет, пожалуйста, задавайте.

– Где вы были в ночь убийства?

– Здесь, – Гретэль пожала плечами. – Спала.

– Наружу не выходили?

– Нет.

– А ваша соседка? Беатрис, кажется?

– Беатрис. Она тоже была всю ночь в доме.

– Почему вы в этом уверены? Вы же спали всю ночь.

– А вы когда будете выходить, обратите внимание на дверь, Рэйнар. Она скрипит и заедает. Тихо ее открыть не получится при всём желании. А я сплю очень чутко. Особенно здесь.

– Почему особенно здесь?

– Тайга. Лес. Мы, конечно, не с краю лагеря живем, но всё равно иногда к нам и волки забредают, и даже медведи. Иногда страшно, любого шороха боишься.

– И вы ничего не слышали ночью? Раз уж вы чутко спите. Ваше окно как раз в десяти метрах от входа в дом Роберта.