Любовь Сушко - Чудесная осень чародейки Ажбеты. Сказки заповедного леса

И вот уже он оказался у нее в руках.

Ведьма ласково взглянула на него и улыбнулась:

– Я тебя отпускаю, дорогой, а когда ты вернешься назад, ты будешь большим и сильным и мы с тобой еще поработаем на славу.

Лягушонок понял, что сейчас все и решится, но он не мог отказаться от полета, знал, что потом всю зиму будет о том жалеть.

И полетел лягушонок, замирая от восторга в огромное, темное, но еще пока теплое озеро, только его и видели.

Водяной усмехнулся, подхватил лягушонка перед водой.

– Как ты хорошо однако летаешь, далеко пойдешь, малыш, – услышал он ласковый голос.

Арина стояла на берегу такая несчастная и одинокая, лягушонку даже показалось, что она смахнула слезу со щеки, и тогда он квакнул громко.

– Дедушка Водяной, я уже полетал, и знаю, что это такое, верни меня назад к ведьме.

Так она же тебя нам отдала.

– Она отдала, а ты верни назад, смотри сколько у тебя и без меня лягушек – пруд пруди, а у Арины больше никого нет, она совсем одна.

– Но ты должен быть со всеми вместе.

– В следующую осень, а пока я хочу быть с ней, ну что тебе стоит, одной лягушкой больше, одной меньше.

Водяной усмехнулся и поплыл с лягушонком к берегу.

– Вот, – крикнул он ведьме, которая собралась уходить, – этому места не хватило, ты его забирай назад.

– Как это в таком огромном озере не хватило, что-то ты темнишь, – удивилась Арина.

– Говорю не хватило, значит не хватило, или ты как глупый царь Горох с водяным будешь спорить.

Лягушонок слушал их разговор молча.

– Больно он маленький и тощий, пусть у тебя подрастет, сил наберется, а потом и принесешь.

Ничего не сказала ведьма, забрала она лягушонка, да и отправилась домой.

– А может он и прав, зима-то какая холодная будет, а лягушонок маленький и тощий.

Но лягушонок в кувшине тайно радовался тому, что все его мечты сбылись, он смог полетать, как все остальные лягушки, и к ведьме Арине вернулся.

В это время прямо в его кувшин свалился золотистый листок.

Лягушонок прыгнул на него и как на маленьком корабле отправился дальше в свое плаванье, навстречу зиме и вьюгам.

Хотя весь лес к тому времени был уже золотистым, но оставались и вечно зеленые деревья, на которые никто не обращал внимания, потому что в это время всем нравился золотой цвет, ну кого-то привлекал багряный.

И только зеленая бабочка, которой еще в детстве рассказали о том, что ее окраска очень подходит для того, чтобы можно было прятаться на пушистой елочке и оставаться незаметной, а значит целой и невредимой, там и оставалась до сих пор.

Она как и прежде радовалась тому, что ее никто так и не нашел. Но бабочка даже и не подозревала о том, что в этом нет ничего удивительного, потому что ее никто и не собирался искать.

Наверное, хорошо, когда тебя ищут и в тебе нуждаются, только бабочка привыкла быть незаметной.

Оказывается, когда слишком долго прячешься, то о тебе забывают даже те, кто прежде был с тобой рядом, и хотя ты жив и невредим, но уже ничего хорошего в этом и нет.

Спала как обычно бабочка, видела во сне, что за ней летает красивый, полосатый шмель, она радовалась и пряталась в колючках елки.

Шмель пролетел мимо и исчез.

Опомнилась бабочка и проснулась вся в слезах.

Ей очень захотелось, чтобы ее нашли, кто угодно, хотя бы тот шмель, который ей только что снился.

Но никаких шмелей поблизости не было, а на елке уже лежал белый и холодный снег.

Да и сама бабочка так озябла, что не могла крылышками пошевелить.

И хорошо, что в это время мимо проходил белый волчонок с медвежонком Остапом.

Он и заметил, что на ветке есть кто-то. А медвежонок ему уже рассказывал, что они всех бабочек, мух и стрекоз похоронили.

– Там бабочка или мне это только кажется? – спросил волчонок

Медвежонок остановился и открыл рот от удивления.

– Не может быть, наверное, это ведьма наколдовала, меня заверяла фея, что нет нигде больше ни одной бабочки.

– Но я есть, – пискнула Зеленая, – я просто пряталась на елке, и боялась, что меня найдут.

Тогда волчонок позвал вороненка, тот осторожно помог бабочке освободиться от снега, но далеко ее нести не решился, положил на лапу медвежонку, и решил, что он свой долг исполнил.

– Неси ее к Яге или ведьме, пусть они сначала ее в чувства приведут.

Медвежонок направился к Ажбете. Ему хотелось, чтобы она что-то для бабочки сделала.

– Ой, какой зеленый листик, – удивилась ведьма, – тебе, что, желтых не хватило?

– Но это бабочка, а не листик, – стал говорить волк.

– Но как же может быть бабочка, если вы всех давно похоронили, ты же сам говорил.

– Видать не всех, – отвечал он, – одна вот осталась, говорит, что она все время на ветке елки пряталась.

– Не может быть, а ее разве кто-то искал?

– Да нет, вот она и пряталась так хорошо, что ее уже и искать перестали давно., но все равно не появлялась, наверное, просто привыкла прятаться.

Ничего на это не ответила Ажбета, она сначала отогрела бабочку, потом приготовила для нее какой —то маленький туесок и туда ее уложила.

– Тебе все равно придется поспать немного. А Домовой вместе с ежиком за тобой приглядят, пока сами не заснули.

– Но если бы они меня не нашли, я бы погибла там, на елке от холода.

– Наверное, это так, вот так и бывает, кажется, что мы от гибели спасаемся, а на самом деле ее родимую и находим.

Ничего на это бабочка не ответила, она уже заснула, а Ажбета отнесла ее к Домовому и ежику, чтобы они охраняли ее сон, пока сами не заснут.

Медвежонок с волчонком отправились дальше.

Оказывается, их прогулки по лесу для кого-то были спасительными