Натали Якобсон - Фея гобеленов. Страшные истории о феях и демонах

© Натали Якобсон, 2020

ISBN 978-5-4498-6001-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От мертвой подруги брата остались лишь пазлы – целая коллекция, прибитая к стенам.

– Они похожи на картины, покрытые легкой паутиной. И от них… – Анита ощутила холод, язык будто отмерз, и невозможно было досказать мысль до конца.

– Я знаю, что тебе холодно, – шепнул чей-то голосок в мозгу. Наверное, показалось.

Анита рассматривала картины, собранные заботливой рукой по кусочкам, как музейная мозаика. Тут и фэнтези, и пейзажи, и натюрморты, и морины, и групповые сцены. В основном акцент сделан на волшебные детали, которые иногда с трудом просматриваются в самых обычных на вид картинах. Все собранные пазлы бережно склеены и вставлены внутрь изящных рамок, подобранных по размеру. Тут сложно удивиться. Тот, кто хоть раз в жизни собирал пазл в тысячу и более деталей, знает, какая это кропотливая работа. Такие игрушки предназначены для того, чтобы, собрав их однажды, потом уже не рассыпать, а прибивать к стенам для украшения интерьера. У самой Аниты никогда не хватало терпения собрать большой пазл до конца, поэтому мастерство другого она уважала. Особенно хорошим был выбор картин. У бывшей девушки брата был отличный вкус. Все изображения яркие и радужные, а вот в доме рядом с ними собирается мрак. Наверное, все дело в том, что дом старый и угрюмый. Здесь даже днем сумрачно.

– Тут целая выставка! – Анита ходила по коридорам, рассматривая пазлы в рамах. В угрюмом доме яркие картины должны были создавать хорошее настроение. А вместо этого привносили нечто пугающее. Странно, смотря на них, будто танцуешь на радуге, так откуда же ощущение зла. Не может же внутри сказочного пейзажа вдруг открыться черная дверца в ад.

– Ни в коем случае их не снимай! – предупредил брат.

– Хорошо. Хотя странно…

– Что?

– Они будто живые.

– Это же компьютерная графика, если заметила, тут нет ни одной классической картины. Аспазия любила только современных художников, которые создают картинку на основе наброска или фото, обработанного графически. А сбор пазлов она сравнивала с тканием гобеленов.

– Что за сравнение? Она была реставратором в музее?

Но брат уже ушел. Картины мертвой девушки смотрели на нее живыми глазами. Кругом феи, эльфы, русалки и целые компании волшебных существ, а глядят, будто из ада.

Ну и рукодельница была Аспазия. Аспазия! Что за имя? Какого усердия стоит все это собрать своими руками? Анита нашла одну коробку и попыталась собрать уже начатый пазл. Ничего не вышло. Раз он уже был начат, значит, Аспазия умерла, так и не успев его собрать. Действительно напоминало кропотливое вязание: петля в петлю. Все детали такие мелкие. Так и ослепнуть можно!

Анита разворошила целую груду деталей и так и заснула среди них, ничего не собрав. Снаружи дождь стучал в окно. В сон проникало пение на непонятном незнакомом языке. Это и ни английский, и ни французский, ни немецкий, даже не экзотический арабский язык. Он вообще как будто нечеловеческий. Всего лишь смешение звуков и нот. Наверное, на таком языке говорят эльфы в лесу.

Во сне Анита ворошила детали не собранного пазла. Ей снилась прекрасная златокудрая женщина, ткущая гобелен нить за нитью. От ее песни болели уши. Звук отдавался, как удары в котле.

На женщине роскошное старинное платье зеленого цвета. За спиной сверкающая накидка. В курчавых волосах колпак с вуалью. Она сама напоминает картинку из музея средневековья. Ей бы скорее быть королевой, чем трудиться над гобеленом. Часть нитей от гобелена она зачем-то наматывает на веретено. Тут что-то неправильно. В производстве гобеленов веретена ведь не использовались.

Наутро Анита проснулась. Пазл был собран. Кругом на полу копошились серые мыши. Нет, какие-то существа, а не мыши! Анита вскрикнула, и они разбежались по углам.

На пыльном полу остались цепочки следов, скорее напоминающих миниатюрные человеческие стопы, чем мышиные лапки.

В этом доме можно сойти с ума! Какие только твари не завелись в подвалах за тот срок, который дом не ремонтировали. Наверное, он вскоре рассыплется от ветхости. Если б не крайняя нужна, Анита ни за что бы не согласилась провести каникулы здесь. Лучше было уехать на все лето куда-нибудь к морю на солнечное и жаркое побережье. Здесь, в мрачном старом особняке, даже лето выглядело, как поздняя осень. Небо над крышами вечно пасмурное, парк за оградой почти лишен листвы, большей частью в нем растут колючие кусты и шипастые деревья. Даже погулять негде. Единственное приятное для взгляда, что здесь есть, это яркие пазлы-картины. Но от них почему-то пробирает мороз по коже. Причем чувство страха перед изображениями эльфов и фей стало куда сильнее, чем было в первый день приезда.

В угрюмом саду под колючими ветвями чернел надгробный камень. Вроде бы ничего удивительного, что на территории особняка есть захоронения. Тут ведь веками жили поколения одной аристократической семьи. Не ее семьи. Отец Аниты купил это имение у какого-то разорившегося аристократа. Тот умер, так и не успев уехать отсюда. Его вроде бы похоронили здесь. Наверняка, где-то поблизости и склеп имеется.

После чудной покупки отец тоже долго не прожил. Он подцепил какую-то инфекцию, от которой вся кожа покрылась язвами, похожими на следы крошечных рук, и умер. Теперь поместьем владели Анита и ее старший брат Марк. Хотя что толку от такого владения? На ремонт особняка уйдет куда больше денег, чем можно выручить за его продажу. А не отремонтируешь его, то он скоро развалиться. По стенам и потолку уже пошли трещинки, похожие на паутину. Они будто нарочно повторяли изгибы соединения деталей пазлов. Такое ощущение, что весь дом собран по кусочку чьей-то умелой рукой.

Тут было совсем не чем развлечься: ни телевизора, ни спортивного зала, ни даже библиотеки. А уж книги в старинном особняке уж точно должны были где-то храниться. Естественно, ветхие и потрепанные. Но как же без них? Все аристократы собирали свою библиотеку. Почему же в этом доме иначе?

Анита проходила по комнатам весь день, но библиотеки так и не обнаружила.

Ночью ей снова приснилась женщина. Ее пальцы быстро переплетали нити гобелена, песня лилась в такт работе. Какие-то странные существа, подобные сказочным лепрехунам, скакали вокруг ее подола и станка. И вдруг все нити в крови. Они тянуться из крови. Из ее крови! Гобелен плетут из крови и вен Аниты.

Она проснулась в ужасе.

Сон был таким реальным. Она смотрела его будто фильм на экране с собственным участием, и в этом фильме ее разделывали, как в пыточной. Острое веретено ножом впивалось ей в грудь, не давая ни дышать, ни шевелиться. А прекрасная поющая женщина вытягивала из нее вены одну за другой. Боль во сне тоже была реальной.